Страдание (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей (книги регистрация онлайн txt) 📗

— Гниющие вампиры хуже всего, — сказала я.

Тогда она посмотрела на меня:

— Правда?

Я посмотрела в ее испуганные глаза и ответила:

— Ага.

Она хмыкнула, но отнюдь не счастливым смехом.

— Я бы попросила тебя пообещать это, как будто мне, блядь, пять лет или что-то вроде того.

Я улыбнулась, что бы смягчить горечь того, что собиралась сказать:

— Прости, на обещание я бы не подписалась.

— Ты сказала, что это было самое худшее.

— Да, но есть кое-что, что пугает меня куда больше. Вампиры, которые ужасают меня так, что трясутся поджилки.

— Как тот, которого ты убила в Вегасе.

— Ага, он был довольно ужасающ.

— Это правда, что он мог призывать джинов, по одному лишь желанию?

— Ага.

— Я даже не думала, что джины существуют. Думала, это все сказки.

— Я тоже.

— Полный пиздец, — констатировала она.

— Еще какой, — кивнула я, пожав плечами.

— Но эти вампиры мертвы, да? Все закончилось, кроме тех двоих задержанных, которых я убью сегодня?

— Хетфилд, нам нужен Мастер Вампиров, который стоит за всем этим. Пока он жив, он будет создавать еще гниющих вампиров, а у нас будет еще больше плотоядных зомби. Эти два вампира нужны нам живыми, чтобы я могла их допросить завтра вечером. Они наш лучший шанс выявить его дневное логово и уничтожить раз и навсегда.

Она закивала, прямо как Дев, слишком быстро и слишком часто:

— Форрестер убедил меня не убивать их пока, но если ты говоришь, что они ценнее живые, я поверю тебе, Блейк. Я тебе не поверила и от этого погибли люди. Скоро закат; что мы можем сделать до того, как вампиры проснуться для допроса.

— Они потребовали адвоката, — сказал Эдуард. — Теперь допрашивать их не так просто как раньше.

— Этот новый чертов закон, — выругалась Хетфилд и посмотрела на меня. Она изучала меня, будто пытаясь забраться мне в голову. — Зная о них все то, что знаешь, как ты могла помочь протащить этот закон, дающий этим ублюдкам права?

— Я работала над делами серийных убийц, где преступниками были люди, но я все еще поддерживаю права человека.

— Это не то же самое, — возразила она.

— Над сколькими серийными делами работала ты?

— В каждом деле о вампирах, над которыми я когда-либо работала, было зарегистрировано несколько смертей.

Я покачала головой:

— Большинство вампиров убивают ради еды или потому что они хотят создать еще вампиров. У них нет такой же патологии, как у серийных убийц, хотя технически они очень похожи.

— А что это вообще значит? — спросила Хетфилд, голос ее прозвучал раздраженно, с намеком на ее прежнее поведение.

— Это значит, что я видела как серийные убийцы-люди совершали вещи настолько ужасные и кошмарные, похожие на деяния вампиров и оборотней, так что для меня это выглядит не столь ужасно.

— Почему нет? — спросила она, и раздражение растворялось в чем-то, что было почти слезами.

— Потому что мы человеческие существа, черт побери, и должны помнить об этом, и действовать соответственно. Серийные убийцы не помнят этого.

— Это может быть хуже, увиденного нами сегодня вечером.

Я не знала, погладить ее по головке или рассмеяться в лицо. Эдуард спас меня и от этого.

— Маршал Хетфилд, худшими монстрами, которых я когда-либо видел, были люди.

Ее глаза заблестели.

— Я не хочу в это верить.

— Никто не хочет в это верить, — ответил он. — Но правда от этого не изменится. — Говорил он сочувствующим, даже добродушным голосом, но я знала, что на самом деле он таковым не являлся, только не касательно таких вещей. Когда требовалось, он был непревзойденным актером, и мог бы получить Оскар за свое выступление в качестве Теда. Я до сих пор не понимала как он это делает, но наблюдала как Хетфилд смотрит на него широко раскрытыми глазами, в которых застыли слезы, и видела, как она покупается на его сочувствие, крючок, леску и грузило.

— Мне нужно идти… — сказала Хетфилд, — кое-что сделать. Я… — Она пошла к дверям и вышла на свежий воздух. Может ей требовался свежий воздух, но могу поспорить, она не хотела, чтобы кто-то видел как она плачет. Ни один коп не хочет, чтобы другие копы видели его зареванным, но если ты женщина и плачешь на месте преступления, тебе никогда этого не пережить. Уж лучше блевануть на месте преступления, чем разрыдаться.

