Ключ Лжеца (ЛП) - Лоуренс Марк (бесплатные версии книг txt) 📗
– Какого чёрта?
– Как…
– Там никого нет…
А потом кто-то произнёс:
– Артос? – Труп, который валялся прямо перед воротами.
– Может, он не умер.
– Он умер. Я его проверил. Он был моим другом.
– Черви ели его глаза.
– Конечно он был мё… – Второй глухой удар плоти по прутьям прервал разговор.
– Ох, чёрт.
– Господи Исусе!
– Артос? Это ты?
Тьма бурлила возможностями, и хорошей среди них не было.
– Это действительно Артос? – Голос Хеннана, который оказался ближе, чем я думал. Я вздрогнул.
– Да.
– И он действительно мёртв? – Маленькая ладонь нашла мою.
– Да. – В моей левой руке лежал ключ, извлечённый из укрытия. Ведьмино заклятье исчезло… ключ Локи был снова готов к использованию, и снова привлекал внимание всех грязных тварей, которые его разыскивали.
Снова раздался удар плоти по железу. Я представил то, что не мог увидеть. Артос на мёртвых ногах, отшатывается от удара, лицо кишит опарышами, и он готов снова броситься вперёд, отвечая на зов того, что я держу в руке.
– Не волнуйся. – Я воспользовался своим притворным голосом героя-с-перевала – достаточно громко, чтобы услышали все, хотя адресовал слова лишь паре ушей. – Не волнуйся. Он там, а мы здесь. Если за все эти месяцы, что его держали здесь, он не смог пробраться через эти прутья наружу, то и пробраться обратно через них до следующего визита Раско ему не удастся.
Только я проговорил это, как мистер Кашель сделал очередной булькающий вдох, словно он тонул в грязи, которая заполняла его лёгкие. И как специально, стоило только мистеру Кашлю сделать этот грохочущий вздох, мой прежний телохранитель, Артемис Канони, испустил тихий мученический крик из своего угла камеры. Ни Хеннан, ни я не сказали этого вслух, но по внезапному напряжению его руки я решил, что мы одновременно поняли одно и то же. Артос, быть может, и заперт там, но если мистер Кашель или Артемис Канони собирались в ближайшие десять часов на встречу с создателем, до того, как вернётся Раско… Мёртвый Король получит новый труп для своих забав, и на этот раз мы окажемся в ловушке с тем, кого он решит снова поднять. И внезапно моя забота о сокамерниках достигла новых высот.
– Чёрт возьми, освободите место человеку с кашлем! Не толпитесь возле него. Кто-нибудь, дайте ему воды – вот медяк тому, кто это сделает. И Артемис – куда подевался мой верный Артемис? Ему тоже воды. И вот ещё корка, обмакните её в воду.
Пришлось повозиться с организацией, но я сделал для них всё, что мог. Не то чтобы я сильно верил в целительные свойства тухлой воды и несвежего хлеба. Наш друг снаружи продолжал колотиться о прутья, а наши друзья внутри продолжали бормотать о том, почему он это делает. Но, в конце концов, смотреть было не на что, и сделать было ничего нельзя, и мы снова расселись в нервной тишине.
Правда о смертельном страхе заключается в том, что даже для такого труса мирового класса, как я, он не может длиться вечно. Когда то, чего боишься, не случается час за часом, оно остаётся чем-то по-прежнему ужасным, но оставляет место, куда могут проскользнуть и другие мысли. И мысли пришли. Мысли, которые сеяли подозрения в темноте камеры. В центре моих проблем была война Красной Королевы. Её старшая сестра отправила меня на далёкий север найти ключ, который я сейчас держал. И что я делал в Умбертиде? Меня сюда отправил близнец Молчаливой Сестры. В то время это казалось милостью, побегом от опасностей дома… но так ли это было? Красная Марка заложена банкам Флоренции; борьба за власть между Золотым Домом и другими банками против Келема, неофициального мастера над монетой Разрушенной Империи; Мёртвый Король суёт свои костлявые пальцы в пирог… последний перевалочный пункт для Снорри перед тем, как направиться в холмы с ключом Локи в поисках мага дверей… и юного принца Ялана прямо в центр всего этого бросает человек, которого здесь в Умбертиде я стал понимать лучше, чем когда-либо во дворце – человек, которого трейдеры считали неофициальным мастером над монетой Красной Марки. Я подумал о Гариусе, лежащем в своей постели. Когда он посылал меня в путь, казалось, он стоит одной ногой в могиле, и только от него я слышал тёплые слова по возвращении. Я подумал о том, как он лежит там, и попытался сопоставить тот образ с новым, который предстал сейчас перед моими глазами. Внезапно я понял, что плотно прижимаю ключ Локи к груди, и опустил руку, раздумывая, не течёт ли в меня ложь этого предмета прямо сейчас.
