Падшая звезда - Нейтак Анатолий Михайлович (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗

— Да. Но это ещё не всё.

— Говори.

Мельник выпрямился. Заставил себя, как атлет, понимающий десятипудовый груз. Хотя взглянуть в глаза шефу прямо душевных сил у него уже не хватило.

— Что причиной тому, не знаю, ибо смертен. Демоническая зараза или гнев властительного Деххато, недовольного присутствием в мире ведьмы… не знаю. Но я просматривал сводки, и получается, что последствия провалившихся прямых атак, вроде разрушения Ольема — ещё не самое худшее.

— Без лирики. Факты, Мельник, факты!

— Как прикажете.

Секретарь извлёк и развернул дешёвую печатную карту, изображающую северо-восточные провинции Ленимана, примыкающие к Седым горам. Помимо отпечатанных знаков, линий рек, населённых пунктов, дорог, замков Высоких родов и тому подобных стандартных обозначений, карту покрывали нанесённые от руки пометки, сделанные чернилами разных цветов. Сухо комментируя собственные пометки, Мельник потратил на доклад около двадцати минут.

Потом умолк, выжатый до предела.

А Свинец продолжал молча смотреть на карту.

Сходящая с ума погода. Где-то страшная сушь и сопутствующие пожары, а рядом — всего полпальца по карте! — наводнения, сносящие плотины, смывающие целые деревни. Ураганы, смерчи и градобития. Эпидемии невиданных ранее болезней, похожие более на невероятных масштабов порчу. Нашествия насекомых-вредителей. И — повальное бегство крыс, словно некоторые районы уподобились тонущему кораблю. Внезапное отравление плодородных до того почв, уход грунтовых вод (или сверхбыстрое заболачивание пахотных земель), падёж скота и домашней птицы, повальная смертность среди стариков и младенцев… а среди возведённых человеческими руками построек, среди предметов, запасов, орудий труда — гниение, распад и тлен.

Тысячи малых трагедий, сотни многоликих бед и десятки самых настоящих катастроф. В сумме же всё это слагалось в одну большую катастрофу, в непрекращающееся (и усиливающееся!) стихийное бедствие национального масштаба.

Причём сердцевина этой беды — та самая ведьма, источающая демоническую магию, ведьма, которую и бессмертные остановить не смогли, — продолжала движение.

И перемещалась всё ближе к столице Ленимана…

— Оставь карту и ступай.

Мельник вздрогнул, но повиновался. Оказавшись за порогом кабинета и плотно прикрыв дверь, он сделал ещё несколько шагов.

Замер.

"Неужели я видел невозможное? Неужели Свинец — Свинец! — бессилен что-либо предпринять? Распоряжаясь такими ресурсами, имея такие рычаги влияния…

Но что в них толку? Демон в обличье старой ведьмы шагает по Лениману, и никто не может остановить его. Даже властительный риллу. Либо не может, либо… не хочет?

А Свинец, как и я, смертен".

Змея привычного страха, годами обвивавшая позвоночник Мельника, шевельнулась в последний раз — и издохла. Хотя сам секретарь этого не заметил. Ему было не до того.

"Мы не можем остановить беду или повернуть её вспять. Но даже я могу распорядиться о выделении помощи пострадавшим. Поговорить с чиновниками, иерархами столичных храмов, представителями Высоких родов. Перераспределить запасы. Эвакуировать пострадавших. Позаботиться об оказании помощи.

Да.

Кто там из Большой Канцелярии должен мне услугу?.."

Единственный обитатель центра мира шевельнул рогатой головой. Его чувства уловили долгожданное движение, начавшееся за пределами Пестроты и направленное к его миру.

— НАКОНЕЦ-ТО! — громыхнул Голос риллу. — УЗЕЛ ГОТОВ, И ЛЕЗВИЕ ТОЖЕ…

Более вслух не было сказано ничего. Властительный Деххато не нуждался в словах, чтобы изменить и пространственные, и временные координаты точки выхода. Правда, даже в начале игры ему не удавалось исказить саму траекторию такого движения. Для достижения желаемого результата приходилось искажать пространство и время всего Аг-Лиакка. Перемещать мир.

Но до тех пор, пока он был тем, кем был, это являлось вполне посильным действием.

— БЫТЬ МОЖЕТ, ТЕПЕРЬ…

Гаснущий рокот Голоса, словно последний, дальний раскат грома.

И вновь — тишина ожидания.

Они встретились в половине дня конной езды от столицы Ленимана.

