Н 4 (СИ) - Ильин Владимир Леонидович (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
Что до скепсиса по главному делу - то он непременно должен был уйти после того, как сработает главное зелье правды на Руси, высокоградусное и заставляющее выдать свои искренние потаенные мысли в виде бахвальства и случайных оговорок.
Словом, пить князья собирались долго.
А раз так, то следовало все-таки завершить свадебные формальности.
- А не взглянуть ли нам на невесту, господа?! – Довольно рявкнул Давыдов,
украдкой потирая руку, которой хотел галантно облапать симпатичную азиаточку.
Рука отчего-то онемела и пошла серым, но была уже обработана коньяком. К
тому же, была она всего лишь левой, да и рук было две, так что можно было попробовать удачи со второй симпатичной горничной.
- Просим! Просим! – Поддержал он сам себя.
- Да, уважаемый хозяин, раз уж мы сговорились, то не явите ли вы товар лицом?
– Дипломатично произнес Долгорукий.
- Схожу за ней, - вежливо ответствовал Еремеев.
И степенно двинулся внутрь дома. Медленно и неспешно. Отчего-то только сейчас осознав, что дочка могла все слышать и уже повеситься.
- Дорогая, все не так плохо, как ты думаешь! – Нервно провозгласил он, стоило забежать (кого уж стесняться внутри дома) на женскую половину.
И было от чего нервничать потому что все - абсолютно все, до чего касался взгляд, было покрыто толстым слоем сероватого песка, а где-то впереди пульсировал со скоростью испуганного биения сердца, пугая своей мощью, источник человеческой Силы.
- Дорогая, - постучался он в остов дверного косяка – некогда монолитного, но ныне будто побитого полчищем короедов. – Разреши войти?
Но не дождавшись ответа, все-таки открыл створку и осторожно заглянул внутрь, гоня мысли о самой скверной причине молчания.
Взгляд тут же метнулся к люстре, но та – по счастью – оказалась на месте, и даже целой, пусть и покарябанной прахом и покрытой пылью. Остальная мебель – шкафы кровать, ковер и паркет пребывали в еще более ужасном состоянии, словно вышедшем из под кисти художника, описывающего комнату в давным-давно брошенном доме.
Дочь же стояла посреди комнаты в сером платье, повернувшись лицом к окну.
«Живая», - выдохнул отец, и прикусив губу, попытался представить, как начать тягостный разговор.
- Что этот подлец задумал на этот раз? – Безжизненно спросила дочь.
- Дорогая, я вынужден просить у тебя прощения. Но не торопись меня проклинать. – Остановился Еремеев у самого порога и понурил плечи.
Не так он представлял момент выдачи старшей дочери замуж.
- Не жалей меня, отец. Кого он решил за меня сосватать? Убогого? Скопца? Серую ослицу?
- Все несколько хуже, - печальным голосом поведал он. – Самойлов посватался к тебе сам. Извини, но он хитростью выманил у меня согласие.
Девушка посмотрела за окно - как летает хитрость в пятисотрублевых купюрах по двору. А затем отчаянно выдохнула, словно сбросив тяжеленную ношу с плеч.
- Ну наконец-то.
Глава 19
Во времена, когда атомные часы на орбите планеты будут определять секунду по периодам электромагнитного излучения в стабильном изотопе атома цезия, а ученые научатся корректировать зрение лазером с импульсом в пять фемтосекунд,
все еще останутся два неведомых и непостижимых никакими хронометрами явления: это то, сколько на самом деле длятся «пять минут» на скоростях близких к скорости света, и как долго могут длиться обещанные «пять минут», если переодевается девушка.
- Пять минут, господа, - вымученно улыбаясь, пробормотал Еремеев шестерым князьям, вновь торопливо возвращаясь внутрь дома.
Приходил он уже третий раз, и всякий раз эти пять минут оставались неизменными, а вот лицо отца семейства обретало оттенки обреченности.
На второй раз вместе с ним, вежливо поклонившись, ушли обе служанки, что закономерно усугубило ситуацию – всю еду съели, а новую нести стало некому.