Я сидел, задумавшись, сжимая в руках ключ Локи, меняя позу каждые несколько минут, чтобы не отсидеть что-нибудь об плиты пола. В итоге я отсидел каждую частичку своего тела, и это уже перестало иметь значение. Я бы положил ключ в карман, но не мог рисковать его потерять, и потому держал крепко. Казалось, эта скользкая вероломная штука так и норовит выскользнуть из моих пальцев, словно тающий лёд.
Сначала я сжимал ключ, словно он мог меня укусить, и вспоминал, как после первого прикосновения во мне запульсировали воспоминания – образы того, как Эдрис Дин убил мою мать. Но как Артос не мог пролезть через прутья камеры, так и ключ больше не кусал меня. Я сидел, чувствуя в ладони его прохладу, с час, если не больше, прислушиваясь к звукам темницы. В какой-то миг я услышал стук, словно кто-то недалеко постукивал по двери, хотя я знал, что здесь только ворота и прутья, и никаких дверей. Стук стал громче, настойчивей, хотя никто вокруг о нём не упоминал. И, казалось, тьма у моих ушей наполнилась шёпотом на пределе слышимости. Это длилось пару минут, а потом прекратилось.
Страх стих до тревоги, беспокойство сменилось скукой, и в течение слепых часов оставалась только долгая борьба со сном. Тогда-то ключ и ударил. Казалось, будто его потянуло в сторону. Я мог выпустить ключ, или позволить ему меня утянуть. Темнота расплавилась в виде́ние, хотя я изо всех сил старался оставаться на месте и видеть лишь то, что вокруг меня. Мои усилия унесло прохладным ветром. Я снова стоял на границе владений Ошимского Колеса. Передо мной снова был арочный проход – та пустая арка, через которую мы сбежали от Эдриса и хардассцев, одинокое творение аномагов на странной пустоши, куда нас привела Кара. Вёльвы, Снорри и Туттугу не было видно. Меня тоже не было видно – лишь моя свободная точка зрения, смотрящая, неморгающая, ждущая лжи, ждущая обмана ключа. И ничего не случилось. Я смутно ощущал существование своего тела где-то вдалеке, в другом месте и времени, а холодный тяжёлый ключ был крепко зажат в моей руке.
– Странное видение, которое ничего не показывает… – Слова звучали только в моей голове. В Ошиме говорил ветер, а всё остальное молчало. Я уставился на арку и на удивительно высеченные инкрустации чёрных и стеклянных камней, усеивавших окружающую местность. Посмотрел вверх, на розовато-лиловую рану неба. – Что?
Мой взгляд привлёк свет, отражённый одним из ближних камней. Эту штуку называли обсидианом. Я знал это не из лекций какого-то наставника, но из-за моды на украшения из этого материала в Вермильоне. Одной осенью несколько месяцев подряд все, кто чего-то стоил, носили их, и после того, как Лиза де Вир сделала со своего довольно высокого балкона несколько весьма прозрачных намёков, я занял немалые деньги, чтобы купить ей обсидиановое ожерелье из отполированных бусин и дисков. Если правильно помню, как-то раз она его носила… Ключ обжигал мою ладонь холодом, и внезапно я понял, из чего он сделан, и откуда взялся.
– Ах, чёрт. – Ни одна история, что начиналась с "неподалёку от Ошимского Колеса", не заканчивалась хорошо. Я посмотрел вниз и увидел, что теперь сюда прибыл не только мой дух, но и тело тоже. В моей руке, где должен был лежать ключ, не было ничего, кроме железной рунной таблички Хеннана. Спустя мгновение она стала тенью ключа. Потом ключом. – Кара спрятала тебя в тень… – Я перевёл взгляд на арку, тревожно осмотрев символы в камне. – Она присягнувшая тьме? – Я вспомнил ту лёгкость, с которой она вышвырнула Аслауг из своей лодки. Она не противопоставляла духу свет или огонь, просто приказала ей исчезнуть… и дочь Локи сбежала.
