Битва близнецов - Уэйс Маргарет (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
Кендер хотел бежать, но мокрые, горячие щупальца не пускали его, цепляясь за ноги и стаскивая с берега обратно в глубину.
— Рейстлин! — не своим голосом взвизгнул кендер, пытаясь отодвинуться, но его ноги отказывались ему повиноваться. Что-то схватило его за талию. Тас посмотрел и обмер: толстое, покрытое зеленой чешуей и мерзкой горячей слизью щупальце крепко обхватило его тело. Кендер отчаянно забился под одеялом.
— Заткнись, ты, недомерок! Пей! — Новые щупальца вцепившись в хохолок волос на макушке и поднесли к самым губам глубокую чашку. — Пей, или я вырву тебе волосы с корнем!
Давясь и отплевываясь, кидая по сторонам дикие взгляды, Тассельхоф выпил снадобье. Жидкость в чашке была горькой, как ивовая кора, но прохладной и успокаивающей. А ему так хотелось пить! Всхлипнув, кендер вырвал чашку из рук гнома и одним глотком осушил ее до дна. Затем он опустился на подушку.
В считанные мгновения жаркие, скользкие щупальца выпустили его руки и ноги, и прохладные, чистые воды Кристалмира сомкнулись над его головой.
Крисания проснулась оттого, что ей показалось, будто кто-то зовет ее по имени. Никаких звуков она, похоже, не слышала, однако ощущение было столь реальным, что она тут же открыла глаза и села на кровати, еще до конца не осознав, что же такое ее разбудило. Может быть, это был сон? Но нет, ощущение чьего-то присутствия нарастало и становилось все сильнее.
В ее комнате кто-то был!
Крисания натянула одеяло до самого подбородка и быстро огляделась. Свет Солинари, проникавший в комнату сквозь окно, почти не освещал огромной спальни, и жрица ничего не могла рассмотреть в темноте. Зато она слышала движение!
Крисания открыла было рот, чтобы позвать стражу, и… И почувствовала, как чья-то ладонь зажала ей рот. Из ночной темноты возник Рейстлин, сидевший на краю ее постели.
— Прости, что напугал тебя, Посвященная, — сказал он негромким шепотом. — Но мне нужна твоя помощь, а я не хотел бы привлекать внимания стражников.
Он медленно убрал руку.
— Я не испугалась, — запротестовала Крисания. Маг улыбнулся, и жрица вспыхнула.
Маг был так близко от нее, что почувствовал дрожь молодого тела и улыбнулся вновь.
— Ты появился… так неожиданно, — пояснила Крисания. — Только и всего. Я спала, а ты явился как продолжение моего сна.
— Иными словами, — проговорил маг, — мы слишком приблизились к богам.
Врата здесь, и они не дают нам спокойно спать.
«Близость богов и Врат здесь ни при чем, — подумала Крисания и судорожно вздохнула. — Не она заставляет меня дрожать».
Она снова прислушалась к своим ощущениям, вдохнув пьянящий аромат, исходивший от черного плаща Рейстлина и почувствовав сверхъестественный жар его тела, и отодвинулась от него почти сердито, не желая потакать стремлениям и подавленным желаниям своего тела. Он выше этого, так почему она должна быть слабее его.
— Ты сказал, что нуждаешься в моей помощи? — спросила Крисания, возвращаясь к делу. — В чем я должна тебе помочь?
Внезапный страх охватил ее, и жрица импульсивно подалась вперед, схватив Рейстлина за руку.
— Как ты себя чувствуешь? Может быть, тебя беспокоит твоя рана?
Легкая гримаса боли исказила черты мага, затем выражение его лица снова стало мрачным и жестоким.
— Я в порядке, — коротко сообщил он.
— Слава Паладайну. — Крисания улыбнулась и позволила своей руке задержаться в ладони мага. Рейстлин сощурился.
— Богу не достанется ни одна из моих благодарностей, — отрезал он. При этом рука, сжимавшая пальцы Крисании, стиснула их с такой силой, что жрице стало больно.
Она снова содрогнулась. На мгновение ей показалось, что обжигающий жар тела Рейстлина изгоняет тепло из ее собственного тела, оставляя пустоту и холодную оболочку. Испугавшись, Крисания попробовала высвободить руку, но Рейстлин, выйдя из своей мрачной задумчивости, повернулся к ней.
— Прости, праведная дочь, — сказал он, опуская ее пальцы. — Боль была совершенно невыносимой. Я молился о смерти, но мне было в этом отказано.
