Путь меча (СИ) - Шубин Владислав (книги полностью .TXT) 📗
Воздух города, наполненный страданием и влекущим ароматом свежей крови, как карта звериных владений отметил для неё участки кипящей битвы. Темные улицы осветились изнутри, показывая остывающие следы будущих жертв. Где-то вдалеке проливался божественный нектар, содержание и наполнение всего живого. Люди кощунственно лили свою кровь реками как простую воду, бездумно расходуя жизнь и энергию. Боги им в помощь!
Особняк Тариуса находился совсем рядом с внутренним городом, ворота в который были закрыты и охранялись изготовившимися к бою стражниками. Наверняка маг уже там, скрылся за толстыми стенами. Выковырять его оттуда будет сложно, он готов к нападению и не станет легкой добычей. Ничего, ей пока хватит и простых жителей. Дети Кровавой Богини умеют ждать.
Яростным рывком, промчавшись через извилистые проулки, она вылетела на строй идущих в направлении внутреннего города каффидцев. Вид стройной обнаженной женщины, с высокой грудью залитой кровью на краткое время ввел бывалых солдат в ступор. Для степных воинов, не раз ставивших свою удачу на острие клинка, это мгновение замешательства стоило многих жизней.
Еще не успело сердце последнего в строю воина стукнуть во второй раз, как женщина вампир была уже среди них, проскочив над головами застывших каффидцев. В отличие от степняков, душевными терзаниями Лиланда не мучилась, еда не нуждается в сострадании.
Вырванный вместе с рукой меч погрузился в плоть уже третьего воина, когда каффидцы начали наконец двигаться, внося разнообразие в затеянную ей игру. Двигаясь как поломанные марионетки, бравые степные воины с криками и характерным хрустом разлетались по узкой улице. Попавшие под удар руки женщины вампира, как правило, уже не вставали.
Только пятерке странных воинов в украшенных собачьими хвостами шлемах удавалось уходить от её атак. Подставляя под удар щиты, и угрожая своими изогнутыми клинками, они постепенно теснили её к стене большого здания. За их спинами, Лиланду обстреливали из луков оправившиеся от первого шока лучники. Несколько раз им удавалось неопасно поразить женщину вампира своими стрелами. Попадания умелых лучников только злили обнаженную машину смерти, все еще удерживающуюся от полного безумия кровавой схватки. Она понимала, что в этой игре равных сил проиграет потерявший самообладание.
Несколько раз, отчаявшись поразить воинов своими руками, Лиланда пыталась применять магию крови, но обереги степняков снижали силу её воздействия. Максимум что она добилась, это временное оглушение попавшего под удар мечника, которого сразу же закрыли от её клинков товарищи. Сердца врагов бились в спокойном уверенном ритме, сводя с ума такими близкими и недостижимыми токами крови.
Внезапно сквозь кровавую муть в глазах, она почувствовала какое-то странное родство в двух воинах закрывающих проход справа от неё. Словно часть её билась в этих живых телах, стремясь соединиться с ней. Призывая к себе. Хищно оскалившись, она рванула к себе вибрирующую струну зова, посылая по ней заклятье кипения. Фигуры воинов вспухли кровавым облаком и сломанными куклами осели на залитую кровью землю.
Показательной расправы было достаточно, чтобы оставшаяся тройка степняков молча развернулась и кинулась прочь со ставшей страшной бойней улицы. Лучники, пытаясь задержать женщину вампира, увеличили скорость обстрела, до крови обдирая пальцы о тетиву. Несмотря на быстроту реакции, Лиланда поймала своим телом несколько стрел с широкими наконечниками и решила не преследовать опасную добычу. Ложное всесилие прошло, а разум говорил ей об осторожности.
Выдрав из своей груди подарки степняков, женщина вампир в сердцах выругалась. Первая большая охота чуть не закончилась победой дичи. Утешало только внезапно появившееся умение. Насколько она знала, это умение называлось подобием крови. Вампир, осушивший свою жертву, мог некоторое время использовать родство крови для нанесения вреда своим противникам. Конечно, для эффективного применения то должны быть близкие родственники уже выпитых жертв и вампир быть магом крови.
