Страхи мудреца. Книга 1 - Ротфусс Патрик "alex971" (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
— Давным-давно, — сказал он без какого-либо вступления, — Университет был местом, куда люди приходили, чтобы узнавать тайны. Юноши и девушки съезжались сюда, чтобы узнать, как устроен мир.
Элодин окинул нас взглядом.
— Там, в древнем Университете, не было искусства более желанного, нежели именование. Все прочее считалось дешевкой. Именователи шествовали по здешним улицам, точно мелкие боги. Они творили ужасные и удивительные вещи, и все прочие завидовали им. Студенты могли добиться нового ранга, лишь продемонстрировав свое искусство именователя. Алхимик, не владеющий именами, считался жалким созданием, не более уважаемым, нежели повар. Симпатию изобрели в этих стенах, однако же симпатист, не владеющий именами, с тем же успехом мог бы быть кучером. Артефактор, за чьей работой не стояли имена, был немногим лучше простого сапожника или кузнеца. Все они приходили, чтобы узнать имена вещей, — говорил Элодин. Взгляд его темных глаз был пронзителен, голос сделался звучным и берущим за душу. — Однако именованию нельзя учить зубрежкой и долбежкой. Учить человека именованию — это все равно что учить влюбляться. Безнадежное дело. Это просто невозможно.
Тут магистр имен слегка улыбнулся и впервые стал похож на самого себя.
— И все-таки студенты пытались учиться. А наставники пытались учить. Иногда у них даже что-то получалось.
Элодин указал пальцем на Фелу и махнул ей, чтобы она подошла.
— Фела! Подите сюда.
Фела встала. Ей явно было не по себе. Она поднялась на возвышение и стала рядом с Элодином.
— Вы все выбрали имя, которому надеетесь научиться, — сказал Элодин, окинув нас взглядом. — И все вы старались учиться, более или менее прилежно, более или менее успешно.
Я с трудом удержался от того, чтобы стыдливо не отвернуться: я-то знал, что старался куда меньше, чем мог бы.
— Все вы потерпели неудачу, а вот у Фелы получилось, — сказал Элодин. — Она обрела имя камня… — он обернулся и искоса взглянул на нее, — сколько раз?
— Восемь, — ответила она, потупившись и нервно ломая руки.
Все мы ахнули с неподдельным благоговением. В то время, как все мы сидели и ворчали, она об этом ни разу не упомянула.
Элодин кивнул, как бы одобряя нашу реакцию.
— В те времена, когда именованию еще обучали, мы, именователи, гордились своими достижениями. Студент, овладевший именем, носил особое кольцо в знак своего умения.
Элодин протянул Феле руку и раскрыл ладонь — на ней лежал речной камушек, гладкий и темный.
— Теперь и Фела будет носить такое кольцо в доказательство своего умения.
Фела ошеломленно уставилась на Элодина. Ее глаза перебегали с него на камушек и обратно, лицо у нее побледнело и вытянулось.
Элодин ободряюще улыбнулся ей.
— Ну же, — мягко сказал он. — Ведь в глубине души вы знаете, что способны на это. И не только на это.
Фела закусила губы и взяла камушек. В ее руках он казался крупнее, чем на ладони у Элодина. Она на миг зажмурилась, перевела дух. Медленно выпустила воздух, подняла камень и открыла глаза так, чтобы он был первым, что она увидит.
Фела уставилась на камень, и в аудитории воцарилась гробовая тишина. Напряжение нарастало, пока не сделалось тугим, как натянутая струна арфы. Воздух буквально вибрировал.
Миновала минута. Две минуты. Три долгих, ужасно долгих минуты.
Элодин шумно вздохнул, разрядив напряжение.
— Нет-нет-нет! — воскликнул он, щелкнув пальцами перед носом у Фелы, чтобы привлечь ее внимание. И закрыл ей глаза ладонью. — Вы на него смотрите. А вы не смотрите! Вы на него посмотрите!
И отвел руку.
Фела подняла камень, открыла глаза. И в тот же миг Элодин отвесил ей звонкую затрещину.
Девушка с негодованием уставилась на него. Но Элодин только указал на камень, который она по-прежнему держала в руке.
— Смотрите! — возбужденно воскликнул он.
Фела перевела взгляд на камушек и улыбнулась, точно увидев старого друга. Она накрыла его ладонью, поднесла к губам. Губы ее шевельнулись.
