Хроники Сиалы. Трилогия (СИ) - Пехов Алексей Юрьевич (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Где-то в полях раздался тоскливый крик одинокой птицы. Не только мне не хотелось спать нынешней ночью.
По лицу промелькнула тень, спустя мгновение черный силуэт закрыл собой звезды и бесшумно растворился в ночи, чтобы спустя краткий миг вновь вернуться назад. Тень сделала круг над нашим лагерем и, поняв, что ничем интересным возле огня поживиться не удастся, лениво шевельнула крыльями и, почти касаясь телом травы, исчезла где-то в посеребренных месяцем полях. Филин на охоте. Берегитесь, мышки! Как бы он нашего Непобедимого не утащил! Хотя линга не утащишь. Попробуй такого зубастого схватить — вмиг останешься без клюва и перьев! Вон до сих пор слышно, как линг шуршит в опустевшем котелке, доедая все, что не доели люди.
Костер догорал, и рожденные за это время угли тихо перемигивались с далекими сестрами — звездами. Кто кого пересветит.
Надо бы подкинуть дровишек, но вставать было лень — еще разбужу кого-нибудь. Рядом со мной, перевернувшись на спину и открыв рот, спал Горлопан. Кли-кли, если бы сейчас не спал, обязательно бы воспользовался такой неосторожностью Горлопана и ради веселой шутки засунул бы тому в открытый рот одуванчик или какую-нибудь мелкую букашку — от зеленого гоблина можно ожидать любой пакости в самый неожиданный момент.
Я до сих пор не мог понять характер гоблина: то ли он попросту играет роль королевского шута, паясничая направо и налево, то ли действительно это обычное состояние его зеленой гоблинской души. До Кли-кли я с этой малочисленной расой серьезно не общался, так что общее впечатление о гоблинах у меня начало складываться совсем недавно.
На этот раз Горлопану совсем ничего не грозило — шут слишком устал и сопел, подложив руку под щеку, ничуть не хуже, чем Горлопан.
Все остальные тоже спали. Фонарщик с любимым биргризеном в обнимку, Делер чуть ли не головой в костер — так близко он от него лежал. Как бы во сне он не угодил на угли! Халлас с ценным мешком улегся на границе света и тени.
Это те, кто находился по эту сторону костра. Остальные спящие, лежащие по другую сторону от затухающего огня, сливались с мраком, превращаясь в темные силуэты, и четко рассмотреть, кто где спит, было невозможно.
Несколько раз мимо тихо проходил несший службу Угорь. Но потом, убедившись, что все тихо, он присел неподалеку и просто стал ждать, когда подойдет время его смены.
Угорь, наверное, единственный из моих спутников, о ком я так и не сложил определенного мнения. Всегда молчаливый и прямой, как боевой посох, смуглый гарракец редко вступал в разговоры, лишь иногда бросая с десяток скупых слов. Это происходило только в тех случаях, когда Угорь считал, что стоит поделиться своим мнением по данному вопросу с остальными.
В отряде его уважали, это было видно сразу, но вот друзей или приятелей среди Диких я у Угря не заметил. Для него мы все были товарищами по походу, теми, кто будет с ним, если потребуется, рядом драться против общего врага, но никак не друзьями, с которыми можно с удовольствием выпить пивка в один прекрасный весенний денек. Угорь держался на расстоянии, не влезая в дела других и не позволяя лезть в душу к нему. Никто из воинов не обижался и принимал характер гарракца как что-то само собой разумеющееся. Однажды я спросил у Фонарщика о том, как к ним попал Угорь.
— Не знаю, он не склонен рассказывать о своей прошлой жизни, — развел руками Мумр. — Да мы и не лезем. Прошлое — это личное дело каждого. Вон Пепел — это командир Шипов у Великана — раньше был мелким воришкой. Еще мальчишкой к Диким попал. А теперь мы с ним хоть за Иглы Стужи пойдем. И плевать мне, кем он был раньше — вором, убийцей или похитителем старушек. То же самое и про Угря. Не хочет рассказывать о своем прошлом — это его личное право. Я Угря десять лет знаю, и никаких сомнений в его храбрости никто из наших ребят никогда не испытывал. Правда, ходил слушок, что он из какого-то знатного рода. Не простой парень. Ты посмотри, как он с клинками обращается — будто бы с ними и родился! Истинный дворянин.
