Серебряная Роза (СИ) - Кузнецова Наталья (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
– Доброе утро красавица, – буквально мурлыкая от удовольствия произнёс «принц школы» и нежно провёл костяшками пальца по щеке Роуз. – Я скучал.
– Привет Эрик, – поприветствовала девушка его в ответ, деликатно высвободившись из-под руки парня, которую тот не спешил убирать от её лица. – Я тоже рада тебя видеть.
Хотя тут она несколько лукавила. Столкнувшись лицом к лицу с одним из своих «бой-френдов» она поняла, что прямо сейчас не сможет заговорить о случившимся на вечеринке. Язык лип к небу, а в голове никак не могла сформироваться ни одна маломальская фраза, которая предотвратила бы ссору и была бы тактичной.
Эрик же продолжал расточать улыбки и, судя по всему, в общем, был доволен жизнью – в отличие от Роуз. Но всё же парень оказался достаточно прозорлив и наблюдателен, или же успел изучить девушку достаточно, что бы заметить, что её чувства прямо противоположны его.
Подозрительно прищурив свои обсидиановые глаза, так что кайма ресниц практически сошлась. По позвоночнику Розамунду пробежала неприятная дрожь от этого пронзительного взгляда, но свои глаза она тоже не отвела.
– И только? Что-то не заметно, что ты действительно рада нашей встрече. Я рассчитывал на более тёплое приветствие с твоей стороны.
– Мы виделись всего один день. Это было всего двадцать четыре часа назад.
– Если быть точным, то тридцать шесть часов и двадцать пять минут, – поправил Принстон, взглянув на «ролекс» на своём запястье.
– Неважно. Но как бы я ни было привязана к тебе Эрик, за этот срок я не успела соскучиться. Ты уж извини. И вообще не вижу трагедии в том, что бы время от времени расставаться. Это нормально.
– Наверное, только я один скучал.
– Ты мог позвонить, в конце концов. Запрета на это я не давала. Или приехать в гости. Моя тётушка уж точно была бы счастлива.
– А ты? – допытывался Принстон. – Ты хотела бы, что бы я позвонил? Приехал в гости? Мне было тоскливо без тебя. А тебе Роуз?
– Прекрати! Что ты от меня хочешь услышать? – чувствуя, что начинает злиться огрызнулась девушка. – К чему этот допрос?
Сердце заныло в груди. Стало предельно ясно, что ситуация мало-помалу накаляется, становясь всё более напряжённой и тема, та самая которую ей одновременно хотелось обсудить и которой она страшилась, всё же станет основой их нынешнего разговора. Роуз не хотела ссориться и ругаться, но тут видимо уже ничего не поделаешь и волей-неволей, придётся расхлёбывать ту кашу, что вчера заварила. Эрик уже пошёл в наступление, видимо осознав, что что-то не ладно. Оставалось только дождаться, когда он задаст главный вопрос, под которым ей суждено подвести черту.
Долго ждать не пришлось.
– Неужели дейсвительно непонятно? А что тогда значил наш поцелуй? Я думал, что теперь кое-что изменилось, и ты поменяла своё мнение насчёт наших отношений. Это не так? Я ошибся? Знаешь, Роуз я не могу после случившегося разыгрывать роль твоей подружки. Мне хочется большего. Гораздо большего.
Розамунда не сдержала тяжёлый вздох. Все. Пути назад отрезаны. Как она и предполагала – Эрик воспринял их случайную, импульсивную и мимолётную близость на вечеринке, как нечто серьёзное, подтверждение того, что теперь отношения между ними перешли на другой, более интимный уровень. Вот только это не так и придётся развеять иллюзию парня, на сей счёт. Но раз уж вина за это досадное недоразумения лежит на ней, то и за последствия придётся отвечать так же ей. Конечно, время и место не совсем подходящее, однако тут уж ничего не поделаешь. Сменить тему и сбежать, вряд ли будет хорошей идеей, хотя в душе девушке хотелось именно так и поступить. Но она прекрасно понимала, что откладывать проблему, значит усугубить ситуацию. К тому же, тем она лишь потворствовала заблуждению Эрика, которое так или иначе придётся развеять, а это жестоко по отношению к парню. Значит, волей судьбы или случая придётся всё решить здесь и сейчас.
– Он не значил ничего. Абсолютно. Так, мимолётное касание. Я не думала, что ты воспримешь это как нечто серьёзное, – отводя глаза, произнесла, наконец, Розамунда. – Но раз так, то я искренне сожалею, потому что у меня и в мыслях не было давать тебе ложные надежды. И я пойму, если ты отвернёшься от меня. Если ты ставишь меня перед выбором: либо всё, либо ничего – то я выбираю «ничего».
