Брат Посвященный - Рассел Шон (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
На стук в сёдзи отозвалась Кицура.
— Чай, — сообщила она кузине.
Служанка внесла чайный сервиз на простом бамбуковом подносе.
— Смотри, как удачно мы вписались в образы сельских княжон, — засмеялась Кицура, махнув рукой в сторону подноса. — Не слишком ли я разодета для своей роли?
— Ты всегда слишком разодета, сестрица, — невинно ответила Нисима.
Кицура звонко расхохоталась.
— Твой язычок такой же острый, как кончик кисти.
— Ладно тебе, Кицу-сум, ты же знаешь, что я шучу,
— О да, знаю, и твоя шутка очень кстати; я всегда завидовала твоим талантам.
— Ты, которой нет нужды завидовать чьим-либо талантам!..
Девушки рассмеялись. Они были знакомы с детских лет и даже к различиям в характерах друг друга относились с большой теплотой.
Кицура налила чай в чашку и предложила ее Нисиме со словами:
— Первая чашка за тебя, кузина.
— Еще бы, — заявила Нисима и поднесла ко рту чашку, хотя по этикету должна была отказаться от первого предложения.
Кицура мелодично засмеялась.
— Похоже, проказница из детства снова вернулась!
— Это все потому, что мне хорошо с тобой, кузина. Как я могу не радоваться в твоей компании?
Кицура пригубила чай и улыбнулась.
— Ты отлично меня знаешь, Ниси-сум. Мне приятно, что ты стараешься меня подбодрить.
Нисима принялась вертеть в руках свою чашку, вдруг посерьезнев.
— Ты волнуешься об отце, Кицу-сум, но Ботахара даровал покой его душе. Это мы находимся в опасности, мы все еще в ловушке мирских забот.
— В твоих словах звучит мудрость, кузина.
— Мне легко быть мудрой, Кицу-сум, болен ведь не мой отец, — тихо проговорила Нисима.
— Он часто говорит о тебе, спрашивает о твоих делах. Я читала ему твои стихи, и они ему понравились.
— Князь Омавара очень добр ко мне, даже чересчур добр, — мягко сказала Нисима.
Ее кузина рассеянно кивнула, думая о чем-то своем.
— Любой другой на его месте заставил бы дочь выйти замуж за императора, пусть даже ее жизнь превратилась бы в сплошное страдание. Наверное, близость к концу пути помогает ему смотреть на вещи иначе.
— Ты права, Кицу-сум. Полагаю, мы сможем обсудить это с братом Суйюном, когда приедем в Сэй.
— Ах да, брат Суйюн, — воскликнула Кицура, с явным облегчением меняя тему. — Расскажи мне о нем, сестрица. Правда ли, что он одним жестом вдребезги разбил стол из дерева ироко?
— Кицура-сум! — протянула Нисима с напускным разочарованием. — Ты собираешь слухи?.. Неправда. В тот момент меня там не было, но я точно знаю, что одним жестом дело не обошлось. Танака сказал, что Суйюн разбил стол, надавив на него рукой, хотя при этом он не стоял, а сидел.
— Вот как. Откровенно говоря, я и не верила, что он сумел сделать что-то подобное, не прикладывая силы. И все же он совершил просто невероятное, не так ли?
— О да. Танака сказал, что, если бы не видел этого своими глазами, ни за что бы не поверил.
— Мне не терпится посмотреть на нашего монаха. Он что, так могуч на вид?
— Ну, в общем-то он невысок ростом, — пожала плечами Нисима, — и у него очень мягкая манера речи, но в нем есть какая-то… сила. Я не могу ее описать… скрытая сила, как у тигра. Впрочем, сама увидишь.
— Как у черного тигра? — насмешливо спросила Кицура.
— Наслушалась сплетен, да? — Нисима скорее притворялась, чем была недовольной.
— Не уверена, сестра. То, что я слышала, — сплетни?
Нисима глотнула чая и начала вертеть в руках чашку — так делал князь Сёнто, когда впадал в задумчивость.
— Я не знаю, что там говорят, Кицу-сум. Генерал, о котором идет речь, проявил свой интерес, а я повела себя менее холодно, чем, пожалуй, должна держаться молодая особа моего положения.
Кицура пожала плечами.
— Нельзя же отшивать всех знакомых только потому, что они не годятся в мужья. В конце концов, не каждая из нас занята поисками супруга, как ты заметила. — Она указала на себя и улыбнулась. — Разумеется, он — самый привлекательный мужчина в империи, ну или по крайней мере самый привлекательный из всех, кого я видела. Как ты думаешь, можно ли ему доверять?
