Башня Ласточки - Сапковский Анджей (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Не прошло и часа, а вокруг лунки уже лежало больше полусотни зелено-полосатых рыб с красными как кровь плавниками. Госта наловил окуней больше, чем ему требовалось, но рыбачий азарт не позволял прекратить лов. Рыбу, в конце концов, всегда можно раздать соседям.
Тут он услышал протяжное фырканье и поднял голову над лункой. На берегу озера стоял красивейший черный конь, пар валил у него из ноздрей. Лицо наездника в ондатровой шубке прикрывал шарф.
Госта сглотнул. Бежать было поздно. Однако он втихую надеялся, что ездок не отважится спуститься с лошадью на тонкий лед.
Машинально он продолжал подергивать удочку, очередной окунь дернул леску. Рыбак вытянул его, отцепил, кинул на лед. Краем глаза видел, как наездник спрыгивает с седла, закидывает вожжи на голый куст и идет к нему, осторожно ступая по скользкому льду. Окунь трепыхался, напрягая колючие плавники, шевелил жабрами. Госта встал, наклонился за пешней: в случае нужды она могла сойти за оружие защиты.
— Не бойся.
Это была девушка. Теперь, когда она сняла шарф, он увидел ее лицо, изуродованное чудовищным шрамом. На спине у нее был меч, над плечом выступала прекрасной работы рукоять.
— Я не сделаю тебе ничего плохого, — тихо сказала девушка. — Хочу только спросить дорогу.
«Как же, — подумал Госта. — Аккурат. Сейчас, зимой-то? В мороз? Кто путешествует или едет по так себе? Только разбойники. Или курьеры».
— Здешняя местность называется Миль Трахта?
— Ну… — буркнул он, глядя в черную воду, плещущуюся в лунке. — Миль Трахта. Только мы-то говорим — Стоозерье.
— А озеро Тарн Мира? Слышал о таком?
— Все знают. — Он взглянул на девушку, испуганный. — Хоть мы его тута называем Бездна. Заколдованное озеро. Жуткой глубизны. Свитезянки тамой живут. И упыри живут в старожитних заговоренных развалинах.
Он увидел, как блеснули ее зеленые глаза.
— Там есть руины? Может, башня?
— Какая там ишшо башня? — не сумел он сдержать усмешки. — Камень на камне, камнем приваленный, травой зарослый. Груда обломков…
Окунь перестал трепыхаться, лежал, шевеля жабрами, среди своей цветасто-полосатой братии. Девушка смотрела, задумавшись.
— Смерть на льду, — сказала она наконец, — есть в ней что-то завораживающее.
— Э?
— И далеко до озера с руинами? В которую сторону ехать?
Он сказал. Показал. Даже выцарапал на льду острым концом пешни. Она кивала, запоминая. Кобыла на берегу озера била копытами о замерзшую землю, фыркала, гнала пар из ноздрей.
Он смотрел, как девушка удаляется вдоль западного берега озера, как галопом идет по краю откоса на фоне безлистных ольх и берез, через изумительный, сказочный лес, который мороз изукрасил глазурью инея. Вороная кобыла шла с неописуемым изяществом, грацией, быстро и в то же время легко, едва слышны были удары копыт о смерзшийся грунт, едва порошился серебристый снежок на задетых ею ветках. Как будто по глазурованному и застывшему на морозе лесу из сказки летел не обычный, а сказочный конь, конь-призрак.
А может, это и вправду был призрак?
Демон на призрачном коне, демон, принявший обличье девушки с огромными зелеными глазами и изуродованным лицом?
Кто же, ежели не демон, путешествует зимой? Расспрашивает о дороге к заклятым руинам?
Когда она отъехала, Госта быстро собрал свое рыбацкое немудреное имущество. До дома шел лесом. Сделал крюк, но разум и инстинкт предупреждали, что не надо идти просеками, не надо быть на виду. Девушка, подсказывали разум и инстинкт, наперекор всему привидением не была, а была человеком. Вороная кобыла не была привидением, а была лошадью. А за такими, что в одиночку на коне носятся по безлюдью, вдобавок зимой, очень даже часто следует погоня.
Часом позже по просеке пронеслись четырнадцать лошадей с седоками. Погоня.
Риенс еще раз тряхнул серебряной коробочкой, выругался, в бешенстве ударил ею по луке седла. Но ксеноглоз молчал. Как заколдованный.
