Ночной дозор - Лукьяненко Сергей Васильевич (полные книги .txt) 📗
– Вижу, – согласился Семен. – Приступаем.
Глава 3
Проснулся я очень рано. Тишина стояла, живая дачная тишина, с шорохом ветерка, к утру наконец-то прохладного. Только меня это не радовало. Постель была мокрая от пота, а голова раскалывалась. На соседней кровати – нам отвели комнату на троих, монотонно похрапывал Семен. Прямо на полу, завернувшись в одеяло, спал Толик – от предложенного гамака он отказался, сказав, что разболелась травмированная при какой-то заварушке в семьдесят шестом году спина, и ему лучше поспать на жестком.
Обхватив затылок ладонями – чтобы не развалился при резком движении, я сел на кровати. Глянул на тумбочку, с удивлением обнаружил там две таблетки аспирина и бутылку «Боржоми». Кто же эта добрая душа…
Выпили мы вчера три бутылки на двоих… так… Потом подошел Толик. Потом еще кто-то, и принесли вина. Но вино я не пил. Хватило остатков ума.
Запив аспирин половиной бутылки минералки я некоторое время тупо сидел, ожидая действия лекарства. Боль не проходила. Кажется, не вытерплю.
– Семен… – хрипло позвал я. – Семен…
Маг открыл один глаз. Выглядел он вполне прилично. Будто и не пил куда больше меня. Вот что значат лишние столетия опыта.
– Голова… сними…
– Топора нет под рукой, – буркнул маг.
– Да иди ты… – простонал я. – Боль сними!
– Антон, мы пили добровольно? Никто нас не принуждал? Удовольствие получали?
Он перевернулся на другой бок.
Я понял, что от Семена мне помощи не добиться. И в общем-то, он был прав… вот только терпеть я больше не мог. Нашарив ногами кроссовки, переступив через спящего Толика, я выбрался из комнаты.
Комнат для гостей было две, но в другой дверь оказалась заперта. Зато в конце коридора, в спальне хозяйки – открыта. Вспомнив слова Тигренка о способностях к целительству, я без колебаний рванулся туда.
Нет, похоже, сегодня все ополчилось против меня… Не было ее там. Игната с Леной, против моих подозрений, тоже не оказалось. Ночевала Тигренок с Юлей. Девочка спала, по детски свесив руку и ногу с кровати.
Мне сейчас было все равно, у кого просить помощи. Я осторожно подошел, присел рядом с широченной кроватью, шепотом позвал:
– Юля… Юленька…
Девочка открыла глаза, поморгала. И сочувственно спросила:
– Похмелье?
– Да, – кивнуть я не решился, в голове как раз взорвали маленькую гранату.
– Угу…
Она закрыла глаза, и, по-моему, даже задремала снова, при этом обняв меня за шею. Несколько секунд ничего не происходило, потом боль стала стремительно отступать. Будто в затылке открыли потайной краник и стали выпускать скопившуюся, бурлящую отраву.
– Спасибо… – только и прошептал я, – Юленька, спасибо.
– Не пей так много, ты же не умеешь, – пробормотала девочка, и засопела, ровно, будто переключилась мгновенно от работы на сон. Так умеют только дети и компьютеры.
Я встал, с восторгом ощущая, что мир обрел краски. Семен, конечно, прав. Надо нести ответственность. Но иногда на это просто нет сил, совершенно нет… Оглядел комнату. Спальня вся была в бежевых тонах, даже наклонное окно – чуть тонировано, музыкальный центр – золотистый, ковер на полу – пушистый, светло-коричневый.
В общем-то, нехорошо. Сюда меня не звали.
Я тихонько пошел к двери, и уже когда выходил, услышал голос Юли:
– «Сникерс» мне купишь, ладно?
– Два, – согласился я.
Можно было пойти досыпать, но с постелью были связаны достаточно неприятные воспоминания. Будто стоило лечь, и притаившаяся в подушке боль набросится снова. Я только заглянул в комнату, подхватил джинсы и рубашку, стоя на пороге оделся.
Ну неужели все спят? Тигренок вон где-то бродит… а кто-то, наверняка, за беседой и бутылочкой засиделся до утра.
На втором этаже был еще маленький холл – там я обнаружил Данилу и Настю из научного отдела, мирно спящих на диванчике, и поспешно ретировался. Покачал головой… у Данилы была очень милая, симпатичная жена, а у Насти – пожилой и безумно влюбленный в нее муж.
Правда, они были только люди.
А мы – Иные, волонтеры Света. Что ж тут поделать, у нас и мораль иная. Как на фронте, с военно-полевыми романами и медсестричками, утешающими офицерский и рядовой солдат не только на госпитальной койке. На войне слишком остро чувствуешь вкус жизни…
Еще здесь была библиотека. Там я обнаружил Гарика и Фарида. Вот они точно вели беседу всю ночь, за бутылочкой, и не за одной. И заснули прямо в креслах, видимо, совсем недавно – перед Фаридом на столе еще чуть дымилась трубка. На полу валялись стопки вытащенных из стеллажей книг, о чем-то они долго спорили, призывая в союзники писателей и поэтов, философов и историков…
Я пошел вниз по деревянной винтовой лестнице. Ну кто-нибудь найдется, разделить со мной это тихое мирное утро?
В гостиной тоже все спали. Заглянув на кухню я не обнаружил там никого, кроме забившегося в угол пса.
– Ожил? – спросил я.
Терьер оскалил клыки и жалобно заскулил.
– Ну а кто тебя просил вчера воевать? – я присел перед собакой. Взял со стола кусок колбасы… воспитанный пес, сам не рискнул… – Бери.
Пасть щелкнула над ладонью, сметая колбасу.
– Будь добрым, и к тебе – по доброму! – объяснил я. – И не жмись по углам.
Нет, ну все-таки, кто-нибудь бодрствующий найдется?
Я взял и себе кусочек колбасы. Прожевывая, прошел через гостиную и заглянул в кабинет.
И тут спали.
Угловой диванчик, даже разложенный, был узким. Поэтому лежали они тесно. Игнат посередине, раскинув мускулистые руки и сладко улыбаясь. Лена прижималась к нему с левого бока, одной рукой вцепившись в густую светлую шевелюру, другую – закинув через его грудь на вторую партнершу нашего донжуана. Светлана зарылась Игнату лицом куда-то под бритую подмышку, руки ее тянулись под полусброшенное одеяло. Рука Лены лежала у нее на груди.
Я очень аккуратно и тихо закрыл дверь.
Ресторанчик был уютный. «Морской волк», как и намекало название, славился рыбными блюдами и симпатичным «корабельным» интерьером. К тому же – совсем рядом с метро. А для хиленького среднего класса, готового иногда гульнуть в ресторане, но экономящего на такси, это был фактор немаловажный.
