Логово Костей - Фарланд Дэвид (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
Боренсон долго наблюдал за ней. Он не понимал значения рун, которые она чертила, но не осмеливался беспокоить чародейку за ее работой.
Он направился к замку вслед за Маршалом Чондлером, Саркой Каулом и Чародеем Биннесманом. Когда Боренсон проходил мимо дамбы, в нос ему ударил запах чеснока — такой сильный, что слезы выступили на глазах.
— Что это? — спросил Биннесман, уставившись вниз.
— Лук и чеснок, сваренные со щупальцами опустошителен, — сказал Главный Маршал Чондлер. — Я надеюсь, их эта вонь обеспокоит больше, чем нас.
Опасная улыбка появилась на лице чародея:
— Да, может быть, от этого будет больше пользы, чем от всех ваших стен и всех ваших стрел.
Прямо перед куртиной замка находилась одна последняя низкая стена — бастион внушительных размеров. Здесь снова собственное оружие опустошителей должно было работать против них. Стена ощетинилась изогнутыми лезвиями опустошителей, так что они выглядели как корона из страшных колючек, лежащая поверх камня. Наваленные вперемешку бревна и промасленное тряпье довершали картину.
Под бастионом находились три потерны — проходы для неожиданных вылазок, достаточно широкие для того, чтобы сквозь них могла пройти лошадь.
Чондлер провел своих спутников на городскую площадь, окруженную кольцом таких же бастионов. Улицы уходили под бастионами на запад, север и юг. Потерны позволяли людям пройти под бастионами. Биннесман исследовал сооружения критическим взглядом, словно то, что он видел, внушало ему беспокойство. Внезапно он поднял свой жезл и начал рисовать руны силы прямо на стене.
Люди на стенах были воодушевлены тем, что маг такого ранга, как Биннесман, благословляет их укрепления.
Маршал Чондлер остановился. Биннесман повернулся и начал произносить заклинание над засыпанной чесноком дамбой. Пока он занимался этим, Маршал Чондлер нагнулся в седле и сказал:
— Это будет ваша позиция, сэр Боренсон. — Он кивнул в сторону прохода под левым бастионом. — Вы будете сражаться в команде. В последней битве опустошители взяли стены за считанные минуты. Единственное, что замедлило их продвижение, были люди с отважным сердцем, собранные вместе. Сталкиваясь с такой силой, опустошители приходят в замешательство. Они не понимают, кто из противников нанесет следующий удар или кто может представлять наибольшую опасность. Когда опустошители бросятся в атаку, вы подожжете этот бастион. Это даст вам достаточно света, чтобы видеть, что происходит, и послужит дополнительной защитой от опустошителей.
— Тут быстро скопится много мертвых опустошителей, — сказал Боренсон, — и у нас не останется пространства для боя.
— Я подумал об этом, — согласился Чондлер. — Думаю, что вам придется отступить — хотя бы для того, чтобы иметь пространство для боя. Когда вы отойдете назад, вы будете защищать улицу. Там есть еще три таких же бастиона над проходом. На крышах и в окнах каждого торгового ряда мы поставили лучников. Вы должны будете сдерживать опустошителей, пока жители отходят назад.
Улица шла через весь остров и была длиной около двух миль. Первые полмили по сторонам улицы находились обветшалые купеческие лавки в три или четыре этажа. Дома стояли так тесно, что островерхие крыши их почти смыкались. Приходящие в упадок товарные склады и маленькие амбары жались к земле по обеим сторонам улицы.
— Наше последнее средство спасения, — сказал Чондлер, — это лодки на пристани. Их там достаточно, чтобы вывезти несколько сотен человек. Вы будете сдерживать опустошителей там, если сумеете.
— Звучит достаточно привлекательно, — сказал Боренсон.
Он никогда не бывал на старой подземной пристани и даже не знал дороги туда, но это его не беспокоило. Он мог просто следовать за отступающими воинами. Кроме того, он сомневался, что проживет достаточно долго, чтобы добраться до лодок.
— Удачи, — сказал Чондлер. Он пристально разглядывал южную башню, прямо за головой Боренсона, не далее чем в дюжине ярдов. В этот момент вернулась Миррима, закончившая колдовать над своими стрелами.