— Что дальше? — спросил Дев.

— Поцеловать Натаниэля и Мику, а затем я хотела бы, наконец, увидеть отель, отмыться, и несколько часов поспать.

— Обычно я заставлял тебя спать во время работы, — сказал Эдуард.

— Может, старею, — пожала плечами я.

— Ты моложе меня, — сказал он.

Я усмехнулась.

— Может быть, но я только что из больницы после того, как меня подстрелили, и провела последние несколько часов в жестокой борьбе против гребаных зомбо-убийц, и потому немного устала.

Он ухмыльнулся, чуть опустив шляпу.

— Немного устала, — передразнил он.

— Немного устала, — улыбнувшись, повторила я.

— Что ж, а я чертовски вымотался, — сказал Никки.

— Я думал, львы должны быть выносливее, — сказал Дев, широко и невинно, слишком невинно, раскрыв глаза.

Никки поднял бровь:

— У нас больше выносливости, чем у тигров, но это ни о чем не говорит.

Дев ухмыльнулся:

— Могу придумать один способ доказать у каких котов больше выносливости.

Никки ухмыльнулся в ответ.

— Даже не знаю, затыкать уши и начинать «ля-ля-лякать» или пойти за остальными охранниками, чтобы делали ставки, — сказал Эдуард.

Я кинула на него хмурый взгляд.

Он ухмыльнулся, а так как все они смотрели на меня с ухмылками, мне ничего не оставалось, как ухмыльнуться в ответ:

— Супер, но не уверена, что буду сегодня хоть на что-то пригодна.

Дев притворился обиженным. Никки просто выглядел самодовольным. Я подозрительно глянула на них:

— Обиду я еще поняла, но с чего это ты такой довольный?

Никки снова усмехнулся.

— Ты смертельно устала, только-только вышла из больницы, и уже накормила ardeur, но все еще не сказала «нет».

Я закатила глаза.

Он наклонился поближе и прошептал:

— Я тоже тебя люблю.

Мне потребовалось мгновение, чтобы догнать, что он имел в виду, что давало мне понять настолько я была уставшей, но когда мой мозг распознал комментарий, я покраснела. Румяная, разгоряченная, покрасневшая до-самых-корней-волос, а ведь я почти уже перестала такой бывать.

Никки засмеялся, высоко и восторженно. Это был такой счастливый звук, что на нас начали озираться люди.

— Я годами уже не видел, чтобы ты так краснела, — заметил Эдуард.

— Да идите вы оба нахуй, — сказала я и потопала к лифту. Я собиралась навестить Мику и Натаниэля, а потом сразу в отель. Я, может, и не расстроилась из-за всего этого так, как Дев, но пока шла, все еще чувствовала как к моей коже прилипло что-то плотнее высыхающей крови. Я даже не хотела знать сколько застряло в моих волосах, и что именно это было.

Пока я вызывала лифт, до меня дошло, что мы все покрыты гниющей плотью и свежей кровью, а у отца Мики открытые раны. Мы не сможем рядом с ним находиться.

Я нажала на гарнитуру и надеялась, что Мика с Натаниэлем смогут спуститься к нам, или выйти наружу. Мне нужно было увидеть их, коснуться, узнать, что они в порядке не только по телефону. Я чувствовала себя изможденной, и все же, странно конечно, но я не была уверена, что смогу заснуть. Так бывает иногда после драк, вы измотаны, но бодры.

Трубку взял Натаниэль. Они могли спуститься и пожелать спокойной ночи. Ура, просто ура! Ну вот, того и гляди сейчас прослезусь. Обычно я не становлюсь такой эмоциональной сразу после насилия, но иногда мой мозг будто не знает как с этим справиться и пробует разные варианты — юмор, сарказм, изнеможение, смущение, печаль. Когда-то я просто впадала в оцепенение, так и выживала, но проблема в том, что пытаясь справиться с последствиями своей работы, я начала впадать в оцепенение по любому поводу. Это было чертовски депрессивно, но потом меня нашел Жан-Клод и пробил те стены, что я так тщательно возводила вокруг себя. Хорошая новость в том, что я никогда не была так счастлива. Плохая, что отдавшись любви, я начала чувствовать и другие вещи, а некоторые из них были не так уж и хороши.