Война гармонии - Модезитт Лиланд Экстон (книги хорошего качества txt) 📗
Он вчувствовался в каменную кладку стен, но она ощущения насилия не порождала – возможно, потому, что камень в отличие от дерева не живой. Неужто он становится похожим на Дайалу, с ее неприязнью к режущим инструментам? Или просто сделался слишком чувствительным?
В последний раз оглядев комнату, Джастин повернулся и открыл дверь. Его ждал недолгий путь до инженерной мастерской, где, надо думать, непочатый край работы.
Небольшие выбоины в каменных ступенях, ведущих к главной улице, еще раз напомнили ему о поколениях юных инженеров, мужчин и женщин, живших в этих помещениях. Ему показалось, будто из-за его плеча на мир смотрят их строгие глаза, проникнутые гармонией и сохранившиеся в безвременье.
Джастин направился вниз по склону.
Мимо проезжал пустой фургон. Поравнявшись с ним, Джастин в первое мгновение заморгал, изумившись тому, что возница сидит на козлах, а не идет рядом с лошадью. Потом глубоко вздохнул.
Он задержался возле учебного корпуса, прежде казавшегося ему словно бы вырастающим из холма, а теперь воспринимавшегося как чужеродный нарост. Ученики, собравшиеся вокруг каменной скамьи под статуей Доррина, галдели, точно стая галок.
На том месте, которое Джастин некогда считал своим, споро и уверенно, как подобает настоящему инженеру, работала у горна незнакомая молодая женщина.
Мастерскую наполнял отдававшийся эхом лязг и звон металла.
– Джастин? Тебя-то как сюда занесло? – спросила, подойдя к нему, Алтара.
– Ну... я ведь как-никак инженер.
– Ничего, инженер, мы без тебя больше года управлялись, как-нибудь и еще чуток перетерпим, – со смехом сказала темноволосая женщина. – А вот твои родные, если верить Гуннару, очень хотели бы с тобой повидаться. Да и Совет, сдается мне, как только прознает о твоем возвращении, захочет того же.
«И то сказать, – подумал Джастин, – так хочется обнять близких, а я вместо того невесть зачем притащился в цех...»
Взгляд его рассеянно перебегал с железных брусков и наковален на заготовки кожухов двигателей и лопастей винтов.
– Насчет расчета за груз не волнуйся, и насчет Совета тоже, – добавила Алтара. – Если ты срочно потребуешься кому-нибудь, я съезжу за тобой в Уондернот, а нет – так уладишь все через несколько дней, по возвращении. Можешь быть уверен: твои деньги не пропадут.
Джастин виновато улыбнулся. Нежданное богатство его смущало. Впрочем, когда он вспомнил, откуда взялись деньги и для чего предназначены, улыбка исчезла.
– Может понадобиться лошадь, – заметил он. – Почтовая карета ходит нечасто.
– Если Братству или Совету приспичит с тобой потолковать, то уж лошадь они как-нибудь раздобудут. А сейчас отправляйся. Пусть твоя семья убедится в том, что ты жив, здоров и все у тебя в порядке.
– Спасибо, – промолвил Джастин и направился к выходу, дивясь тому, почему он так туго соображает. Он ведь соскучился по Элизабет и родителям, а они по нему. Так какого же демона ему и в голову не пришло взять да первым делом укатить Уондернот? Почему он пытается следовать своим старым привычкам?
Рассеянно потирая подбородок, Джастин медленно спустился по ступеням и зашагал по улице.
102
– Ну вот... считай, приехали.
Севера слегка натянула вожжи, и почтовый фургон, сбавив скорость, подкатил к почтовой станции. Построенное частично из камня, частично из дерева двухэтажное здание трактира «Сломанное Колесо» выглядело почти так же, как в его последний приезд, разве что поломанные спицы на самом колесе, висевшем над входом вместо вывески, приобрели темно-коричневый цвет. Молодой мужчина, стоявший у входа с горшочком краски и кистью, помахал Севере рукой, и она ответила тем же жестом.
– Кто это? – спросил Джастин, ухватившись за край сиденья, когда фургон покачнулся и резко остановился.
– Ридл, племянник старого Гермона. Они с женой пытаются вдохнуть жизнь в старое заведение. Старик в последнее время совсем запустил дела, а трактир требует постоянного пригляда. Иначе все идет наперекосяк и начинает валиться из рук.