Нисима поставила чашку на стол и, в свою очередь, принялась ворошить угли кочергой.
— Не знаю, Кицура-сум. Тот случай в нашем саду… Конечно, он очень храбр. — Она сунула кочергу в жаровню и подняла глаза на сестру. — Я хотела бы ему доверять.
— И все-таки мне он кажется изрядным авантюристом. Не знаю, насколько далеко у вас зашло дело, но я бы подумала, как близко стоит подпускать такого человека. — Кицура обезоруживающе улыбнулась. — Я бы не пускала его дальше порога своей комнаты темным вечером… и то не часто. Княжна Нисима тихонько рассмеялась.
— Вне всяких сомнений, он — орудие в руках императора, а наш император не слишком-то обрадуется, когда узнает, что княжны Кицура и Нисима скрылись в ночи, как героини старинного романа. — Нисима снова разворошила угли. — Почему вдруг наша жизнь так странно изменилась?
Кицура дотронулась до руки сестры.
— Слово «странно» для нас не подходит. Наши предки жили в пещерах в то время, пока боролись за возврат своих земель. В нас обеих течет кровь древних династий. Сацима провела семь лет в диких лесах не для того, чтобы облагородить свой дух, — она никогда бы не смирилась с потерей трона, а ее дядя очень скоро узнал, что сделал ошибку, оставив ребенка в живых, потому что девочка превратилась в женщину. Какой жертвы потребовала история от Сёнто? Гибели сына в бою. Пожизненного изгнания. Ста лет войны.
Тайное бегство в Сэй — пустяки, детская игра. Ты, Нисима, принадлежишь и к роду Сёнто, и к роду Фанисан. Кто такой этот выскочка Яку, чтобы иметь дерзость приблизиться к наследнице столь великой истории? Если его намерения не отличаются от умыслов обыкновенного пройдохи, то надо пожалеть Яку, а не княжну Нисиму; он не знает, что шутит с огнем.
Род Фанисан отсек свои владения, расчистив дебри, сражаясь с двумя враждующими Домами и бесчисленными ордами дикарей. Неужели мы позабыли об этом? Знает ли Яку Катта, что под одеждой у меня спрятан кинжал и что я умею им пользоваться? Он привык флиртовать с придворными дамами из знатных семей, которые возносятся и угасают по прихоти императора. Ни Омавара, ни Фанисан, ни Сёнто к таким семьям не относятся. То, что мы сейчас делаем, вовсе не странно; странно то, что нам не пришлось сделать этого до сих пор.
Нисима сделала маленький глоток чая.
— Я знаю, ты более чем права. Но мы действительно многое забыли. Даже семья Окары-сум прошла через тяжелые испытания, а Сёнто, что ни говори, это Сёнто. — Молодая женщина резко выпрямилась. — Прости мою слабость, Кицу-сум, на мне начинает сказываться сидение взаперти. Как ты считаешь, завтра мы сможем выйти на палубу?
Обернувшись на кормовые окна, Кицура кивнула.
— Не думаю, что при таком тумане нам стоит бояться разоблачения, да и на лодках скорее всего нас никто не узнает. Мы уже порядком удалились от столицы — миновали Фудзимуса еще на восходе.
— И отлично проводим время, — подхватила Нисима. Беседа с кузиной заметно улучшила ее настроение. С каждой милей она ощущала себя свободнее, чем за все предыдущие недели. — Не желаю ждать до завтра, хочу подышать свежим воздухом прямо сейчас.
Кицура хлопнула в ладоши и проворно поднялась на ноги.
— Согласна. Я тоже слишком долго была в уединении.
Раздвинув сёдзи, юные дамы поднялись по трапу на палубу, подбирая длинные подолы. Рукава их кимоно плавно покачивались в такт шагам.
Течение помогало ветру, надувшему паруса, и барка быстро скользила по воде, а стражники Сёнто, которые выполняли обязанности гребцов и команды, отдыхали на палубе, собравшись по двое-трое, разговаривали и перебрасывались шутками. При по-486 явлении девушек они смолкли; повисшую тишину нарушали только крики чаек и шум волн, которые судно рассекало на своем пути к северу.
Туман клубился меж деревьев на берегу, вился в рощицах, подгоняемый легким ветерком. Многие деревья стояли совсем без листьев, а некоторые еще сохранили осенние краски, приглушенные туманом.
