Предательство - Макинтош Фиона (библиотека электронных книг .txt) 📗
Ксантия смолкла и начала лихорадочно озираться по сторонам. Внезапно она заметила высокую послушницу в маске упыря. Одежда висела на девушке мешком. А главное, ни у кого из девушек не было таких волос — тусклых и безжизненных, как пакля. Может быть, это просто парик? Кстати, кто мог надеть маску упыря?
— Элисса… — прошептала Ксантия, а потом заорала во всю силу лёгких: — Элисса!!!
Одетая упырём девушка обернулась и бросилась в толпу. Началась суматоха.
В это время Рус наконец-то пробился к Инквизитору.
— Я нашёл Гинта, сударь. Вон он.
Гот поднял голову. Действительно, на козлах повозки, совсем недалеко, сидел молодой лекарь. Потом голова в маске кабана повернулась, Гинт привстал, огрел кнутом лошадей и те, то ли от боли, то ли с перепугу, рванули с места в галоп. Растерявшись, Гот глядел вслед повозке, когда кто-то закричал «Элисса!». Из-под кучи тюков, сваленных в повозке, выбралась женщина, закутанная в широкий плед. Плед упал, и взору Гота предстала маска лисы, а роскошные золотые волосы засверкали при свете жаровен и факелов.
— За ними! — заорал Инквизитор.
Он позволил Элиссе ускользнуть — вот так, просто! А с ней убегает этот лекаришка! Ярость, подстёгнутая отчаянием, достигла предела. Гот первым вскочил в седло и, безжалостно нахлёстывая коня, бросился в погоню.
Тор, который прятался прямо за воротами, выбежал на дорогу. Он сбросил маску лошади, которую надел вместо кабаньей, и смотрел, как инквизиторы исчезают в облаке пыли. Элисса, неуклюже ковыляя на своих каблуках, протолкалась к нему. Следом появилась Ксантия; она кричала не умолкая, и маска Добродетельной Девственницы делала её похожей на куклу чревовещателя. Наконец, из ворот вышла Старейшина Айрис.
— Почтенный Гинт… Что здесь происходит? Элисса, Ксантия… как понимать ваше поведение?
Никто не ответил. Ксантия попыталась сорвать с Элиссы маску, но та крепко держала её, не желая показывать лицо.
В самый разгар суматохи в голове Тора прозвучал спокойный голос Клута.
«Останови коней, и остановишь всадников».
Тор обнял Элиссу и собрал вокруг себя Цвета. Он знал, что чары быстро спадут, но Саксену осталось совсем немного до края Великого Леса. Там они с Соррелыо будут в безопасности. Клут прав: нужно лишь заставить лошадей бежать медленнее.
И Тору это удалось.
Саксен дико хохотал, хотя его глаза ничего не видели. Кетая и лошадей вело заклинание Клута, и они бежали так решительно, словно сами знали дорогу.
С тех пор, как клука искалечили, Соррели редко доводилось слышать его голос. Стянув лисью маску и мельком заметив, что Саксен тоже открыл лицо, старушка с удивлением увидела, что Кетай несётся размашистым галопом, едва ли не обгоняя лошадей… Да, осел скакал, дико выпучив глаза, и вид у него был такой же безумный, как у Саксена.
Соррель вцепилась в бортик повозки, чтобы не вылететь иа ухабе, и обернулась. Впрочем, это было лишнее: она и так слышала голоса инквизиторов. Погоня быстро приближалась. Но впереди уже показался Великий Лес, который словно тянулся к беглецам одним из своих длинных «пальцев». Тор сказал, что им с Саксеном довольно оказаться среди деревьев — и они спасены. И предупредил, что Гот ни в коем случае не должен узнать клука.
Бывший акробат больше не держал поводья — в этом не было нужды. Лошади мчались следом за Кетаем, словно одержимые, а тот, похоже, не собирался останавливаться.
— Спрячься! — Соррель хлопнула клука по затылку, заставляя пригнуться, и снова обернулась. Как вовремя! Гот был уже близко; старая травница могла поклясться, что видит, как блестят белки его глаз. Внезапно в ней проснулся задор, и она громко, с вызовом расхохоталась, в точности как Саксен.
Хитрость удалась: мерзавцы-инквизиторы все как один пустились в погоню! И тут Соррель услышала, как бранится Гот. Инквизитор обнаружил обман, и его глаза горели. Он жаждал крови. Соррель почувствовала, как слабеют колени. Ей стало не до смеха, на изрезанном морщинами лице мелькнул страх.