Схватка с сильным врагом привела её в чувство, но не лишила жажды. Есть и менее опасная дичь, но её еще надо поймать. На улице заваленной трупами не осталось живых, кровь мертвых же для пополнения запаса энергии практически не годилась.
Осмотревшись, она почувствовала, как часто бьётся сердце труса за домами на расстоянии ста локтей от места, где она находилась. Откуда-то со стороны к трусишке подбирались две фигуры излучающие предвкушение.
Страх жертвы подстегнул инстинкты совершенного хищника в облике женщины. Взвившись в воздух, она прыжком преодолела более десяти локтей, мягко как кошка, опустившись на чуть брякнувшие черепицы крыши соседнего дома. Следующим прыжком она исчезла за краем возникшего на её пути здания. Хищник спешил за ожидающей его дичью.
Эта ночь родила на свет еще одного монстра.
Эфирное море на всем видимом пространстве бурлило и бушевало, закручиваясь водоворотом энергий, привлекая к себе целые рои падальщиков и сущностей посерьезней. И без того низкое небо, надвинулось на поселение людей, угрожая погрести его под черными, словно первородная тьма, тучами.
Город словно кровью, истекал жизненной энергией своих жителей, приманивая бестелесных хищников в невиданном количестве. Облако уходящей жизни, казалось, привлекло к себе всех жителей второго плана, заставив вечно голодных духов яростно драться за каждую искорку океана чистейшей маны.
Вокруг города разгорелась иная война, невидимая жителям города, которая, однако, была столь же беспощадна и бессмысленна. Призрачные сущности не понимали, сколь огромный кусок им достался. Привыкнув отчаянно бороться и за малые ошметки жизни, они рвали друг друга на части, усиливая и без того штормящий эфир возмущений.
Первый раз, за долгие тысячелетия, столкнувшись с подобным безумием расточительности, он ослеп и оглох, пребывая в эйфории от свалившегося на него изобилия концентрированных эманаций.
Раскинув далеко от себя ловчие щупальца, он пил, пил и пил, пытаясь насытиться за все время вынужденного бездействия. Трусливые стайки падальщиков отдавая дань эфирной мощи жнеца, роились на значительном удалении, не решаясь беспокоить внушающее ужас существо.
Остановили его только быстро достигнутые пределы смертного тела, в котором он волею судеб оказался. Тело отторгало излишки энергий, спасая переполненный источник от неминуемого разрушения. Каналы, искря прорехами, не справлялись с возросшей нагрузкой и рвались, калеча энергетическую структуру.
На скорую руку подлатав слабый энергетический каркас, он принялся спешно укреплять доставшееся ему хрупкое человеческое тело. Не следует становиться жертвой собственной беспечности. Для тела его носителя столь быстрые изменения конечно не пройдут даром, однако проблемы смертной оболочки после того как она отыграет свою роль, древнейшее существо не волновали.
Энергетику тела ранее уже кто-то пытался чинить, кустарно выправив поврежденные каналы. Дилетантская работа, мельком отметил он про себя. Не укрылись от взора и остаточные эманации магии демонов. На этом этапе не страшно, но почистить следует обязательно.
Грубо удалив мертвые каналы, он добился того, что энергетика вновь начала функционировать на сносном уровне, для простого смертного. Мера временная, но необходимая. Недоразвитый источник не даёт управлять доступными сейчас количествами энергии напрямую, но это поправимо. Достаточно будет найти или сделать мощный преобразователь. А чем его наполнить, найдется обязательно, земли здесь населённые…
Оглядевшись, он поднял с земли фонящий чужой маной амулет. Сильный след магии эльфов, интересная безделушка. Немного поколебавшись, положил его в карман. Жаль, что нельзя использовать как накопитель родственной энергии, хотя, при случае, возможно на что-то и сгодится.
Ветер игриво тронул волосы незнакомца, стоящего в центре узкой улочки. Спутанные черные пряди всколыхнувшись, обнажили заостренное лицо с черными провалами глаз. На мертвенно бледном лбу, данью мрачной ночи кровоточили тьмой три точки, расположенные на вершинах воображаемого равнобедренного треугольника.
