Радужная Нить - Уэно Асия (читать книги .txt) 📗
Повелев «слуге» разузнать, пустуют ли окрестные беседки, я заглянул в ближайшую. Фиолетовый фонарь возвышался всего в нескольких шагах от неё, но свет был таким тусклым, что с уходом друга я словно погрузился в сумерки, в пучину морскую. Рукой провёл по тонким бамбуковым жердям. Изнутри моё временное пристанище напоминало домик для певчих цикад — мастеря подобные, дети используют соломинки, перемежая их, как в татами. Сооружение было столь же невесомое и гибкое; наверно, и при землетрясении просто повалилось набок, дожидаясь, пока заботливые руки не установят его обратно. Через крышу свет не проникал, зато сквозь стены там и тут вливались призрачные лучики. Рыхлое плетение успешно оберегало посетителей от духоты.
— Хитэёми-сама? — тихий шёпот от входа был подобен голосу Араи, приглушённо рокочущей вдалеке. И вопроса в нём не было.
— Госпожа?
Я вскочил с широкой полки, опоясывающей беседку изнутри и предназначенной для сидения.
Лицо замершей в узком проёме гостьи скрывалось за бамбуковым плетением — вход был таким низким, что даже ей пришлось бы наклониться, возжелай она пройти внутрь. А ведь незнакомка ещё и высока, весьма высока для женщины! По статной осанке я признал в ней ту даму, что следила за мной с моста несколькими днями раньше.
Я сделал шаг в её сторону, и тут меня настигло ощущение, совершенно забытое за своей мимолётностью. Тогда, на прогулке, оно промчалось через моё сознание, словно быстрокрылая ласточка — я даже с Ю им не поделился, забыл, отвлечённый посторонними мыслями. И напрасно! Неприятная особа, решил я тогда, и теперь мне снова сделалось не по себе. Предположение, что она — всего лишь посредница в чьих-то любовных делах, показалось мне нелепым и наивным. Нет, человек с такой властностью во всём своём облике не будет выполнять чьи-либо прихоти! У этой женщины есть собственный интерес ко мне, что весьма настораживает.
Поколебавшись, я отступил чуть в сторону и вежливо предложил даме разделить моё общество, присесть рядом.
— Наш разговор не займёт много времени и, надеюсь, не отнимет у меня много сил. — Женщина даже не шевельнулась, чтобы пройти внутрь.
Скрывает лицо? Не похоже на любовную встречу, ничуть не похоже!
— Тогда я был бы счастлив подышать свежим воздухом вместе с прекрасной госпожой! — осторожно произнёс я.
— Не торопитесь навстречу судьбе, Хитэёми-сама. — Вот теперь в её голосе точно прозвучала издёвка, я уверен! — Будьте благоразумны, и ваша честность станет достойным вознаграждением моим усилиям.
Да, никаких недомолвок. Болван ты, Кай: раздулся от тщеславия, как рыба-шар, и попал в расставленные сети. Впрочем, нельзя сказать, что ты совсем уж не готов к столь холодному приёму, но… Судя по всему, эту даму не надо было долго умолять о встрече; не зря друзья осторожничали. Хорошо, откровенность за откровенность!
— Разве можно обманывать столь очаровательную женщину? — улыбнулся я, хотя внутри у меня всё сжималось. — Ваши искренние послания пленили мою душу, и сердце колотится в груди от чувств, о коих я и поведать не смею!
Чистая правда. О таких чувствах уважающие себя мужчины не сообщают дамам. Было в этом леденящем покалывании что-то знакомое, только до воспоминаний ли сейчас? Конечно, сама она не причинит мне вреда, я вооружён, да и Ясу где-то поблизости, но кто знает, каковы её замыслы? Может, в соседних кустах прячется дюжина синоби, ночных демонов, каждый из которых способен слиться с тенью и нанести оттуда стремительный и сокрушительный удар.
— Вы так пылки, — рассмеялась та, — и очень молодо выглядите. Так молодо, так неискушённо… Что воистину удивительно для столь могущественного онмёдзи!
Если вначале она говорила воркующим грудным голосом, то последнее выкрикнула резко, будто слова вырвались помимо воли.