Вручив возчице два медяка, Джастин соскочил с кожаного сиденья и наклонился за своей лежавшей на полу торбой. Высокие редкие облака не грозили пролиться дождем, но делали день прохладным.
Севера спрятала монеты в кошель, после чего сбросила кожаный мешок с почтой на каменную дорожку перед станцией.
– Спасибо, – сказал ей Джастин, забрасывая торбу на спину.
– Не за что! Я была рада попутчику. Передай привет своей матушке.
Джастин зашагал по главной улице, мимо мастерской медника и кожевенно-галантерейной лавки.
Проходя мимо дома, где когда-то жила Шрезан, Джастин увидел незнакомую молодую блондинку, копавшуюся на грядках вместе с ребенком. Ни Шрезан, ни Юсала не было видно – ни возле дома, ни в вишневых и ябрушевых садах, покрывавших ближние склоны. Джастин рассудил, что они, вероятно, перебрались в дом ее родителей, чтобы продолжить семейное ткацкое дело.
Миновав первые купы гармоничных, под стать самому Найлану, деревьев, Джастин начал нетерпеливо высматривать родной дом. Пройдя мимо вишневого сада, он наконец увидел знакомое здание из черного камня под черепичной крышей, ощущавшееся – то ли из-за того, что было старше всех окрестных строений, то ли просто из-за своих обитателей – столь же солидным, как и творения строителей Найлана. Присмотревшись, Джастин разглядел жилистую фигуру отца, стоявшего у дерева на лестнице и снимавшего яблоки, а потом и стройную фигурку Элизабет с корзиной.
Случайно обернувшись, она охнула, выронила корзину и опрометью припустила к брату.
– Джастин! Джастин! Папа, Джастин вернулся!
На шею ему она бросилась так рьяно, что едва не столкнула его на низкий, ограждавший дорогу каменный парапет.
– Я знала, знала что ты вернешься! Всегда знала! – лепетала Элизабет, уткнувшись в плечо брата. Джастин с удивлением заметил, что ростом она уже почти с него, и вообще выглядит не нескладным подростком, как при их расставании, а взрослой девушкой.
– Как я рад тебя видеть! – сказал он.
Горас, хоть и не так стремительно, но последовал за дочерью. Как только Элизабет разжала объятия, Джастин обнял отца.
– Ты изменился, – заметил Горас. – Сильно изменился.
– Да. За этот год мне пришлось многое пережить.
– Но он по-прежнему наш Джастин, – подала голос Элизабет.
– Ты еще скажи, что он больше похож на самого себя, чем когда-либо, – с насмешливой теплотой промолвил Горас.
– А где матушка?
– Она у Нерлы, помогает ей оборудовать собственную кузницу. А перед тем все уши мне прожужжала, уверяя, что не собирается потеть и утруждаться из-за своей бывшей ученицы.
Горас так умело подражал интонациям жены, что все покатились со смеху.
– Конечно, теперь ей придется думать о новым помощнике, если только... – он задумчиво посмотрел на Джастина.
– Кто знает? – отозвался тот, пожав плечами.
– Думаю, яблоки могут немного подождать, – заявил Горас. – Давайте чего-нибудь выпьем. Осталось немного эля и...
– И есть пряники с настоящей патокой! – воскликнула Элизабет.
– А Гуннар приедет? – спросил отец.
– Думаю, да, но не в ближайшие дни. Ему нужно закончить какие-то дела с Турмином, и он сказал, что пока вам придется довольствоваться мной. Наверное, испугался: решил, будто за время отсутствия я так поднаторел в игре, что непременно его обставлю, – последние слова были произнесены с улыбкой.
– А ты правда поднаторел? – осведомилась сестренка.
– Какое там! Я не садился за доску с тех пор, как покинул Сарронну, и уж всяко не стал играть лучше.
Горас двинулся по мощенной камнем дорожке к дому, его дети последовали за ним. Подождав их на крыльце, отец сказал:
– Ну так что, клюквицу и эль? Никто не возражает?
Возражений не послышалось, и он удалился за напитками. Брат и сестра вошли внутрь, сели на табуреты друг рядом с другом, и Элизабет нетерпеливо потребовала:
– Ну! Выкладывай, что с тобой случилось.