— Магическое дерьмо, — холодно отметил Бонарт. — Заело побрякушку с ярмарки.
— Или же Вильгефорц демонстрирует нам свое к нам отношение, — добавил Стефан Скеллен.
Риенс поднял голову, окинул обоих злым взглядом.
— Благодаря побрякушке с ярмарки, — ядовито заметил он, — мы напали на след и его уже не потеряем. Благодаря господину Вильгефорцу мы знаем, куда направляется девушка. Мы знаем, куда идем и что нам предстоит сделать. Я считаю, что это много. По сравнению с вашими действиями месячной давности.
— Не болтай лишнего. Эй, Бореас? Что говорят следы?
Бореас Мун выпрямился, закашлялся.
— Она была здесь за час до нас. Когда может, старается ехать быстро. Но это местность сложная. Даже на своей сказочной кобыле она опередила нас не больше чем на пять-шесть миль.
— Значит, все-таки она лезет между озерами, — буркнул Скеллен. — Вильгефорц был прав. А ведь я не верил ему…
— Я тоже, — признался Бонарт. — Но только до того момента, когда вчера кметы подтвердили, что около озера Тарн Мира действительно есть какое-то магическое сооружение.
Кони фыркали, из ноздрей валил пар. Филин кинул взгляд через левое плечо на Жоанну Сельборн. Вот уже несколько дней не нравилось ему выражение лица телепатки. «Я становлюсь нервным, — подумал он. — Эта гонка всех нас измочалила и физически, и психически. Пора кончать. Самое время!»
Холодная дрожь пробежала у него по спине. Он вспомнил сон, который посетил его предыдущей ночью.
— Ладно! — встряхнулся он. — Довольно рассуждений. По коням!
Бореас Мун свешивался с седла, высматривал следы. Дело шло с трудом. Землю сковало как железом, образовались замерзшие комья, и быстро сдуваемый с них ветром снег удерживался только в бороздках и впадинах. Именно там-то Бореас и выискивал отпечатки подков вороной кобылы. Требовалась большая внимательность, чтобы не потерять след, особенно теперь, когда шедший из серебряной коробочки голос перестал давать советы и указания.
Он зверски устал. И волновался. Они преследовали девушку уже почти три недели, с самой Саовины, после резни в Дун Даре. Почти три недели в седлах, все время в погоне. И все это время ни вороная кобыла, ни едущая на ней девушка не слабели, не снижали темпа.
Бореас Мун высматривал следы.
И не мог перестать думать о сне, который посетил его в последнюю ночь. В этом сне он тонул, захлебываясь водой. Черная топь замкнулась у него над головой, а он шел ко дну, в горло и легкие врывалась ледяная вода. Он проснулся вспотевший, мокрый, горячий — хотя кругом стоял прямо-таки собачий холод.
«Довольно уж, — думал он, свешиваясь с седла и высматривая следы, — самое время с этим кончать».
— Мэтр! Вы меня слышите? Мэтр?!
Ксеноглоз молчал, как проклятый.
Риенс энергично подвигал руками, дунул на замерзшие пальцы. Шею и спину кусал мороз, крестец и поясница болели, каждое резкое движение коня напоминало об этой боли. Даже ругаться уже не хотелось.
Почти три недели в седлах, в постоянной погоне. В пронизывающем холоде, а последние несколько дней — трескучем морозе.
А Вильгефорц молчит.
«Мы тоже молчим и глядим друг на друга волками!»
Риенс растер руки, натянул перчатки.
«Когда Скеллен на меня смотрит, — подумал он, — у него такой странный взгляд. Неужели хочет предать? Что-то слишком уж быстро и чересчур легко он тогда согласился с Вильгефорцем… А этот отряд, варнаки, ведь они ему верны, выполняют его приказы. Когда мы схватим девушку, он, несмотря на уговор, либо убьет ее, либо отвезет к своим заговорщикам, чтобы воплощать в жизнь идиотские идеи о демократии и гражданском правлении.
А может, Скеллен уже отказался от заговора? Родившийся конформистом и конъюнктурщиком, он сейчас, возможно, уже подумывает о том, чтобы доставить девчонку императору Эмгыру?
Нет, странно он как-то на меня поглядывает, этот Филин. Да и вся его банда. И Веда Сельборн…