Видимо, в темноте женщина не заметила, как округлились мои глаза, или истолковала моё изумление превратно, поскольку страстно продолжала:
— Я желаю получить ответы на все вопросы, что накопились у меня за долгие годы. И не кривляйтесь, надевая маску бестолкового юнца. Да, я знаю, кто вы на самом деле! Ещё юной девушкой я получила от вас такой отпор, что почти год пролежала без движения, восстанавливая силы по кусочкам, по осколочкам. Но идёт ли один год в сравнение с теми пятью, что вы украли тогда, и моей недавней потерей? Как же я ненавижу весь ваш род! Я немногим старше вас, а выгляжу почти как старуха. Моя молодость, моя красота — где они теперь?
Я слушал её лихорадочный шёпот и ничего не понимал. Кроме одного: поиск таинственного недоброжелателя можно считать завершённым. Да, вот оно, то самое чувство замораживающего омерзения, что охватило меня при нападении сикигами! Этот знакомый ступор, безволие — сейчас они гораздо слабее, но по-прежнему леденят тело и душу. Я не мог и слова молвить, лишь стоял и внимал.
— Скажи, как ты, несмышлёный мальчишка, мог воспрепятствовать мне? — прошипела она. От былой вежливости, пускай и нарочитой, не осталось и следа. — Ведь сейчас, я знаю, ты полностью подчинён — почему же тогда моё проклятие не подействовало? Как ты мог отразить его, да ещё так ловко, что одно лишь трухлявое дерево сгорело?
Услышанное потрясло меня настолько, что я нашёл силы воскликнуть:
— Так это вы направили на меня ту молнию?
— На тебя? — женщина ударила веером, который я только сейчас заметил, по бамбуковой жерди. Раздался треск, обломки сэнсу белой подраненной птицей упали на землю и, затрепетав, стихли. — Ты нисколечко меня не интересовал… тогда. Чем ты привлёк змея-молнию, что он переключился на твою особу? Скажи, чем? Отвечай!
— Я ровным счётом ничего не совершал, — со всем возможным спокойствием заявил я, хотя внутри меня клокотали противоречивые чувства. Оцепенение, словно камень, быстро опускалось на дно, уступая место гневу. Вот, из-за кого дедушка снова утратил самое дорогое! Вот, кто привёл его к погребальному костру! Наконец, ярость и боль, присмиревшие с годами, но не исчезнувшие окончательно, прорвались наружу. — Чего вы хотели?! Чем мы вам не угодили?
— Ещё трепыхаешься? — колдунья сделала перед собой несколько жестов, словно бросая в меня что-то. Мои колени подкосились, и я с вернувшимся равнодушием отметил, что падаю, даже не испытывая желания выставить ладони перед собой. Оглушённый, я лежал лицом ниц, не в силах перевернуться. Щекой оцарапался обо что-то острое, кажется, росток молодого бамбука. Выбился из-под утоптанной земли, неистребимое племя… Эта посторонняя мысль меня чуточку приободрила. Отделилась от душевной тьмы, повлекла за собой новые и новые — и в этом было моё спасение. Только пошевелиться сил не хватало.
— Так-то лучше, — прозвучал надо мной удовлетворённый голос. — Продолжим нашу занимательную беседу. Всё же вы оказались несговорчивым, молодой человек, и мне придётся сесть. Годы, знаете ли. Спешить некуда, и даже слуга не потревожит наше уединение. Не беспокойтесь, он хорошо отдохнёт. Не люблю тратить отпущенный мне срок на пустяки.
Она снова перешла на едкую вежливость, вернув самообладание.
— Так раскройте же тайну своих побед, о великий и могущественный онмёдзи! Волшебник, позволяющий слабой пожилой мико валять себя в пыли! Не молчите, порадуйте даму приятной беседой!
Мико? Жрица из тех, что присматривают за святилищами, и которым нет числа? Да, я слышал, что они поклоняются божествам, заключённым в священных местах или предметах, но никогда не думал, что это наделяет силой их самих. Эх, Кай, мало ты знаешь об окружающем мире! А ещё в Юме совался…
— Так я дождусь ответа, Хитэёми-сама, или вы нуждаетесь в уговорах? Отвечайте, как смогли разбить мои заклятия? Чем повернули их ход? — Она присела и наклонилась ко мне. — Может быть, призвать парочку прислужников вроде тех, что вы уничтожили и подчинили своей воле? Их прикосновения освежат вашу память, как вы полагаете?
— А вы уверены, что их не ожидает та же участь? — возразил я, с удивлением осознавая, что голос мой твёрд. Я могу противиться её воле! Говорить то, что надо мне!