Тут я склонен согласиться с Фонарщиком. Сам видел, что Угорь двумя мечами в королевском дворце вытворял.
Вновь крикнула ночная птица. Тягучий короткий звук разнесся по полям, и Угорь резко повернул голову в ту сторону. Но нет, крики замолкли, видно, сама виновница этих воплей испугалась собственного голоса.
Сон все не шел. Мою подозрительную натуру слишком беспокоило долгое отсутствие Кота и Эграссы. Гоблин не зря говорил, что что-то назревает. Что могло задержать двоих воинов на казалось бы безопасной и мирной дороге?
Такой уж безопасной? Такой уж мирной? Если до Авендума чуть больше недели верхом, это не значит, что на тракте все тихо и спокойно. Случиться могло все что угодно. Разбойники, непогода, лошадь сломала ногу, булыжник на голову упал, в конце концов! И не важно, что над головой голубое небо, камни могут упасть откуда угодно в самый неожиданный момент и здорово задеть темечко ничего не подозревающего обывателя. Наколдовал что-то маг-недоучка, и привет! Гм… Что-то я отвлекся.
Насколько помню, в последний раз я видел толстенького Дикого в тот вечер, когда Миралисса решила познакомить меня с эльфийским ключом. Да, да, именно так!
Кот был хмур и очень взволнован, если не обеспокоен. Хотя если копнуть еще дальше, то весь тот день Кот не скрывал волнения, особенно под вечер. Воин слишком часто оборачивался назад, на пустую дорогу, нервно поглаживал кошачьи усы и бормотал что-то себе под нос. Что он мог увидеть этакого? Ведь все остальные, включая Миралиссу и Эграссу, владеющих какой-то толикой шаманства, оставались безмятежными.
Кто поймет следопыта? Ребята этой профессии обязаны видеть то, чего не замечают другие.
Потихоньку звезды перестали быть четкими, и мир погрузился в сон.
Я проснулся внезапно. Просто в какой-то момент сон улетучился, и я открыл глаза.
Месяц довольно хорошо прогулялся по небу за то время, пока я спал, и теперь был уже в объятиях Солнечного Стрелка, огромного созвездия, располагавшегося на самой границе с горизонтом.
Угорь спал возле Горлопана, рот последнего все так же оставался открытым. Прошло более трех часов, как я уснул, и теперь уже стражу несут Дядька с Медком, сменившие отправившихся спать Угря и Арнха.
Кто-то позаботился о дальнейшей жизни костра, и теперь он маленьким цветком огонька весело поедал дрова. Рядом с огнем сидела Миралисса, иногда окуная палку в пламя. Костер задорно шипел и стрелял искрами, несущимися в ночное небо, прочь от языков пламени.
Я встал и, стараясь никого не разбудить, тихо пошел к огню. По дороге чуть не наступил на Делера. Карлик все же умудрился перекатиться во сне, к счастью, в противоположную от костра сторону.
Я осторожно присел рядом с эльфийкой и стал смотреть, как огонь слизывает кору на палке.
— Тоже не спится? — после долгого молчания наконец спросила Миралисса.
— Да.
— Хорошая ночь, — вздохнула она.
— Если учесть, что мне не так часто удавалось за свою жизнь ночевать в полях, то да. Ночь хорошая.
— Ты даже не знаешь, какой ты счастливый человек, — задумчиво проговорила эльфийка и на миг блеснула клыками.
Я до сих пор не мог привыкнуть к эльфийским клыкам. Человек, наверное, подсознательно опасается кого-то не слишком похожего на него, в особенности если у неизвестного во рту имеются такие зубки.
— Если попасть в безвыходную ситуацию и в итоге отправиться в Храд Спайн — это счастье… — довольно мрачно ответил я, но продолжать не стал.
— Я не о том. Как часто ты выходил за стены Авендума?
— Раза три, — немного подумав, сказал я. — И не дальше чем на лигу.
— Вот-вот. Счастливый. Ты всегда рядом с родным домом.
— Не очень уж он мне и родной.
Никаких ностальгических чувств по стенам Авендума я не ощущал.
— Но ведь все равно это дом. Знаешь, какое у меня заветное желание? — внезапно спросила она.
Я встретился взглядом с желтыми глазами.
— Хочу наконец вернуться домой. Увидеть родной лес, близких, дворец, свои покои, дочь. Скажешь, глупо?