— Ты знаешь, в чем была причина, — ответила Крисания с состраданием, вытеснившим все ее страхи. Ее рука на мгновение задержалась в воздухе, затем упала на покрывало рядом с дрожащими пальцами мага, не касаясь их.
— Да, я знаю и понимаю, — сказал Рейстлин. — И все же я не могу простить Паладайна. Впрочем, эти вопросы относятся только ко мне и твоему богу, — заметил он с укором.
Крисания прикусила губу.
— Я принимаю твой упрек, я его заслужила. — Она наклонила голову.
Некоторое время оба молчали.
— Ты сказал Карамону, что боги на нашей стороне. Значит, ты разговаривал с Паладайном… с моим богом? — спросила наконец Крисания. Голос ее звучал неуверенно.
— Разумеется. — Рейстлин криво улыбнулся. — Это тебя удивляет?
Крисания вздохнула. Голова ее поникла, а черные волосы рассыпались по плечам. Бледный, рассеянный свет луны заставил ее локоны мерцать в темноте, словно драгоценный голубой жемчуг и выбелил ее кожу, сделав похожей на тончайший папирус. Запах волос Крисании заполнил не только комнату, но и всю бесконечную ночь.
Жрица почувствовала легкое прикосновение к своим волосам. Подняв голову, она увидела, как горят страстью глаза Рейстлина, страстью, которая питалась из какого-то внутреннего источника и не имела никакого отношения к магии. У жрицы перехватило дыхание, но Рейстлин уже встал и отошел.
Крисания вздохнула.
— Значит, ты общаешься с обоими богами? — спросила она недоверчиво.
— С тремя, — откликнулся Рейстлин, поворачиваясь к ней. — Я говорил со всеми тремя богами.
— С тремя? — удивилась Крисания. — И с Гилеаном?
— Кто такой, по-твоему, Астинус, как не жрец и пророк Гилеана, Бога Книги?
— с легкой издевкой спросил Рейстлин. — Если, конечно, он не сам Гилеан, собственной божественной персоной, как говаривали некоторые. Впрочем, для тебя в этом не должно быть ничего удивительного…
— Я никогда не говорила с Владычицей Тьмы, — перебила Крисания.
— Вот как? — спросил Рейстлин и подарил жрице такой взгляд, что Крисания содрогнулась до глубины души. — Разве великая Такхизис не знает о твоем самом сокровенном желании? Разве не предлагала она тебе свою помощь.
Глядя в его глаза, чувствуя его близость и нарастающее желание, Крисания не смогла ничего ответить. Рейстлин продолжал глядеть на нее, и жрица все же сказала, судорожно сглотнув:
— Если она и сулила мне осуществление моих желаний, если и предлагала мне свою помощь, то одной рукой она давала, а другой — отнимала.
В темноте послышался шорох черного плаща, словно маг вздрогнул от страха, хотя Крисания произнесла эти слова едва слышно. Лицо Рейстлина, освещенное луной, на мгновение приобрело вид обеспокоенный и задумчивый, но это длилось так недолго, что Крисания приняла это за причудливую игру теней.
— Слава богам, я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать теологические вопросы, — заявил маг с легкой насмешкой в голосе. — У меня есть другое неотложное дело.
— Да, конечно. — Крисания слегка покраснела и отбросила с лица упавшие на него пряди. — Прошу прощения. Ты сказал, что нуждаешься в моей помощи…
— Тассельхоф здесь.
— Тассельхоф? — в крайнем удивлении повторила Крисания.
— Да. И он серьезно болен. Он почти при смерти. Я хочу, чтобы ты испробовала на нем свое целительное искусство.
— Но… я не понимаю, — пробормотала Крисания запинаясь. — Как он здесь очутился? Ты же сказал, что он вернулся в наше время.
— Я так думал, — мрачно кивнул Рейстлин. — Но, по-видимому, я ошибался.
Магическое устройство перенесло его сюда, в тот период, в котором мы все пребываем. Как и полагается кендерам, Тас скитался по миру до тех пор, пока судьба не занесла его в наши края. Должно быть, он услышал о войне и поспешил туда, где интереснее всего. К несчастью, в своих скитаниях Тассельхоф умудрился подхватить чуму.
— Это ужасно! Разумеется, я пойду с тобой. — Крисания стащила со спинки кровати меховой плащ и набросила его на плечи.