С разговорами как-то не ладилось: уж слишком хорошим был момент, чтобы портить его обсуждениями любой политической или экономической ситуации.
Потому что хорошее для одного непременно окажется неприятным событием для другого, а добродушное замечание запросто может быть воспринято насмешкой. Уж слишком разными были интересы людей, глубоко повязанных как с политикой, так и с экономикой – кому произвол императора, а кому пролоббированный за немалые деньги законопроект; кому – наглое повышение цен и искусственный дефицит, а кому и сверхдоходы. .
Вспоминать прошлое – тоже не самая лучшая идея для тех, кто имел в прошлом куда больше причин для ссоры, чем приятных воспоминаний. Светлые моменты,
впрочем, тоже были – но так получалось, что общими они были максимум у двух отдельно выбранных князей из шести, да и как-то так получалось, что удовольствие в те давно минувшие дни было получено за счет остальных присутствующих..
Оставались три вечные темы, которые вряд ли могут рассорить: еда, женщины и погода. Но обсуждать первую в гостях мешало воспитание, а вторую – уважаемый возраст и князь Давыдов, которому точно найдется, что сказать и добавить – а прослушивание многочасовой лекции о московских красотках не входило в планы окружающих.
Впрочем, сейчас князь Давыдов был тих и с пьяной сосредоточенностью смотрел в экран своего сотового телефона, медленно, но уверенно набирая на нем какой-то текст.
- Василий Владимирович, что-то случилось? – Проявил вялое любопытство князь Галицкий.
- Публикую сообщение о сватовстве в инстаграм. – пробубнил тот.
- Так вы блоггер, ваше сиятельство? – Скрыл усмешку Яков Савельевич за бокалом с апельсиновым соком, который взял в руки и пригубил.
- Кто? Я?! Я – гусар! – Возразил Давыдов с возмущением. – Этот… Бьюти-гусар!
Остальные с легким чудачеством были более-менее знакомы, потому не обратили внимание. Разве что Шуйский, как близкий друг, знал, что появление инстаграма в мире Давыдов полагал лично своей заслугой, как ответ на жаркие и истовые молитвы увидеть всех женщин мира в неглиже. Тем более, что созерцание женской груди, по словам всех известных специалистов, весьма положительно сказывалось на здоровье сердечной мышцы – а был князь немолод, оттого за здоровьем следил каждый день.
- Новость, безусловно, выйдет выдающаяся, - вежливо продолжил Галицкий. –
Абсолютный рекорд выкупа на моей памяти. Бывали, конечно, брачные контракты и на более значительные суммы, но чтобы так – выкинуть на землю… - Задумчиво посмотрев за окно, он оставил фразу повисшей в воздухе.
- Многие молодые люди в столице посчитают это вызовом, - поддержал
Долгорукий. – Планкой, которую стоит преодолеть.
- А остальные будут искренне ненавидеть и завидовать, - потянулся за соком
Шуйский и с неудовольствием тряхнул пустой пачкой в руке.
Служанок, как говорилось, не было – так что пришлось искать сок среди иных открытых пакетов.
- Зависть – это хорошо, - нестойко поднялся с места гусар с телефоном в руках. –
У меня два миллиона пятьсот сорок две тысячи завистников!
- Подписчиков? – Поправил его было Яков Савельевич.
- И их тоже, - пробормотал Давыдов, наводя камеру телефона на кучу денег за окном.
А затем возмущенно нажал на кнопку включения, отреагировав на внезапно погасший экран. Но телефон, отчего-то, не желал включаться, не слушаясь ни нажатий, ни гневных княжеских слов.
- Господа, а не прогуляться ли нам по двору? – Поднялся, демонстрируя пример,
князь Юсупов, и выбрался из-за стола. – Погоды стоят отличные.
Дождь, капризный по осеннему времени, уже перестал, а налетевшие было тучи отступили под напором порывистого ветра севернее, оставив ясное небо над головой.
