Дорогой сновидений - Суренова Юлиана (е книги TXT) 📗
Бог поднял голову, чтобы еще раз оглядеть свои владения, словно стремясь убедиться, что они не изменились за время его отсутствия.
Но нет же: все было как прежде — и дыхание жара, способное иссушить душу, и ужас падения, от которого дух отстоит всего лишь на шаг, и боль осознания того, что пути назад нет. Однако же, за всем этим было что-то еще…
Эрра, да и не только он, все, кто приходили к этой стене с того самого момента, когда, вечность назад, она была возведена на самом краю мироздания, смотрели на Куфу зрением чувств. И только теперь, к немалому удивлению, небожитель понял, что у его владений есть и иной облик — тот, что виден оку. Он не наделял Куфу этим обликом, однако он был. И маленькая смертная была права: город был красив.
Губитель никогда не верил в силу образов-слов, полагаясь исключительно на власть эмоций. Поэтому сейчас он был не способен описать увиденное. Это было просто выше данного ему. Но он видел красоту, чувствовал ее и не мог не признать ее истинность.
Тем временем демоны стражи отворили врата и застыли в молчаливом поклоне перед своим господином, ожидая, когда тот войдет.
— Пойдем, милая, — взяв девочку за руку, Эрра хотел уже ввести свою гостью в город, но в последнее мгновение та вдруг замешкалась, оглянулась, в ее глазах затуманилось что-то вроде сомнения.
— Ты не хочешь идти дальше? — спросил Эрра.
Нет, небожитель вовсе не собирался неволить малышку. Если она передумала… Он заглянул ей в глаза, стремясь отыскать в них то, что могло бы быть знаком страха или горечью разочарования. Но ни в очах, ни в душе девочки не было этих чувств.
— Что с тобой? — он наклонился к ней, чувствуя тревогу.
Она с сомнением посмотрела на своего спутника, затем оглянулась назад, на застывшего у врат быка, вновь обратила взгляд на бога войны.
— А почему Алад не идет с нами? — вдруг спросила она.
Толи смешок, толи резкое шумное дыхание сорвалось с губ Эрры, который ожидал услышать все, что угодно: слова страха — желание повернуть назад, голос сомнений — стремление повременить, непонятное чувство неприязни, не гнавшее прочь, но и не позволявшее сделать следующий шаг, — но только не этот столь простой, обыденный и потому еще более удивительный вопрос.
— Алад? — небожитель даже оглянулся на своего спутника — демона. Ему и в голову не приходило задаваться этим вопросом…
Смотря на господина своими огромными глазами-блюдцами, чуть наклонив голову, бык фыркнул:
"Хозяин, ты никогда не звал меня внутрь, наверное, опасаясь, что в облике дикого зверя, которого может успокоить только твоя железная воля, и ничто иное, я наведу в Куфе такой переполох и беспорядок, что тебе придется долго возвращать городу истинный неподвижный вид".
"Ты мог бы принять иной облик…" — взгляд Эрры был задумчив, в мысленной речи звучал не приказ, а допущение.
"Это было бы здорово, — глаза демона с любопытством посмотрели на стены города, чьей черты он никогда прежде не переступал, хотя ему того порою и хотелось. — Мне есть к кому наведаться в гости".
"Вот даже как!" — усмехнулся Эрра.
"Я демон, а не тень…"
"Чего же ты медлишь?"
Алад наклонил голову, в обращенном на небожителя взгляде укор смешивался с грустью, а надежда с сожалением:
"Я привык странствовать по граням миров. Мне бы не хотелось потерять эту свободу, став вечным пленником круглых стен".
— Так попроси у Эрры, чтобы он разрешил тебе путешествовать! — внезапно вмешавшийся в их молчаливый разговор звонкий девчоночий голосок заставил бога войны вздрогнуть, а его могучего собеседника — опешив от неожиданности, застыть, разинув пасть. — И давайте же наконец войдем в город! — не замечая их удивления, стала торопить их Мати, которая ну просто сгорала от нетерпения взглянуть на ожидавшее ее впереди, за поворотом. Она даже подошла к вратам, осторожно, не переступая черты, подсознательно зная, что не должна входить в чужой дом прежде его хозяина, заглянула за створки, затем, оглянувшись, вздохнула, видя, что ее спутники не торопятся делать следующий шаг, и, от нечего делать, принялась разглядывать стражей.