Внезапно раздался резкий шипящий щелчок, как будто капля воды упала на сковородку с раскаленным маслом. За этим щелчком последовали десятки других — резких и коротких, как будто какой-то старик хрустел пальцами или град стучал по шиферной крыше.
Фела раскрыла ладонь. На пол просыпалось немного песка и мелких камушков. Она двумя пальцами порылась в каменной крошке и извлекла из нее кольцо из абсолютно черного камня. Оно было круглое, как чаша, и гладкое, как полированное стекло.
Элодин торжествующе расхохотался и восторженно обнял Фелу. Фела самозабвенно обняла его в ответ. Они сделали вместе несколько шагов по возвышению: то ли потеряли равновесие, то ли закружились в танце.
По-прежнему улыбаясь, Элодин протянул руку. Фела отдала ему кольцо, он тщательно оглядел его и кивнул.
— Фела, — серьезно произнес он, — сим я возвожу вас в ранг ре'лара!
Он протянул кольцо.
— Давайте руку!
Фела довольно робко подала ему руку. Но Элодин покачал головой.
— Левую! — твердо сказал он. — Правая рука означает нечто совсем иное. До этого вам всем еще очень далеко!
Фела протянула другую руку, и Элодин ловко надел каменное кольцо ей на палец. Остальные соученики разразились аплодисментами и сбежались поближе, чтобы посмотреть, что же она сделала.
Фела ослепительно улыбнулась и показала нам всем свою руку. Кольцо не было гладким, как подумалось мне поначалу. Оно было покрыто тысячью мелких плоских граней. Грани слагались в замысловатый вьющийся узор, подобного которому я никогда прежде не видел.
ГЛАВА 44
ЛОВУШКА
Невзирая на неприятности с Амброзом, мою одержимость архивами и бесконечные бесплодные прогулки в Имре в поисках Денны, я все же сумел завершить свой проект в артной.
Я предпочел бы потратить еще один оборот, чтобы получше испытать его и подольше повозиться с ним. Но время вышло. Надвигалась экзаменационная лотерея, вскоре после этого надо будет платить за обучение. А прежде чем выставить мой проект на продажу, надо было, чтобы Килвин одобрил мой замысел.
Так что я не без трепета постучался в дверь его кабинета.
Магистр артефактов склонился над своим рабочим столом, аккуратно откручивая винты с бронзового кожуха компрессора.
— Да, ре'лар Квоут? — сказал он, не поднимая глаз.
— У меня все готово, магистр Килвин, — коротко сообщил я.
Он взглянул на меня, поморгал.
— В самом деле?
— Да. Я надеялся договориться, когда можно будет показать его вам.
Килвин сложил винты на тарелочку и отряхнул руки.
— Ради такого дела — прямо сейчас.
Я кивнул и повел его через шумную мастерскую, мимо хранения, в отдельное помещение, которое Килвин предоставил мне. Я достал ключ и отпер тяжелую деревянную дверь.
Для отдельной мастерской эта была довольно просторная: тут был свой горн, наковальня, вытяжка, кран с водой и прочие необходимые атрибуты ремесла артефактора. Стол я сдвинул в сторону, так что половина комнаты осталась пустой, если не считать нескольких тюков соломы, сложенных у стены.
С потолка, напротив тюков, свисало грубое пугало. Я нарядил его в свою обгоревшую рубаху и штаны из мешковины. В глубине души я жалел, что не потратил время на несколько лишних испытаний, вместо того чтобы шить эти штаны и набивать чучело. Но все-таки я прежде всего актер, а потом уже все остальное. И, как таковой, я не мог упустить случая лишний раз устроить представление.
Пока Килвин с любопытством озирался, я закрыл за нами дверь. И, решив, что пусть моя работа говорит сама за себя, достал арбалет и вручил его магистру.
Огромный магистр помрачнел.
— Ре'лар Квоут, — неодобрительно пробасил он, — только не говорите, что вы потратили столько труда на то, чтобы улучшить это дьявольское изобретение!
— Положитесь на меня, магистр Килвин, — ответил я, вручая ему арбалет.
Он пристально поглядел на меня, взял арбалет и принялся осматривать его с тщательностью человека, которому целыми днями приходится работать с опасным оборудованием. Он потрогал тугую тетиву, оглядел выгнутый металлический лучок.