— Я заставлю тебя помучиться! — высокий, как у женщины, голос Инквизитора прорезал ночь. Соррель зажмурилась и приготовилась принять смерть… и вдруг почувствовала присутствие волшебства. Очень сильного.
Погоня была совсем близко. Казалось, ещё немного — и всадники смогут спрыгнуть прямо в повозку. Но вот галоп сменился рысью, потом лошади пошли шагом. Напрасно инквизиторы нахлёстывали их плетьми, вонзали в бока шпоры… Без толку. Гот был в ужасе. Он понял, что происходит.
Соррель снова рассмеялась. Повозка въехала под сень Великого Леса. Казалось, деревья расступились, пропуская её, а потом сомкнулись, окружая гостей миром и покоем.
Саксен выбрался из-под тюков и удивлённо огляделся. Сердце Лесов приглашало в убежище ещё одного из своих бесценных Паладинов.
Карембош охватило замешательство. Люди бестолково толпились перед воротами. Церемония прервалась и Главная Старейшина, похоже, не собиралась её возобновлять: сейчас Главу Академии куда больше занимали трое у ворот.
Тор слушал её вполуха и чувствовал только, что Элисса крепко вцепилась в его руку. Ксантия окончательно потеряла голову. Брань хлынула из неподвижных уст Добродетельной Девственницы неудержимым потоком. Сначала девушка обрушилась на Тора и Элиссу, а потом обратила свой гнев на Старейшину Айрис.
В этот миг в голове Тора зазвучал голос Клута. Наконец-то.
«Они в Лесу, им ничто не угрожает. Саксена не узнали».
У Тора словно прибавилось сил.
«А Гот?»
«Весь кипит от гнева. Его лошадь отказывается бежать и уже хромает. Счастливого продолжения. Буду ждать тебя, друг мой».
«Я скоро присоединюсь к тебе, Клут», — Тор устало обернулся. — Старейшина Айрис, нам пора уходить.
Пожилая женщина сняла маску. Она окончательно убедилась, что церемония сорвана, и с ненавистью посмотрела на него.
— Ксантия… — оскорбления и обвинения её уже утомили. — Сделай одолжение, замолчи… Да, вероятно, вам следует уехать, почтенный Гинт. Но… мне показалось, вы сказали «нам»?
Тор всё ещё был окружён Цветами. Клут прав: его план дерзок. Даже сейчас молодой лекарь был не вполне уверен в успехе. Он крепче прижал к себе Элиссу. Казалось, он держит в руках тряпичную куклу.
— Элиссандра Квин находилась в ваших стенах только из-за преследований Инквизитора Гота. Здесь ей не место.
Старейшина Айрис заставила себя не выказать раздражения.
— Для нас она послушница Элисса, почтенный. И где, по-вашему, должна находиться Неприкосновенная?
— Эта Неприкосновенная должна находиться рядом со мной. Я отвезу её в тайное убежище, где она будет в безопасности.
Ксантия снова нарушила молчание. Сначала Элиссе показалось, что ругается, но она никогда не слышала таких слов. Нет, слышала… вернее, видела, когда читала рукописи из тайника. Тор почувствовал, как девушка напряглась, потом задрожала.
«Что случилось?» — спросил он мысленно, стараясь, чтобы голос звучал мягко.
«Она насылает на нас проклятие. Она говорит на языке, на котором написаны книги».
«Уходим», — он уже знал, что Элиссе долго не продержаться.
Кто-то в толпе закричал. Тор обернулся и увидел Гота, который бежал к нему. Инквизитор был уверен, что потерпел неудачу из-за лошадей, и теперь решил двигаться на своих двоих. На миг Тор почувствовал к нему уважение. Этот человек ставил себе цель и шёл к ней вопреки всему. Коротконогий Инквизитор выглядел довольно забавно, но расстояние между ним и Тором сокращалось с угрожающей быстротой.
— Немедленно отпустите Элиссу, сударь! — приказала Старейшина Айрис. Она ещё не поняла, что от неё уже ничего не зависит. Тор покачал головой.
— Простите, Старейшина.
Он собрал Цвета, сделал их ярче и сосредоточился. Последним, что он слышал, были изумлённые вопли толпы.
Последним, что услышала Элисса, был голос Ксаитии. Страшное заклинание, которое произносила послушница, освобождало древнее божество, злобное и мстительное. Никогда ещё Элиссе не было так страшно. Она вспомнила историю Орлака… и кое-что ещё; от этого последнего воспоминания кровь застыла в жилах. Тор говорил, что юноша-бог жив и вернётся в Таллинор, чтобы отомстить.
