Готамерон. Часть I (СИ) - Цепляев Андрей Вадимович (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Ты всегда давал мудрые советы, — согласилась Кассия. — Без тебя я бы не справилась с этим сборищем.
— Спасибо, госпожа.
Она склонилась к букету сирени и вдохнула сладковатый запах любимых цветов.
— Найди Ахмада. Из-под земли достань! Чтоб в полдень этот болтливый пес был в городе со своим лучшим арбалетом. Румбольд должен умереть до наступления вечера. Тело сбросите в море.
Арманд даже бровью не повел, только критично покачал головой. Вторичный приговор ополченцу был вынесен с еще большим хладнокровием. Все знали, если госпожа что-то задумала, то отговаривать ее бессмысленно. Не знал лишь простак ополченец, для которого она по-прежнему оставалась наивной крестьянкой с фермы.
— А как же Фергус? Он сразу узнает и…
— Переживет.
Златовласый вор ответил кивком и зашагал к двери, но Кассия его окрикнула. Голос ее прозвучал как-то глухо, почти неуверенно. Арманд в недоумении оглянулся.
— Никак не могу забыть наше плавание, — призналась она. — Гримбальд рисковал жизнью ради меня. Мне кажется, я была с ним слишком строга. Ты ведь знаешь, за мной водится такой грешок.
— Кажется, вы поцеловали его? От такой строгости и я бы не отказался.
— Он нуждался в ином утешении.
— Понимаю, — усмехнулся Арманд, подкрутив загнутый кверху ус. — Пусть сходит в кеновию и покается в грехах. Мне бы это принесло только головную боль, но таким, как Гримбальд, благословение нисмантов — бальзам на душу. Людям вроде него вообще лучше кровь не проливать. Это может свести с ума.
— Ты так думаешь? — забеспокоилась Кассия.
— Поверьте, госпожа. Мы редко общались, но не надо быть знатоком человеческих сердец, чтобы увидеть в нем мечтательного ребенка. Он еще не мужчина, и уж точно не воин.
— Но он ведь охотник. Стольких животных убил…
— При всем моем уважении, госпожа, но вы не видите разницы между убийством зверя и человека. Я знал мясника, который перерезал несчетное количество овечьих глоток, а когда дело дошло до настоящей поножовщины, свалился в обморок. — Арманд скупо улыбнулся. — Всегда буду помнить своего первого. Это случилось во время абордажа близ Марукана. Я был тогда совсем мальчишкой. Мне дали копье и наказали охранять штурвал. Когда на борт запрыгнули воины пальмовой стражи, один из них бросился на меня. Пришлось продырявить ему горло. Проклятый алмер завалился прямо мне на лицо. Так я и стал мужчиной, едва не захлебнувшись в чужой крови. Когда буря утихла, капитан налил мне кружку рома, вкус у которого был немногим лучше крови, и отправил спать.
— И что тебе снилось?
— В ту ночь я себя не помнил и снов не видел.
Кассия понимающе кивнула и, украдкой глянув на исколотые ладони, отослала советника прочь.
3-й месяц весны, 23 день, Каденциум — I
Заскрипела амбарная дверь. Захрустела солома. Раздались крадущиеся шаги. Ощущение чужого присутствия пришло не сразу. Кто-то дотронулся до ее плеча и стал тихонько тормошить. Анабель вздрогнула и, думая, что все еще спит, попыталась перевернуться на другой бок. Крепкая рука не позволила. Кое-как разлепив тяжелые веки, она повернула голову, собираясь высказать визитеру все, что о нем думает, но на губы легла мозолистая ладонь. Над кроватью стоял Оливер, приложив палец к устам.
— Хватит брыкаться, соня. Хочешь остальных разбудить? — шепотом произнес юноша, оглядев двухъярусный амбар.
Утро в долине только начиналось. Вокруг на самодельных лежанках и соломенных кучах спали крестьяне Годвина. Словно мухи, они облепили все вокруг, кроме площадки у выхода. Анабель замерла, прислушиваясь к сопению и храпу, доносящемуся со всех сторон. Посмотрела на высокую щель между створами, сквозь которую внутрь проникал рассеянный свет неба. Солнце могло подняться в любой момент. «Мерзкое солнце, — подумала она, — много от тебя пользы, но еще больше неудобств». Жажда, зуд по всему телу, слабость, помутнение рассудка — вот лишь мала толика тех благ, которые приносил первый дар Нисмасса. Зато летом не нужно было ютиться в землянках, вдыхая смрад жаровен и потных тел.