Эти существа… Они показались ей странными и при этом такими забавными, что глядя на них, девочка не могла скрыть улыбки. Впрочем, странными ей сейчас казалось все. Другое дело, что новые незнакомцы действительно очень сильно отличались от всех тех, кого прежде встречала девочка. Они словно были на грани между реальностью и пустотой. Наделенные тонким стихийным телом, подобные тени, не имевшей не четких очертаний, ни устойчивых форм. Подобно теням — вечным спутникам всех странников, они постоянно изменялись, то росли, то уменьшались, порою казались знакомыми, порой — совсем чужими.
Она даже протянула вперед руку, стремясь коснуться их, узнать, какие эти создания на ощупь — холодные или, наоборот, горячие, но ее остановил голос Эрры, который, наконец, достаточно овладел своими чувствами, чтобы вернуть дар речи.
— Милая, — небожитель подошел к ней, опустился рядом на корточки, чтобы, как делал уже не раз, став с ней одного роста, заглянуть в глаза, читая ответ не только по губам, но и отражениям образов, скользящих в зрачках, — как ты узнала, о чем мы говорили с Аладом? Ты угадала, да?
— Я не гадалка, — Мати не знала, что означает это слово, но ей понравилось его звучание, а еще больше — само придумывание нового, что не могло сравниться по увлекательности ни с одной иной игрой. Она засмеялась, так ей стало легко и светло. Однако, заглянув в глаза своего собеседника, в которых был какой-то едва заметный трепет, причину которого она не понимала, девочка посерьезнела — а что если это обидное слово? И вообще, она не должна смеяться над Эррой — он такой добрый, заботится о ней. Нет, ей следовало ответить, тем более что это было так просто сделать. — Я слышала ваш разговор.
— Но язык демонов… — Эрра растерянно смотрел на нее, не зная, как объяснить произошедшее. — Ведь он понятен только мне одному! Даже другие боги не могут разобрать ни слова в их слепом бормотании, а ты…
Мати спокойно пожала плечами: она рассказала все, как было. А почему это именно так, а не как-то иначе — она не знала и не хотела знать. Зачем?
— Конечно, милая… — вздохнул Эрра. Ему ничего не оставалось, как беспомощно развести руками. Память девочки, ее душа были раскрытой книгой, в которых, как казалось на первый взгляд, не было ничего, за исключением тех нескольких символов-образов, которые возникали по мере того, как происходившее захватывало ее. Но теперь оказывалось, что все остальные странички — белые и невинно чистые — полны тайн и загадок, которые никто не сможет разгадать, ибо даже сама их хранительница не знала ни ответа, ни даже самого вопроса.
— Так мы пойдем? — глядя на небожителя так, как смотрят на давнишнего приятеля, о котором знают все, спросила Мати.
— Конечно… Только… Что ты сказала об Аладе? Что я должен разрешить ему?
— Путешествовать.
— Но он и так путешествует…
— Да, — прервала его маленькая смертная, — но он хочет путешествовать не только вперед, но и назад… Ну… — она нахмурилась, сосредоточилась, старательно подбирая нужные слова среди тех немногих, что были ей оставлены. — Ну вот я могу идти только вперед…
— Почему?
— Какой ты непонятливый! — всплеснула руками девочка. — Да потому что позади меня пустота!
В глазах Эрры вспыхнуло понимание:
"Ну конечно! Позади тебя смерть! — Он уже хотел сказать это… И замер с открытым ртом. — Но малышка не знает, что такое смерть! Более того, она сказала — пустота, а смерть — существование, пусть иное, но столь же реальное, как и жизнь. Что же тогда…"
— Милая, — осторожно, боясь вспугнуть душу девочки, словно та была маленькой хрупкой пичужкой, спустившейся к нему на руку, — какая она, эта пустота?
— Никакая, — пожала плечами та. — Никакая, — повторила она, не в силах найти иного слова для того, чтобы описать ее. — Ну ты же сам видел ее!
На глаза малышки набежала грусть. И Эрра, едва заметив ее серые тусклые тени, отбирающие свет у всего вокруг, чтобы превратить его в безликую отрешенность, поспешил заговорить о другом, прогоняя незваную гостью туда, откуда она приползла.