Мгновение – другое и парень стоял буквально окаменев. Видимо её заявление застало его врасплох и категоричного отказа, он уж точно не ожидал. А придя в себя после первого потрясения, упрямо насупился, видимо решив не сдаваться без боя.
– Но почему Роуз? Нам ведь было хорошо?! Почему ты меня постоянно отталкиваешь, хотя ясно, что тебя тянет ко мне? И случившееся тому подтверждение!
– Ты, кажется, забыл, но я не свободна.
– Эта причина?
– Да, и для меня существенная.
– Люди сходятся, расходятся – обычное дело. Вы ведь не давали друг другу вечных клятв верности?!
– Нет, но…
– Так почему ты за него цепляешься? Чем он так хорош? – перебил Принстон, продолжая допытываться. – Он далеко и не сможет дать тебе то, что могу я. У человека всегда должна быть альтернатива, свобода выбора. И в любви в частности.
– Да. Но пойми, я не могу вот так, взять и бросить Адама. Принимать столь важное решение, касающееся нас обоих в одиночку, просто не имею права! Это несправедливо по отношению к нему. Самое настоящее предательство!
– А меня значит, понять ты не хочешь? Хотя бы попытаться?!
– Я прошу прощения. Правда, прости меня. Но главная причина в том, что я не люблю тебя! Мне жаль. – Произнесла девушка, с сожалением взглянув на парня.
И едва эти слова сорвались с её губ, как в тот же миг лицо «принца школы» превратилось в каменную, бездушную маску. Глаза Принстона заледенели, а губы скривились в циничной улыбке. Девушку охватила дрожь от столь резкой смены настроения парня. Она вообще не могла предположить, что Эрик когда-либо будет глядеть на неё столь жёстким, обжигающе холодным, пронизывающим взглядом. Видимо своими словами ей таки удалось причинить ему боль и уязвить самолюбие.
– Значит, я не подхожу нашей маленькой Роуз…как печально, – протянул Эрик насмешливым тоном, хотя в глазах не было и тени улыбки. – Но мною вполне можно играть, что бы затем выбросить.
– Эрик, ты не прав! Да, я не люблю тебя, но ты мне стал дорог. По-настоящему дорог!
Но тот продолжал, как будто не слушая её:
– Впрочем, я так и знал. Что ещё можно ожидать от такой лицемерной особы, как ты. Говоришь, что я забыл о твоём далёком возлюбленном?! Говоришь, что боишься предать его?! Ну, так из нас двоих только ты, Рози, забыла его и предала. Использовала меня, да и нашего беднягу Дрейка в том числе. Думаешь, твоему Адаму понравилось бы то, что ты бегаешь за другим парнем и так рьяно о нём печёшься? Уж сомневаюсь. Никогда не думал, что мы с Д.Д. окажемся в одном положении обманутых одной девушкой парней.
Слова «принца школы» были едкими, жёстокими и били по ней словно беспощадный хлыст. Он наносил ей зудящие, кровоточащие следы, которые больно ранили девушку. Эрик не стал сдерживать свою обиду и злость, изливая их в полной мере. Тот прежний сдержанный, милый и неизменно обходительный с нею парень действительно безвозвратно исчез. Теперь же она воочию могла убедиться, каким беспощадным он может быть. Но хуже всего было то, что в его словах содержалась правда в самом неприглядном виде. Ясное понимание сего, потрясло девушку до основания. Ведь она действительно ни единожды забыла об Адаме и даже, сознавая то, что предаёт его с эгоистичным удовольствием, принимала и отвечала на ухаживание других парней. Более того – умудрилась по уши влюбиться в Дрейка. И пусть человек не властен над собственными чувствами, но он обязан отвечать за любые последствия их проявления. Однако вместо того, что бы предпринять что-либо в связи с таким поворотом, предпочла трусливо прятаться от реальности, оставив, всё как есть, даже с учетом, что в итоге ничем хорошим это закончиться не может. Она действительно виновна в том, что играла чувствами других людей и вполне осознанно причиняла им боль, а Адам, Дерек и Эрик – пострадавшие, которые имеют полное право обвинять её. Поэтому девушка безропотно терпела, принимая весь тот яд, что сейчас выплёскивал на неё парень, с сожалением глядя в его красивое, но сейчас искажённое презрением и горечью лицо.
