Последний свет Солнца - Кей Гай Гэвриел (книга регистрации txt) 📗
Она долго стояла у калитки, глядя вверх, и действительно молилась, как молятся Неспящие в темноте, просила сохранить жизнь отцу и всем, кто спал в доме, и о душах всех ушедших от них.
Она все еще стояла там, когда Брин снова спустился вниз.
Что-то изменилось. Рианнон это увидела даже в темноте. Ей стало страшно раньше, чем он заговорил.
— Пойдем, девочка, — произнес ее отец, снова входя в ворота и шагая мимо нее к дому.
— Что? — крикнула она и пошла следом. — Что это такое?
— Нам предстоит много дел, — сказал Брин ап Хиул, который когда-то убил Сигура Вольгансона. — Мы потеряли три дня из-за того, что я поднялся на холм только сегодня. Возможно, они вернутся.
Она так и не спросила, кто — они? Или откуда он узнал. Но при этих словах она почувствовала, как ее тело сводит судорога, сотрясают спазмы один за другим. Она остановилась, обхватив себя обеими руками за талию, согнулась пополам, и ее стошнило всем, что было у нее в желудке. Дрожа, она вытерла рот и заставила себя выпрямиться. Потом вошла в дом вслед за отцом. Его голос разносился по дому, подобно реву зверя, вышедшего из леса, он трубил тревогу, поднимал всех спящих. Всех, но их было недостаточно. Слишком многие из его людей находились на севере и на востоке. На расстоянии нескольких дней пути. Входя в дом, Рианнон думала об этом. Потом пришла еще одна мысль: быстрая, слава богу, так как ей понадобилась всего доля секунды, чтобы осознать ее.
— Рианнон! — позвал отец, оборачиваясь к ней. — Прикажи конюхам оседлать ваших коней. Вы с матерью…
— Должны поехать и предупредить работников. Я знаю. Затем начнем готовиться лечить раненых. Что еще?
Она смотрела на него так спокойно, как только могла, что было непросто. Ее только что стошнило, сердце колотилось, кожу холодил пот.
— Нет, — возразил он. — Не так. Вы с матерью…
— Поедем предупредить людей, потом начнем готовиться здесь. Как сказала Рианнон.
Брин обернулся и встретил спокойный взгляд жены. За ее спиной стоял человек с факелом.
Энид надела голубой ночной халат. Распущенные волосы доходили почти до талии. Никто никогда не видел ее такой. Рианнон при виде того, как смотрели друг на друга родители, смутила интимность этого их взгляда. Коридор был полон людей и света. Она почувствовала, что краснеет, словно ее поймали за чтением или подслушиванием слов, предназначенных для другого человека. Даже в такой момент она задала себе вопрос, доведется ли ей когда-нибудь обменяться таким взглядом с кем-нибудь раньше, чем она умрет.
— Энид, — услышала она слова отца. — Эрлинги идут за женщинами. Вы делаете нас… более слабыми.
— Не в этот раз. Они идут за тобой, муж. За Губителем эрлингов. За убийцей Вольгана. Мы, все остальные, — обычная добыча. Если кто-нибудь должен уехать, то уедем мы все. Включая тебя.
Брин выпрямился.
— Оставить Бринфелл эрлингам? В моем возрасте? Ты серьезно?
— Нет, — ответила жена. — Несерьезно. Вот почему мы остаемся. Сколько их придет? Сколько у нас осталось времени?
Долгое мгновение казалось, что он собирается настоять на своем, но потом он ответил:
— Больше, чем в прошлый раз, я думаю. Скажем, восемьдесят человек. Насчет времени я не уверен. Они снова придут со стороны Льюэрта, через холмы.
— Нам нужно больше людей.
— Знаю. Замок недалеко. Я пошлю туда, но они не поспеют вовремя.
— Сколько у нас тут людей? Сорок?
— Немного меньше, если ты имеешь в виду умеющих владеть оружием.
Лоб матери прорезали две морщинки. Рианнон их знала, они появлялись, когда мать думала. Энид сказала:
— Мы соберем столько работников фермы, сколько сможем, мы с Рианнон. И приведем женщин и детей сюда, в укрытие. Мы не можем оставить их там, за оградой.
— Женщин не надо. Отправь их на север в Гвинерт вместе с детьми. Так будет надежнее. Как ты сказала, им нужен Бринфелл. И я.
