Белая Башня. Хроники Паэтты. Книга I (СИ) - "postsabbath" (е книги .txt) 📗
- Нужно идти дальше, - меж тем скомандовал Каладиус. - Я пойду первым. Внимательно смотрите под ноги и по сторонам. И, ради милости Первосоздателя, ничего не трогайте!
Медленно двинулись вперёд. Улица была завалена всевозможным мусором - больше всего было разбитых бочек, каких-то палок. В одном месте валялась перевёрнутая телега со сломанной осью, словно она пыталась переехать какое-то непреодолимое препятствие. Ворох тряпья валялся у телеги, основательно втоптанный в грязь. Однако никого живого, или даже мёртвого видно не было.
Было очевидно, что Каладиус не раз бывал в этом городе. Не то, чтобы он без труда находил дорогу, но, по крайней мере, он понимал, в каком направлении нужно двигаться. Учитывая, что улицы были темны, это уже вызывало определённое восхищение. В городе стояла почти полная тишина - не было слышно ни лая собак, ни голосов гуляк. Главным источником шумов служил ветер. Он время от времени что-то легонько перекатывал, покачивал, чем-то шуршал, от чего нервы крадущихся в ночи натягивались до предела.
Друзьям необходимо было пробраться почти в самый центр города. Там находился дом, давным-давно купленный Каладиусом через подставных лиц. Именно в этом доме его должны были дожидаться слуги и стопки банковских векселей.
Поначалу казалось, что город выглядит вполне мирно. Если не считать двух трупов у городской стены, пока что больше их не попадалось. Начинало уже казаться, что всё не так уж и плохо, и, возможно, опасения за судьбу жителей Лоннэя оказались сильно преувеличенными. Однако, внезапно тусклый магический огонёк представил перед путешественниками очередную неприглядную картину.
Они шли по узенькой улочке, ничем не отличающейся от любой иной подобной улочки на окраине любого иного города Паэтты. Между домами едва ли будет три ярда, никакой мостовой, бедные, обветшалые дома - обычные деревянные, лишь оштукатуренные снаружи грязно-белой штукатуркой. Однако сейчас эта штукатурка была не белой. Вокруг дверных и оконных проёмов она была копчено-чёрной. Стало видно, что в окнах нет стёкол, а двери выбиты. И так было в нескольких домах.
- Чернь в своём репертуаре, - процедил Каладиус, оглядывая результаты погрома. - Стоит только чуть ослабить над ними контроль, и они теряют человеческий облик. Страшно представить, что творилось на этих улицах две-три недели назад, когда всё только начиналось.
- Страшно представить, что творилось в центре города, учитывая, что здесь-то и поживиться особо нечем, - озабоченно добавил Кол.
Все помрачнели. Каладиус, несомненно, задумался о судьбе его дома и, главное, его сбережений. Причём, очевидно, пугала его не потеря двадцати тысяч золотых корон в ценных бумагах, а то препятствие, которое эта потеря может представлять для осуществления их плана. Остальные же приуныли, представляя, во что могла превратиться сейчас «Песнь малиновки» достойного мэтра Бабуша, и, конечно же, ужасно переживая за судьбу и его самого, и оставшихся на его попечении детей.
- Кто бы мог подумать, когда мы уезжали, что так всё обернётся! - горько пробормотала Мэйлинн. Её будто бы терзало чувство вины, что она невольно обрекла детей на такое жуткое испытание.
- Никто не мог подумать, - несколько резко ответил Кол. - В Загорье синивицы-то почти никогда не знали, и уж более спокойного и приятного места, чем Лоннэй я до недавнего времени и представить не мог. Так что не нужно себя винить, - Кол тоже почувствовал интонации лирры. - Мы всё сделали правильно. Если бы не ты, эти детишки вообще погибли бы от голода. А так у них хотя бы есть шанс.
Мэйлинн молчала, но по её щекам текли слёзы, однако темнота заботливо прикрывала их от взоров остальных.
Увы, вскоре на улицах стали появляться трупы. Их было немного, видимо, их всё-таки собирали специальные команды. Однако, проходя мимо окон первого этажа одного из домов, расположенных достаточно низко, Кол уловил из разбитого окна запах, который ни с чем нельзя спутать - запах разлагающегося тела. Возможно, небольшое количество трупов на улице объяснялось лишь тем, что бо́льшая часть людей умирала в собственных домах. Да и сложновато представить, что санитарные команды будут соваться в эти кварталы без крайней нужды.
