Король-Дракон Мистары - Гуннарссон Торарин (книги без сокращений TXT) 📗
— Если мы хотим избавиться от драконов, надо объяснить всем нашим союзникам, что пришло время уходить, — твердо сказал Тельвин.
Присутствие такого огромного количества вооруженных людей создавало большие проблемы в городе, и народ Браера уже начал ворчать, но дварфы все равно ворчали громче всех. К ночи открытое недоверие и подозрительность по отношению к Повелителю Драконов стало общим местом, начиная с раздраженных и недовольных дварфов, которые к тому же пытались развлекаться в полном народу городе, где к ним самим относились как подозрительным чужакам. И хотя войско Даркина оставалось на южном берегу Ареста, небольшие отряды солдат вплавь переправлялись в Браер и выражали свое собственное, обычно нелестное для Повелителя Драконов мнение.
Народ Браера поначалу не знал что и думать. Они доверяли Повелителю Драконов, и он никогда не предавал их доверие. Но предательство собственных волшебников и неожиданное убийство их первого за многие годы короля оставило в их душах семена подозрительности и злости, и их доверие начало быстро таять. В любом случае страх перед драконами был далеко не так силен, как их старинная ненависть к Альфатианам, так что когда другие стали вслух осуждать Повелителя Драконов, их слова не пропадали даром.
Поэтому Тельвин был просто поражен, когда этой ночью Коринн пришел к нему. Дварф казался очень смущенным, так как знал, что в глазах своего старого друга он должен выглядеть чуть ли не предателем. К счастью для него в тот момент в комнате Тельвина была только Селлианда. Ни Сэра Джорджа, ни Сольвейг не было.
— Ты, скорее всего, не должен был приходить, — сказал Тельвин, приветствовал молодого дварфа. — Знает ли кто-нибудь из твоего народа, что ты здесь?
— Только те немногие, которым я доверяю, — сказал Коринн. — Но похоже ты уже знаешь мою проблему.
— Конечно знаю, — ответил Тельвин, протягивая дварфу бокал с элем. — Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы подумать, что ты можешь повернуться против меня.
— Это был трудный выбор, — глухо сказал Коринн, садясь на пустой стул и глядя невидящим взором на свой бокал. — Или я предаю своих друзей, или я опорочу свою семью и клан. Если бы поддержание моей репутации не было так важно для будущего Рокхольма, я никогда бы не действовал так. Но я уже знаю, что мои собственные воины распространяют лживые слухи, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить их.
— На самом деле они не делают ничего особенно плхого, — успокоил его Тельвин. — Волшебники и без них собираются распространять как можно больше слухов и настраивать народ Хайланда против меня, если они это уже не делают. Как будто я собираюсь держаться за трон! Мне надо продержаться совсем немного, чтобы все дела пришли в порядок и выбрать себе подходящего приемника. Но драконы не улетят, пока не увидят, что произошло, а никто из союзников не собирается домой, пока не улетят драконы. Я надеюсь, что дварфы сумеют первыми разорвать этот замкнутый круг и уже готовы уйти.
— Так оно и есть, — сказал Коринн. — Дело только в гордости. Ни один дварф никогда не согласится стать первым в отступлении, особенно пока драконы здесь. Это было бы трусостью и предательством. И, конечно, пока я тебе нужен, я никуда не уйду.
— Я это знаю, — сказал Тельвин, — но в любом случае не хочу повредить твоей репутации. — Кроме того, я не очень удивлюсь, если Этенгард отправится домой уже завтра утром. Да и вообще они совсем не так готовы сражаться с драконами, как они думали.
— Ну, тогда я должен идти, — сказал Коринн, вставая. — Прости меня, что дело дошло до этого. Я надеюсь, что через пару лет все эти тревоги будут позади, так что ты сможешь навестить меня в Денгаре. Но пообещай мне уже сейчас, что будешь держать свои драконьи когти подальше от моих сокровищ.
Тельвин засмеялся. — Охотно обещаю. Но не ожидай меня до тех пор, пока дело со следующим королем не будет решено. Это может потребовать какого-то времени, но я не хочу все тебе испортить.