— И меч, — тихо прибавила жена. Рианнон заморгала. Она об этом не подумала.
— Похоже на то, — согласился отец, кивая головой. — Я пошлю всадников в Придлен и Гвинерт. В каждом из них должна находиться дюжина мужчин на уборке урожая.
— Они придут?
— Против эрлингов? Придут. Не знаю только, успеют ли.
— А мы будем защищать дом?
Он покачал головой.
— У нас слишком мало людей. Это слишком сложно. Нет. Они не ожидают, что мы предупреждены. Если будем действовать достаточно быстро, сможем выступить и встретить их дальше к западу, в том месте, которое сами выберем. В местности, которая удобнее для боя, чем эта.
— А если ты ошибаешься?
Брин улыбнулся в первый раз за эту ночь.
— Я не ошибаюсь.
Рианнон, слушая, осознала, что ее мать тоже не спросила, откуда Брин узнал то, что он знает. Она и не спросит, разве что ночью, когда они останутся наедине. Некоторые вещи не предназначены для Света. Джад правит небесами, и землей, и всеми морями, но сингаэли живут на краю мира, где заходит солнце. Им всегда необходимы были знания, которые уходят в глубину, о которых нельзя говорить.
Они о них не говорили.
Мать смотрела на нее. Снова хмурилась при этом с тем самым выражением, с которым все смотрели на нее с конца весны.
— Поехали, — сказала Рианнон, не обращая на это внимания.
— Энид, — позвал отец, когда обе женщины повернулись, чтобы уйти. Они обе оглянулись на него. Его лицо было мрачным. — Приведите всех парней старше двенадцати лет. И пусть возьмут все, что может сойти за оружие.
Конечно, это слишком юный возраст. Мать откажется, подумала Рианнон. Она ошиблась.
Бранд Леофсон, командующий пятью ладьями из Иормсвика, которые держали путь на запад, знал, куда он направляется. Он застал еще дни набегов Вольгана. Во время одного из них лишился глаза и лечился дома, когда последняя из экспедиций Сигура на запад закончилась катастрофой в Льюэрте.
В последующие годы в зависимости от настроения и от того, сколько выпьет, он либо считал везением то, что пропустил ту катастрофу, либо проклинал себя за то, что не был среди тех — а их имена все знали, — кто оставался с Сигуром до конца.
Можно сказать — если у тебя так работает голова, — что отсутствие Бранда в Льюэрте тогда и стало причиной того, что он сейчас повел пять ладей с поредевшей командой на запад. Прошлое, то, что мы сделали и чего не сделали, течет, словно поток в вырытом канале, и вливается в то, что мы делаем годы спустя. Всегда небезопасно и неразумно утверждать, будто что-то закончилось.
Они рисковали, он это понимал, как и другие ярлы, и все опытные воины. У них остались все их ладьи, но они потеряли шестьдесят человек. Если погода переменится, на море им придется туго. Пока она не поменялась. На вторую ночь ветер подул с юга и прижал их к скалистой береговой линии Кадира. Это было опасно. Но они были эрлингами, мореходами, они знали, как держаться подальше от подветренного берега, а когда достигли западной оконечности побережья сингаэлей и повернули на север, ветер сделался попутным.
Грозящая тебе опасность могла превратиться в преимущество. Штормы Ингавина могли утопить тебя в море или повергнуть в ужас твоих врагов на суше, сопровождая блеском и вспышками молний твой боевой клич. У бога тоже, всегда говорил себе Бранд, всего один глаз, после ночей, проведенных на древе, где начинался мир.
Соль в воздухе, паруса на каждом корабле наполнены ветром, звезды меркнут над ними, когда восходит солнце. Бранд думал о Вольгане и о его мече — в первый раз за много лет, по правде говоря. Он ощущал глубоко в душе волнение. Ивар Рагнарсон был калекой, человеком злым и коварным, он заслужил смерть. Но у него в голове нашлись одна-две умные мысли, и не Бранду это отрицать.
Повернуть домой, потеряв шестьдесят человек, и ничего не предъявить в оправдание их потери было бы катастрофой. Вернуться назад и объявить о том, что убийца Вольгана убит, а меч найден и возвращен…
Это было бы совсем другое дело. Это могло бы возместить гибель воинов и не только это. Но и то, что его здесь не оказалось двадцать пять лет назад.