Оборванная старуха, вышагивающая по дороге с мрачной механической размеренностью, не сразу поняла, кто стоит впереди на обочине. А стоящая на обочине не сразу смирилась с тем, что старуха — это именно та самая…

— Эйрас.

— Терин.

Старуха рассмеялась.

— Да какая я тебе Терин, Игла? Разуй оба глаза… наставница! Я теперь не Терин Задира, не Ниррит Ночной Свет и даже не Кайель Отрава.

— Знаю. Теперь ты — Лениманская ведьма. Таково твоё наименование, вошедшее во множество официальных документов. И которое наверняка станет частью истории.

Старуха рассмеялась снова. Остановилась.

— Ты что, заделалась наёмницей Свинца?

— Нет. Но при расставании я обещала остановить тебя, если ты зайдёшь слишком далеко. Ты вот-вот зайдёшь ещё дальше. И я остановлю тебя. Здесь и сейчас.

11

— А. Я, кажется, немного ошиблась. — На дне Ока Владыки заметались сполохи цвета кровавого пепла. — Ты выполняешь не волю Свинца, ты выполняешь волю Деххато.

— Волю Деххато выполняешь ты.

— Чушь! Я…

— …хочешь его уничтожить. Знаю. Я тоже хотела бы это сделать.

Это остановило старуху — на время.

— Не понимаю, — призналась она.

— Вот поэтому ты до сих пор движешься в намеченной Деххато колее.

— Но…

— Пожалуйста, дослушай. Ты ведь когда-то любила докапываться до сути.

— Хорошо, — старуха скрестила руки под усохшей грудью. Повела плечами, словно проверяя, не исчезли ли из наспинных ножен её клинки. — Говори… Игла.

Эйрас усмехнулась.

— Души демонов после смерти возвращаются в Нижние Миры. Смею предположить: души риллу после смерти возвращаются на Дорогу Сна.

— НЕТ!!!

— Не ори так громко! — хлёстко, наотмашь. — Ты ведь ВИДИШЬ, что это правда. Ты просто не хотела об этом думать. Властительный Деххато наводит на тебя последний блеск, точно самоубийца, полирующий бритву перед финальным движением поперёк горла. И вместе с тем он не торопится, мучая и себя, и своё одушевлённое орудие. Допустим, ты убьёшь его, потому что он позволит тебе это. А что потом?

Старуха скривилась.

— Мне всё равно, что будет потом.

— Очнись от спячки, дура! На Деххато, дряхлом идиоте, висит связность всего Аг-Лиакка! Он суть стержень, задающий форму этой части реальности! Да, именно он был режиссёром твоей судьбы, а все остальные, начиная с Айселита и вплоть до Князя Гор, всего лишь играли предназначенные роли. Хотя бы до этого ты докопалась. Но неужели Айселит, верный паладин Энгасти, сказал бы тебе спасибо, если бы его родина вместе со всем остальным миром обрушилась в хаос? То, что творится сейчас в Ленимане, покажется кошачьим чихом в сравнении с бурей!

Голос Лениманской ведьмы был горек и пуст:

— Что за дело мне до этого мира, если в нём больше нет моего принца?

Ответ Эйрас, негромкий, но внятный, прозвучал приговором:

— Вот поэтому я и говорю, что тебя пора остановить.

Мотнув встрёпанной седой гривой, старуха фыркнула.

— Чего же ты со мной разговоры разговариваешь?

— Примерно того, чего ты разговаривала с Железным Когтем. Откажись от убийства риллу! Не потакай его Воле и Представлению!

— А ты сама? — поутихший было, пепельно-алый огонь в Оке Владыки вспыхнул ярче. — Ты-то уверена, что не потакаешь Деххато?

— Увы, потакаю.

— Что?!

Губы Иглы изогнулись в странной гримасе. Горечь? Злая ирония? Печаль?..

— Тебе следует понять ещё кое-что. Да, часть Деххато, его душа, поющее и вдохновенное начало, стремится на Дорогу Сна. Хочет вернуться. Взлететь. Переродиться — и возродиться. Снова творить свободно. Но другая его часть — та, которая и зовётся властительным риллу, стержнем мира, не хочет расставаться с Аг-Лиакком. Жадность приковывает Деххато к стабильной реальности. Не даёт подняться над материей, в полной мере реализуя Право Крыльев. Именно эта алчная часть повинна в твоих нынешних страданиях, именно она — не без твоего участия, разумеется, — разоряет Лениман тысячами бедствий. Но увы! Именно эта часть риллу заодно является залогом существования одного из миров Пестроты… притом не самого худшего из них.