Драконья алчность - Малинин Евгений Николаевич (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
— Что такое?! — просипела бабушка и нехорошо выругалась: — Чтоб ты дохлой жабой подави…
Договорить она не смогла — воздух в ее глотке кончился, а новую порцию я ей набрать не дал. Незаконченное заклинание медленно таяло над ее головой.
Удерживая в левой руке нити управления жгутами, я щелкнул пальцами правой, и над темной фигурой вспыхнуло яркое, чисто-белое сияние. Из мрака вынырнула хрупкая, древняя женщина, с темным платком на голове, закутанная в темный же, изношенный до дыр халат неопределенного цвета. Открытыми оставались только ее сжатое в морщинистый ком лицо и столь же морщинистые руки, дергающиеся в бессильных попытках закончить начатое заклинание.
— И чем же это ты, бабушка, тут занимаешься?… — полюбопытствовал я.
Из клубка морщин вдруг коротко блеснуло острым, ярко-синим взглядом, тут же, впрочем, погасшим, и вместо ответа послышался короткий хрип. Впрочем, другого я и не ожидал, поскольку сам же… перехватил бабушке горло!
— Так и быть, бабуля, я тебе удавочку чуть-чуть ослаблю, но смотри не балуй, а то башку отвинчу!…
Шевельнув указательным пальцем левой руки, я чуть ослабил давление на горло старушки.
— Исабис бубис фуркункул дагис… — немедленно начала хрипеть настырная бабуля. — Карба…
Я снова перекрыл ей верхние дыхательные пути, и заклинание, уже начавшее вырисовываться над головой колдуньи, снова растаяло. Выждав несколько секунд, я проговорил:
— Возможно, ты глуховата и не очень хорошо меня расслышала?… Ну что ж, я чело… маг покладистый, попробуем еще раз! Но я тебя предупреждаю, если ты и сейчас примешься за свои колдовские штучки, не обессудь — расчленю на части, а части разошлю в разные места… Поднебесной.
И я снова чуть отпустил свою магическую удавку. Старушка слабо всхлипнула и вполне разборчиво проговорила своим скрипучим голоском:
— Ты, выкидыш дохлой крысы, посмел бросить свое дохлое заклинание против верного слуги Великого мага Поднебесной!… Ты даже представить себе не можешь, что ожидает тебя…
Я снова перекрыл старухе кислород и с усмешкой поинтересовался:
— Дорогуша, ты что, совсем не в силах оценить ситуацию. Это ты без пяти секунд дохлая крыса, и твой хозяин, будь хоть десять раз Великим магом, уже никак не может повлиять на твою судьбу… Так что, бабушка, все в твоих… э-э-э… устах — будешь дальше ругаться и колдовать, не будешь больше дышать… Никогда!
Подождав несколько секунд, чтобы мои слова дошли до одурманенного самомнением мозга колдуньи, я со всей возможной суровостью проговорил:
— Повторяем вопрос! Чем это ты, бабушка, здесь занимаешься?… Говори!…
И снова отпустил удавку.
Старушка с жутким всхлипом вдохнула воздух, и вдруг ее крошечное тельце начало… раздуваться. Почти мгновенно укутывавший ее темный халат туго обтянул стремительно увеличивающиеся телеса, а затем лопнул сразу во многих местах и начал расползаться лохмотьями. Из образовавшихся прорех выглянула мохнатая бурая шкура, стянутые магическими жгутами ручки и ножки нехорошо задергались и через мгновение превратились в здоровенные мохнатые лапы, снабженные дюймовыми когтями. Платок давно свалился с увеличившейся раза в три головы, и только маленькое, сморщенное личико не менялось, постепенно превращаясь в небольшую морщинистую проплешину на шерстяном мохнатом шаре головы!
Признаюсь, что столь стремительные, жутковатые изменения, проходившие на моих глазах, на секунду испугали меня. Я оцепенел, не зная, что надо предпринять в ответ, но тут бабуля прохрипела:
— Что, голубок, струхнул?! Это тебе не в допросы играть, это настоящая магия, до которой тебе никогда не дорасти!!! А теперь я буду тебя убивать… И умирать ты будешь медленно и тяжело!!!
Да-да, именно такая надпись была на одном из кувшинов, стоящих на полке в нашей столовой, —«Медленно и тяжело». Вот, значит, кто поил постояльцев павильона с нежным названием «Облачный лепесток» настойками из незримых кувшинчиков!
Возможно, эта совершенно не связанная с происходящей на моих глазах трансформацией мысль и вывела меня из оцепенения. Прикрыв глаза, я вдруг сразу же понял, что на самом деле тело моей пленницы не меняется! Значит, дело было в чем-то другом. Быстро, почти автоматически, я прочитал заклинание «Истинного Зрения», после чего снова взглянул на бабулю.
Все то же маленькое тельце спокойно сидело на лавке со стянутыми руками и ногами, с перехваченным жгутом горлом а вот ее розовато мерцающий кокон раздувался, дергался из стороны в сторону, словно желая оторваться прочь от неподвижного тела! Я даже не предполагал, что можно таким способом управлять собственным коконом Силы!
Узнав все, что меня интересовало, я рассеял наведенное заклинание и вновь посмотрел на свою пленницу. На месте бабки стояло огромное косматое существо, напоминающее помесь медведя и гориллы. Подняв вверх здоровенные когтистые лапы, оно угрожающе наклонилось в мою сторону, выставив вперед безглазую морду.
Надо было что-то делать!
И тут мне пришла в голову довольно простая мысль. Магический кокон у бабули был не слишком велик, не более пятидесяти сантиметров в самом плотном месте. Увеличив его до размеров топтавшейся у стены зверюги, старушка не могла не сделать его очень… разреженным. Выхватив из своего кокона прядь Силы, я свернул из него вихрь и, сильно его раскрутив, метнул в зверюгу…
Эффект превзошел все мои ожидания — огромная шерстяная, на вид очень плотная, туша неожиданно стала еше более разбухать и при этом… терять четкие очертания, расплываться, рваться на куски темными туманными прядями!…
И в этот момент старуха… завыла! Завыла жутко, низким вибрирующим голосом!… Посланный мной вихрь метался вокруг бабки, расшвыривая в разные стороны ее разбухший, но реденький кокон, и та, чувствуя, как уходит, испаряется привычное ощущение Силы, тоскливо вопила от беспомощности» обреченности, немощи!…
Через несколько секунд передо мной снова сидела маленькая сгорбленная фигура в рваном халате, с непокрытыми волосами и морщинистым личиком, залитым слезами, а розоватое сияние вокруг ее тельца исчезло. Признаться, мне стало жалко старую колдунью, однако я задавил непрошеную, несвоевременную жалость и, сделав шаг вперед, сурово произнес:
