Каспар Фрай (авторский сборник) - Орлов Алекс (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
Прочитав мулу наставления, гном вернулся к своим мыслям – последняя была об орке Углуке, который прослыл удивительным обжорой. Казалось, он мог есть часами, даже не прерываясь на сон. Куда, интересно, подевал свою тысячу дукатов этот обжора? Проесть столько золота невозможно, как ни старайся, однако он мог и прогулять – с орка станется. Разве правильно давать орку столько золота? Вот гномы, те знают деньгам счет, а оркам только бы подраться, нажраться и выпить. Варвары, одно слово. Они не то что по серебру работать, корзину сплести не смогут с их кулачищами и толстыми пальцами. Только драться, другого занятия не знают. А оружие! А снаряжение! Фундинул вспомнил позеленевший меч Углука, огромный и неухоженный. Одни, на все времена года, засаленные штаны, солдатские башмаки со сбитыми носами, жилет из бычьей шкуры с дырками от лат, которые он проел, как проел и ножны от меча. А чего стоил шлем, весь исполосованный ударами и едва державшийся на макушке орка! Углук даже ванну принимал, не снимая этой кастрюли.
Гном засмеялся вслух, довольный своей шуткой. Впрочем, были у них с Углуком и хорошие отношения, но лишь тогда, когда орк признавал, что гном умнее.
Внезапно Шустрик захрапел и дернул головой.
Фундинул привстал в стременах и осмотрелся. Как будто ничего особенного, местность голая, и спрятаться засаде негде.
Гном оглянулся и там, где дорога уходила за холмы, приметил силуэт одинокого всадника, который тут же исчез.
– Интересно, – произнес Фундинул. – Кто бы это мог быть? Давай, шевели копытами, Шустрик, а то получим неприятности. Ох, не нравится мне этот север, то ли дело город Ливен…
И гном принялся понукать мула, время от времени оборачиваясь и всякий раз примечая следовавшего за ним всадника.
17
Некоторое успокоение Фундинул находил, лишь трогая притороченный к седлу чехол, в котором лежал его верный топор. Он не раз выручал гнома, да и его милость Каспар Фрай взял Фундинула в свою команду только из-за этого топора.
А случилось это так: Фундинул был на мели, хоть в шуты нанимайся, только топор при нем да одежда. А тут его милости бойцов не хватало, чтобы выполнить поручение его светлости герцога Ангулемского. Он и говорит: покажи, гном, что ты умеешь делать топором. Фундинул и принялся махать, только свист стоял. Его милости такая работа понравилась, он и взял гнома на службу.
Потом попался этот варвар, Углук. Фундинул предупреждал его милость, чтобы тот не брал орка на службу, но его не послушали. И что вышло? Прожорливый, а толку никакого.
Позже к ним эльф прибился, они его на чердаке дома нашли, что на Скотной площади. Этого тоже Углук присоветовал.
Эльф, как и положено, попался гордый, независимый, но есть что-то надо, вот он и принял предложение его милости – за деньги из лука стрелять. Эльфа этого сородичи искали, чтобы судить, будто бы убил он кого-то и сбежал. Так бы и сидел бедняга на чердаке, если б не его милость.
Еще был Бертран, тот самый сын фон Марингера, от которого старый граф отказался. Там тоже семейное дело, вроде соблазнил он невесту брата, за что и выгнали его из дома и всего лишили.
В жизни Бертран – сущий ребенок, дворянин, что с него взять, но когда в халифате пришлось выступать на рыцарском турнире, показал себя опытным бойцом – повышибал из седел всех местных рыцарей, хотя и играли они не по правилам.
Был в команде и свой колдун – мессир Маноло. Он не раз спасал весь отряд от неминуемой гибели. Уводил от таких ужасов, что Фундинулу и вспоминать о них страшно.
Гном вздохнул и оглянулся – всадник снова был на дороге. И, кажется, не один. В горячем мареве силуэты размывались, становясь похожими на призраков.
– Надо было попросить у его сиятельства провожатых, – вслух сказал Фундинул, а мул насмешливо замотал головой.
– Чего ушами машешь? – обиделся Фундинул. – Его сиятельство был очень добр к нам и, попроси я его, отрядил бы двух гвардейцев из разъезда, они показались мне хорошими людьми. – Наверное, грабители, – продолжал гном, оглядываясь назад. – Хотят серебро мое забрать.
Впрочем, он тут же вспомнил, что никакие грабители о его серебре ничего не знали, ведь упоминал о кошельке он только при его сиятельстве и других рыцарях. И при гвардейцах из разъезда, но они не могли задумать такое.
– Нет, это просто бродяги, – уговаривал себя гном. – Шустрик, перебирай ногами, надо поскорее проскочить лес, а то плохо нам придется. Ой плохо!
Шустрик перешел на рысь, однако бежал как-то неуклюже – для мула вполне сносно, но лошади точно бы смеялись. Его копыта молотили по пыльной дороге, пугая птиц в придорожном кустарнике, а солнце уже вышло в зенит и жарило нестерпимо.
Впереди была низина, леса которой манили прохладной зеленью, однако лес для Фундинул а означал лишь одно – нападение ехавших за ним грабителей.
– Давай, Шустрик! Скорее! – покрикивал гном, прикидывая, успеют ли они с мулом спрятаться в лесу.
Придорожные заросли были сырыми и местами заболоченными, а значит, оставалась опасность встречи с озерными людьми, однако с ними Фундинул уже научился договариваться, а вот с грабителями…
18
Когда гном спустился в низину, преследовавшие его всадники понеслись во весь опор. Копыта их лошадей выбивали частую дробь, и Фундинул принялся считать лошадей на слух: одна… две… три… да что же их гак много! Семь! Кто же так жаждет его гибели?
– Вперед. Шустрик! Мы должны оторваться! – закричал гном, поддавая мулу каблуками, однако на Шустрика это не произвело никакого впечатления. Он бежал с постоянной скоростью, потому что быстрее не умел.
Топот лошадей приближался. Строевые мардиганцы казались теперь Фундинулу настоящими великанами среди лошадей. Гном дергал повод, стараясь увести мула вправо, чтобы укрыться в зарослях, но Шустрик, казалось, ничего не понимал и упрямо молотил копытами по дороге, не желая выбегать на траву.
– Они нас убьют, дурная скотина! Убьют! – кричал гном, дергая поводья. – Сворачивай, скотина! Сворачивай!
Фундинул понимал, что схватки вроде той, что он вел в узких коридорах своей мастерской, уже не будет. Здесь, на просторе, его просто пригвоздят к дереву стрелой – у этих солдат были с собой луки. Они пристрелят несчастного гнома, как дикого зверька, да еще посмеются и попинают его маленькое тельце.
– И заберут мое серебро… – почти прорыдал Фундинул. Как и любой гном, он был немного жадноват.
Вокруг росла сочная трава и луговые цветы, порхали бабочки и прыгали кузнечики. В таких местах так приятно отдыхать, но как же тяжело умирать среди этой красоты!
– Направо, Шустрик! Направо! – кричал гном, но, видимо, мулу передался страх хозяина, и он продолжал мчаться по прямой.
В какой-то момент он все же принял правее, и в тот же миг над ухом Фундинула пропела стрела. Вне себя от страха гном заорал и стал бить Шустрика кулаками.
Это подействовало, мул выполнил правый поворот и на полном скаку врубился в чащу. Замелькали листья, ветки. На смену радости, что мул наконец-то забрался в лес, к Фундинулу пришел страх, что он не удержится в седле.
Мул старался изо всех сил, однако оторваться от погони никак не удавалось, тяжелые мардиганские кони пробивали заросли словно тараны и даже ломали небольшие деревья.
Враги были слева и справа, они обходили Фундинула и перекликались, словно охотники за лисицей.
«Пристрелят как зверя», – подумал Фундинул и еще крепче вцепился в гриву Шустрика, который все еще держал высокий темп.
«Они пристрелят меня на открытом месте, – сказал себе гном. – Там, где начнется кустарник! Ждать нельзя! Нельзя больше ждать!»
Сорвав с топора чехол, он оттолкнулся от мула и полетел в густые заросли. Ударился о землю, затем вскочил и, держа топор наперевес, прислушался.
Преследователи какое-то время еще мчались за мулом, но, поняв, что всадника нет, стали возвращаться. Бежать было поздно, и Фундинул затаился.