И всё же было крайне удивительно и пугающе, что улицы города казались полностью вымершими. Ни звука, который мог бы произвести человек, не доносилось до ушей четырёх крадущихся людей. Лишь раз из-за хлипкой стены очередного дома послышались мучительные стоны. Видно, кто-то тяжко умирал там. Но где те тысячи людей, которые наводняли город в прошлый приезд наших друзей, было совершенно непонятно. Неужели все они погибли?
Несмотря на всю эту тревогу, компания ощущала определённое облегчение от того, что им никто не попадается по пути. Никому не хотелось лишних неприятностей и моральных дилемм. Тем более, что по мере приближения к центру города, становилось ясно, что опасения Кола были более, чем оправданны.
Здесь уже было видно, что огонь и разруха погуляли вовсю. Многие здания рухнули почти полностью, поскольку выгорели их деревянные перегородки. Улицы стали шире, но были сильно захламлены. Более того, смрад гниющих тел был здесь настолько силен, что пробивался сквозь неприятно пахнущие повязки. Кроме того, здесь уже временами доносились какие-то звуки явно рукотворного характера. Какие-то шорохи в полном безветрии, временами даже словно бы звуки приглушенных шагов. Если улицы на самой окраине казались покинутыми людьми, то здесь не отпускало тревожное ощущение, что темнота вокруг полна недобрыми взглядами.
Бин судорожно, так, что побелели костяшки, сжимал рукоять обнажённого кинжала. Кол, внешне спокойный, внутренне был сжат, как пружина. Он был готов разить любого, оказавшегося к нему ближе совокупной длины его руки и недлинного легионерского клинка. Для себя он уже всё решил - он не станет медлить ни секунды, он не станет раздумывать ни одного мгновения. Он не подвергнет жизнь своих друзей опасности из-за жалости. Пусть лучше потом мучают угрызения совести. Это он как-нибудь переживёт.
Мэйлинн держала наготове взведённый арбалет. Остро заточенные острия болтов поблёскивали в свете магического огонька. Лирра сейчас вела внутри себя страшную моральную борьбу. Мысли её были схожи с теми, что носились в голове Кола, однако же она не могла себя заставить так же легко, как легионер, отмахнуться от чужой жизни. И боялась, что в критический момент может засомневаться. Десятки раз приказывала себе подавить свою гипертрофированную гуманность, как она это делала в «Двух петухах» или в дорийской степи. Но каждый раз понимала, что в этот раз всё будет сложнее, потому что, возможно, придётся стрелять ещё до того, как против них будут совершены по-настоящему агрессивные действия.
Каладиус двигался впереди. Одна рука его была отведена вперёд и над нею примерно в полуфуте плыл призрачный огонёк. Другая рука держала длинный кинжал наподобие того, каким пользовался Бин, только куда более вычурный и явно более дорогой. Но главным своим оружием маг сейчас почитал собственные глаза. От того, как быстро он успеет распознать опасность, будет зависеть жизнь четырёх человек. Он уже понял, что сбываются самые мрачные его прогнозы - охваченный эпидемией и анархией город потерял всякий человеческий облик. Маг не сомневался, что здесь их могут убить в любую секунду и без малейшего повода.
- Мне кажется, что за нами наблюдают, - едва слышно прошептала Мэйлинн.
- Мне тоже так кажется, - до рези в глазах Кол вглядывался в окружающую тьму. Из-за крохотного светильника в руках мага окружающая тьма казалась ещё гуще и непроглядней, однако и погасить его было нельзя, поскольку тогда был велик шанс сломать себе ногу или наткнуться на гниющий труп.
- Будем надеяться, что они сохранили остатки инстинкта самосохранения и не бросятся на четверых вооружённых людей, - по голосу Каладиуса было слышно, что он сам сомневается в сказанном.
- Далеко ещё? - тревожно спросил Бин.
- Сложно сказать, - отозвался маг. - Я слабо ориентируюсь в Лоннэе, да ещё и в темноте.