Коринн поклонился и молча вышел. Тэрин ждал его за дверью, чтобы незаметно вывести из дворца. Тельвин со вздохом спросил себя, увидит ли он когда-нибудь молодого дварфа опять. В прошлом он не раз летал на Карендэн в Денгар, по делам или так, но теперь должно пройти очень много времени, прежде чем его опять будут рады видеть в столице государства дварфов. Как только Коринн вышел, он заметил, что Селлианда тихонько улыбается чему-то.
— Ты и так обладаешь огромным сокровищем величайшего из королей-ренегатов, — объяснила она. — Любой дварф проглотил бы свою бороду от зависти, увидев такие сокровища.
— Я даже забыл о них, — признался Тельвин. — Но теперь я понимаю, что Мартэн умышленно действовал в мою пользу, когда настаивал, что сокровища принадлежат мне.
— Он пытался поддержать тебя, даже таким образом, — с чувством сказала она.
— Кстати, предположение о том, что я дракон, мне кажется немного преждевременным, хотя, конечно, моя мать была золотым драконом. Легко предположить, что и мой отец был драконом, но ведь на самом деле мы не знаем этого совершенно точно. Или знаем?
Селлианда покачала головой. — Никто, за исключением твоей матери, твоего отца и самого Великого не знает, кто твой отец.
— Но у меня нет никакой, даже самой глупой мысли о том, как мне принять форму дракона, — сказал Тельвин.
— Конечно нет. Ты находишься под действием могучего заклинания, которое не дает тебе принять твою настоящую форму. Этого требовали обстоятельства твоего рождения. Твоя мать даже не смогла бы родить тебя, если бы это заклинание не было настолько надежным. Ты не в состоянии стать драконом пока заклинание остается в силе. Возможно только Великий в состоянии удалить его. Но тем не менее всегда имей в виду, что ты дракон и поэтому тебе будет легко изучить и использовать магию, несмотря на то, что ты жрец.
— Как-то ты сказала мне, что я не настоящий жрец, — напомнил он ей. — И ты сказала тогда, что мой статус почти как у младшего Бессмертного.
— Да, статус любого могущественного дракона-жреца почти как у младшего Бессмертного, — объяснила Селлианда. — Мартэн рассказал тебе и о других указаниях на твою настоящую природу.
— Все это правда, — уступил он. — Но есть одна вещь, которую я хотел бы знать. В настоящей форме мне двадцать один год, а я знаю, что драконы взрослеют крайне медленно. Когда я приму форму дракона, буду ли я взрослым драконом лет ста по меньшей мере, или двадцати-однолетним ребенком?
Селлианда испуганно посмотрела на него. — Вот об этом я никогда не думала. Не знаю. Откровенно говоря такого никогда не было, чтобы дракон родился в зачарованной форме. Но я ожидаю, что ты останешься взрослым. И, кстати, весьма печально, что твой долг заставил тябя потерять сотни лет детства.
Как Тельвин и ожидал, воины Этенгара снялись с лагеря завтра утром и, преправившись через реку Аальбан по мосту к северу от Браера, отправились домой. Дорога шла через достаточно дикую местность восточнее реки, которая формально принадлежала эльфам южного Хайланда, но в ней мало кто жил. Вскоре они прошли через холмы, находившиеся между Горами Колосса на севере и Сломанными Землями на юге, тоже опасная и практические необитаемая земля. Впрочем их было столько, что они могли не бояться нападений орков или других злых созданий, и, может быть, они были бы даже рады подраться с орками и троллями, если уж не получилось повоевать с драконами. Им нужна была хорошая битва, чтобы восстановить свою гордость.
Дварфы собирались выйти как только их солдаты придут в себя после ночной попойки. Чтобы соблюсти все формальности, Коринн и его капитаны подошли к Тельвину поздно утром и спросили, нужны ли они еще здесь. Генерал, командовший армией Даркина, прислал тот же вопрос в полдень, указав на срочную необходимость вернуться домой на юг прежде, чем летние дожди размоют дороги в глухомани. Только эльфы из Эльфхейма не торопились с выходом; настоящее происхождение Повелителя Дракона вообще не волновало их.