— Леди Миррима, — продолжил Чондлер, — поднимитесь с вашим стальным луком на третий ярус и смените находящегося там лучника. Я думаю, вы захотите прикрывать спину вашего мужа.
— Благодарю вас, — сказала Миррима.
Биннесман закончил свое заклинание, а Сарка Каул уставился на чародея и Чондлера.
— Теперь, — сказал Хроно, — давайте проведем совет все вместе и посмотрим, не можем ли мы что-нибудь придумать, чтобы снасти этот город.
Пока Чондлер, Сарка Каул и Биннесман спешили к старому герцогскому убежищу на холме, Боренсон наблюдал за чародеем.
Несмотря на то, что бесчисленные орды опустошителей маршировали к городу, в сердце Боренсона теплилась надежда.
Миррима долго стояла рядом с ним, охватив рукой свой лук. Она нервно кусала нижнюю губу и постукивала ногой, но не говорила ни слова. Боренсон понимал, что она смущается публичным проявлением чувств и компенсирует это, оставаясь с ним наедине. На стенах жители запели боевую песню:
Миррима наклонилась вперед, охватила его плечи рукой и долго стояла так, обнимая. Она ничего не говорила, и в конце концов Боренсон прошептал:
— Я люблю тебя. Я думаю, это было мне предначертано судьбой.
— Вот что я тебе скажу, — сказала Миррима. — После этой битвы ты сможешь показать мне, как сильно ты меня любишь, вместо того чтобы трепаться об этом.
Боренсон ничего не ответил. Он стоял в замке, в котором умер его отец, а землю сотрясала поступь приближающихся опустошителей.
— Это хорошее место для битвы, — сказала Миррима. — Вокруг нас повсюду вода. Ты чувствуешь ее силу?
— Нет, — ответил Боренсон. — Я слышу, как маленькие волны плещутся в скалах, и чувствую запах озера. Но ничего другого я не чувствую.
— Озеро шепчет мне слона поддержки, — сказала Миррима. — Не сопротивляйся опустошителям слишком долго. Не стой против них, как стена. Если ты это сделаешь, они тебя сломают. Ты должен быть упругим, как волны. Бросайся вперед, чтобы встретить их ярость, и поднимайся, когда нужно. Откатывайся назад, когда это необходимо. Учись искусству отступать, как окунь перед щукой, и затем снова бросаться в бой.
Ее глаза горели странным светом.
— Я сделаю все, что смогу, — сказал Боренсон, слегка смущенный ее советом.
Затем он поцеловал ее долгим поцелуем. Дальновидец на стене закричал:
— Опустошители готовятся к нападению! Их сотни!
— Пойдем, — сказал Боренсон, — посмотрим.
Он быстро нырнул в потерну, ведущую на улицу, и взобрался по деревянной приставной лестнице на крепостную стену. Примерно через каждые три фута на стене стояли лучники и замковые слуги, охраняющие боевой ход. Но здесь, вопреки ожиданиям Боренсона, не было горожан, не было зевак, которые могли бы путаться под ногами у сражающихся. Чондлер мудро поступил, запретив им находиться здесь.
Воздух наверху пах свежим ржаным хлебом и жареным мясом. Стражи на стене наскоро перекусывали напоследок. Им надо было подкрепиться перед битвой.
Боренсон бросил беглый взгляд на юг, но мало что смог увидеть в угасающем свете. Опустошители текли вниз по склонам гор черным потоком, их главные силы скрывались среди гор. Не больше он смог увидеть и там, где двигались передовые разведчики, — только смутные очертания нескольких опустошителей в полях; черные, казавшиеся монолитными фигуры мчались среди тел погибших воинов.
— Не видно ли армии Лоуикер? — спросил Боренсон дородного воина.
— На севере все еще никого нет, — сказал тот, нервно вцепившись в свой боевой топор.
Как раз в этот момент залп огненных стрел поднялся по дуге с крепостной стены и обрушился в груды сухого папоротника, собранные вдоль дороги в конце дамбы. Огонь вмиг охватил промасленную рухлядь.
