Певец из Кастагвардии - Уэлч Джейн (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
Амариллис засмеялся, развлекаясь этой мыслью, как будто богатство совершенно его не интересовало, но потом снова посерьезнел, оглядывая спящих.
– А всех ты усыпить не можешь? – с надеждой спросила Май. – Ну, все эти копи…
Он улыбнулся.
– Хотел бы я усыпить весь мир, чтобы остались только мы с тобой, вдвоем… Но песенные чары распространяются только на тех, кто находится в пределах досягаемости. Есть и такие сердца, на которых пение вообще не действует. Нет, моя Радостная Луна, нам придется положиться на хитрость и удачу, а не на песенные чары.
Красивое лицо его сияло от улыбки.
– Ты рада, что я пришел?
Это прозвучало не очень-то вопросительно.
Май смотрела на грязный каменный пол. Она так молилась, чтобы пришел Каспар, но пришел Амариллис, и – да, Май была ему рада. Она взглянула ему в глаза, отвечая на улыбку. Девушка не понимала истинной цели Амариллиса, не знала, кто он такой, – но он спас ее вот уже несколько раз. И вот теперь своими объятиями продолжал спасать от страшнейших мук одиночества, смягчая боль безответной любви к Каспару.
В последующие дни Амариллис не спускал с Май глаз. Он держался рядом каждую минуту их долгого путешествия к новым рабочим шахтам. Путь по большей части лежал под горами. Май узнала, что горы вблизи Кастагвардии уже давно исследованы и обработаны, и система шахт и туннелей протянулась далеко к северу в поисках новых минералов и рудных жил. Рабов заставляли вкапываться все глубже в глубины ледяных Каланзирских гор.
С помощью Амариллиса, который отлично говорил по-кеолотиански, Май учила незнакомый язык. Солдаты настаивали на том, чтобы все говорили на их языке, и перед лицом необходимости Май явила себя способной ученицей. Теперь она уже без труда составляла простейшие фразы и понимала много из того, что говорится вокруг, даже если не могла быстро подобрать слова для ответа.
Местами коридоры были перегорожены обвалами, и путникам приходилось вылезать на поверхность и какое-то время продолжать путь поверху. Яростный ветер бил в лицо, Май жмурила слезящиеся глаза. Девушка опиралась на руку Амариллиса, с трудом взбираясь по крутым уступам гор.
После полдневного пути поверху Май была даже рада, когда их снова загнали в туннель. Теперь подгорная дорога шла вдоль бурной реки; тропа была очень узка и вилась скользкой лентой над ревущей подземной водой. Они шли кучками – рабы отдельно от свободных, и Май вздрагивала при звуке удара кнута, который то и дело хлестал по спине кого-нибудь из несчастных. Некоторые даже бросались в реку, предпочитая бурные воды постоянным издевательствам. Надсмотрщики и не думали их спасать, так что Май сомневалась, что кто-нибудь из отчаянных выжил.
Амариллис крепко держал Май за руку, не давая ей оступиться. В узких невысоких коридорах им обоим приходилось не очень тяжело – и девушка, и ее помощник были ниже среднего роста. Но большинство рабов и наемных рабочих шли, согнувшись, чтобы не ушибиться головой о низкий потолок.
Каждую ночь они останавливались на специальных постах, где получали свой ужин – в основном сухой хлеб. Май очень издергалась, ее утомил постоянный сумрак. Девушка совсем позабыла о том, как снаружи холодно, и была рада, когда они наконец снова вылезли на поверхность – поднявшись по крутым подземным дорогам и каменным ступеням.
Когда сверху последней лестницы забрезжил свет, Май обрадовалась было – но ненадолго. От холода у нее перехватило дыхание. Хорошо еще, что девушка была в меховом плаще. И еще лучше, что Амариллис помог ей идти. Май понимала: без него ни за что бы не осилила этот путь. Слабых, которые падали на горной дороге, солдаты бросали на верную смерть в горах. И Май ничем не могла помочь этим несчастным.
Под конец дня поднялся сильный встречный ветер, бросавший в лица идущим жесткий снег. Май, совсем вымотавшись, споткнулась о камень и упала на колени. Солдат сзади грубо пнул ее, приказывая встать. Амариллис помог Май подняться, а когда она споткнулась снова, посадил девушку на плечи и понес – как когда-то в детстве носил ее отец. Все вокруг дивились не столько силе и выносливости небольшого человечка, сколько его жертвенности. В этом походе люди чаще шли по трупам, пробивая себе дорогу к жизни любой ценой.