— Поцелуй меня, — прошептала она и, схватив парня за края распахнутого жилета, притянула к себе.
Оливер охотно исполнил просьбу, проведя рукой по ее талии.
— Копья и хлыст захватил? — спросила Анабель, вставая с койки.
— Да. Поторопись. Гельдрейх уже проснулся. Скоро придет будить остальных.
— Странно, что еще не разбудил, — буркнула она, закинув за плечи две рыжие косички. — Гадкое солнце. Надеюсь, однажды Нисмасс проглотит свой дар и вернет нам его через задницу. Может тогда оно хоть немного потемнеет.
— Эй! Не богохульствуй, — прошипел парень ей на ухо. — Солнце тут ни при чем. Сама вчера отказалась вставать раньше.
— Какая разница. Нас сегодня никто не удержит.
— Ага. Я Гельдрейху еще вчера заплатил. Он нам мешать не станет, но другие снова могут тебя побить. Им не нравится, что ты отлыниваешь от работы.
В ответ Анабель лишь плюнула кому-то на ногу, попутно разогнув задеревеневшую спину. Рабочий день на фермах начинался с рассветом и продолжался до наступления сумерек с недолгими перерывами на еду и полуденный сон. Летом этот срок удваивался. Потому-то она и не любила жаркое время года, а вместе с ним и солнце, которое для крестьян было символом тяжкого труда.
Натянув кожаные сапоги на мягкой подошве, Анабель схватила с пола широкий кушак и застегнула его поверх короткого джеркина. С ним талия стала выглядеть еще тоньше. Склонившись над соломенной лежанкой, она запустила руку под доски и извлекла оттуда два ножа. Первый — крошечный с изогнутым клинком, сунула под кушак в потайной зажим. Второй — удобный тесак с широким лезвием, спрятала в сапог. В девятнадцать лет она была вправе собой гордиться. Ножи метала мастерски, с копьем обращалась лучше любого наемника; и пусть сил у нее было немного, зато храбрости и находчивости — хватало с запасом.
— Вооружена и опасна, — прошептала она с азартом, глядя на рослого спутника.
— Можно подумать, ты единственная крестьянка, которая носит при себе оружие.
— Единственная, кто умеет им пользоваться, — поправила она, достав из-под лежанки короткий узловатый предмет, похожий на сучок. — Другие дальше опушки без парней боятся ходить.
— Правильно делают. Дэш говорил, что две недели назад там гримлак овцу задрал.
Его заинтересовал предмет у нее в руках. Оливер хотел было рассмотреть странную палочку, но она спрятала ее за пояс.
— Это еще что за дрянь?
— Шанти просил достать ему корень сукупуса. Его отец пробует новые добавки. Хочет испечь какой-то особый пирог с ядреной начинкой.
— Мог бы просто в лес сходить.
— В долинах вокруг Готфорда таких корней нет. Сукупус растет только в густых лесах.
Они вышли наружу. У входа Оливер подобрал спрятанные в траве копья и передал ей хлыст. В это время из амбара стали доноситься зевки и ворчание. Не сговариваясь, они побежали вдоль поля к сланцевым утесам, серой громадой возвышавшимся на западе. Ферма Годвина стояла на краю срединной долины. От нее по светлым рощам можно было спокойно добраться до постоялого двора Гриффина. Путь занимал примерно четыре часа — это со слов торговцев, которые умели считать. Другая дорога, самая короткая, вела через лес, мимо общинного кладбища, но с тех пор как жену прошлого старосты нашли там мертвой, крестьяне обходили нечистое место стороной.
— Где остальные? — бросила через плечо Анабель, наслаждаясь тающей прохладой. — Надеюсь, они не соскочили, как в прошлый раз?
— На болоте нас встретят. Или мы встретим их возле «Ключника». На пару с тобой я бы туда не полез.
— Я бы и одна справилась, — горделиво отозвалась она. — Не впервой. Пользы от вас, как от крокеров в кувшине с молоком.
— От меня польза есть.
С этими словами плечистый крестьянин бросил копья и грубо схватил ее за талию, прижав к себе. Анабель пришлось остановиться. Руки Оливера скользнули ниже, по заплаткам хлопковых штанов. Хлыст выпал из ослабевших пальцев. Анабель и не думала сопротивляться, прислонившись затылком к его плечу.