Амариллис не покидал девушку ни на минуту, не подпуская к ней никого чужого. Май всерьез задумалась, уж не явился ли к ней ее дух-хранитель. Хотя она и была благодарна Амариллису, однако не позволяла ему спать рядом, и он подчинялся. Если она просыпалась от кошмара или от дразнящего сна о мастере Спаре, подоспевшем на помощь, – девушка заставляла себя думать об Амариллисе. Это помогало справиться со страхом… или с болезненным вожделением.
Одежда Май задубела от мороза, лицо покраснело и обветрилось. Опустив голову, она из последних сил тащилась, ведомая Амариллисом, то и дело увязая в снегу. И так тянулось время, покуда они наконец не добрались до новой рабочей копи.
Вход в нее был вырублен в скале в форме великаньей головы с длинными зубами, торчащими из открытой пасти. Широкий язык делился на девять частей, и это были мостики, по которым новых работников погнали в утробу земли. Перед тем как войти, Амариллис обернулся и долго, не мигая, глядел на солнечный диск, потом поклонился ему с почтением.
Вот еще одна странность, которую Май не могла в нем понять. Этот человек мог подолгу смотреть на солнце, не щурясь и не мигая. Золотые лучи омывали прекрасное лицо, заставляя его ярко светиться. Глаза Амариллиса блестели, набирая от солнца его желтизны. Развернувшись наконец, он зашагал вперед, но и в сумраке пещеры сохранил частичку солнечного блеска. Однако находиться под землей ему не нравилось.
– Лучше остаться без еды, чем без солнечного света, – посетовал он.
Май пугал не столько сумрак, сколько мысль о том сумасшедшем солдате. Не мог ли он, убежав в темноту, каким-либо образом ее выследить? Она усилием воли прогнала страшную мысль, притворившись, что просто испугалась рабов. Те давно злобно косились в ее сторону, ненавидя всех, кто избежал побоев. Кроме того, что наемных рабочих не били, им еще по утрам выдавали добавочную порцию еды, так что рабы завидовали и роптали.
Их отвели в широкое помещение, откуда вели пути во многие штольни. Здесь ожидали маленькие лохматые пони, тяжело нагруженные коробами с гравием. Лошадки вытягивали шеи в сторону новичков и фыркали. Во все стороны вели выбитые в скале туннели. Эти разработки и предназначались для поисков бесценных рубинов. Для того чтобы добыть горстку камней, нужно было прорубиться через тонны и тонны камня. Отовсюду из каменоломен слышался перестук кирок, двоившийся и троившийся эхом в гулком пространстве.
– Похоже, они опять вскрыли старые шахты, чтобы выскрести последние остатки рубинов, – заметил Амариллис. – Новых разработок тут нет.
Май не слушала, пораженно рассматривая грязных рудокопов. Большинство из них кашляло и харкало кровью, кто-то то и дело прерывался, чтобы со стоном растереть больной бок или грудь. Девушка не знала, болеют они от пыли и каменной крошки или от заразы.
Рабы-мужчины все были скрюченные, почти горбатые, со спинами, согнутыми тяжестью корзин и коробов. Хуже того, кожа у всех была нездорового мертвенного цвета. Май разглядела нескольких еще крепких и здоровых людей, которые уже обрели сероватую бледность из-за отсутствия света. Амариллис нахмурился, бормоча, что хорошо бы им с Май поскорее завершить здесь свои дела.
Как ни странно, Май порадовало ворчание Амариллиса. Он казался более человечным, менее совершенным. Он взял ее за руку, будто почувствовав этот прилив приязни, и Май неожиданно улыбнулась ему. Что бы она делала без этого человека? Но вместо слов благодарности девушка спросила:
– Что с нами будет, когда они поймут, что ты не умеешь находить рубиновые жилы?
– Милая Радостная Луна, ты во мне сомневаешься? Я оскорблен.
Она рассмеялась, не понимая, шутит он или нет.
– Амариллис, но ведь это же невозможно. Даже предсказатели не умеют находить месторождения!
