Голос дороги - Крушина Светлана Викторовна (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
— Так это и есть Камилла? — спросил Роджер, едва они отъехали достаточно далеко, чтобы их разговор не был слышен.
— Да.
— И впрямь, похоже, что она строила тебе глазки. Да и сейчас вовсю этим занимается.
— Это ее трудности.
— Суров ты с девушками, — усмехнулся Роджер. — Удивительно, что они все равно так и вешаются на тебя.
— Наверное, это потому, что я очень обаятельный, — хмуро сказал Грэм. — Роджи, сколько раз можно заговаривать об одном и том же? Мне уже надоело. К тому же, вспомни: сначала ты упрекал меня в том, что я отвергаю девушку, которая сама вешается мне на шею, а потом сам же потребовал, чтобы мы расстались.
— Не все девушки такие, как Марьяна. К счастью. А эта девица — аристократка, гордая и неприступная. Но тебя, мне кажется, она подпустила бы к своей высокородной персоне.
— Ты что, сводником заделался? Ты так пытаешься повесить на меня какую-нибудь девицу, что ничего другого не остается предположить…
— Я просто обеспокоен твоей личной жизнью, — зло хохотнул Роджер. — Точнее, отсутствием таковой.
— Обеспокойся лучше своей личной жизнью!
К счастью, поругаться они не успели, поскольку уже въезжали во двор, а то не миновать бы очередной драки.
Николас принял у них лошадей, и Грэм вошел в дом через заднюю дверь; Роджер бесшумно скользил за ним, уже никуда не торопясь.
Следуя этим путем, кухни было не миновать. Укон всегда сетовала на это, поскольку через ее царство частенько шатался и княжич, и младшая княжна, путаясь у нее под руками и таская сладкие пирожки (Гата была изрядной сладкоежкой). Грэм ненадолго задержался в кухне, отогреваясь у очага, и сообщил поварихе, что ужинать намерен здесь, а не в столовой. Если, конечно, время ужина еще не прошло. Укон ответила, что сегодня, из-за гостей, ужин подавали раньше, но для молодого князя кое-что вкусное в кладовых найдется.
— А что Илис? — спросил Грэм.
Илис, ответила Укон, хотя и ужинала вместе с княжеской семьей и гостями, но ела, кажется, очень мало. Грэм поблагодарил и сказал, что придет приблизительно через час. Он хотел подняться в свою комнату, умыться и найти Илис.
— Где здесь детская? — спросил Роджер, едва они вышли из кухни.
— Хочешь проверить, не украли ли Илис за время нашего отсутствия? — улыбнулся Грэм. — Думаю, с ней все в порядке. Едва ли кто-то жаждет ее общества так сильно, как ты.
— Не издевайся, Соло, а просто ответь!
— Не нервничай, Роджи. Мы идем туда.
В холле они наткнулись на Виктора, который бродил с неприкаянным видом, словно не зная, чем заняться. Грэм выругался про себя: ни разу им не удалось сказать друг другу и двух дружелюбных слов. Сделав вид, что не заметил Виктора, он направился к лестнице. Но Виктор явно не желал разойтись с миром.
— Ты опоздал к ужину, — сказал он так, словно опоздание к ужину было, по меньшей мере, преступлением против короны и каралось смертной казнью. Грэм вспыхнул, но сдержался, и, приостановившись было, продолжил путь.
— Где тебя носило весь день? — не отставал Виктор. Вид у него был на редкость высокомерный, под стать жене.
Грэм остановился (и за его спиной застыл Роджер, продолжавший играть роль телохранителя) и спросил через плечо:
— А какое тебе до этого дело?
Виктор надменно приподнял брови. На его месте любой благоразумный человек вел бы себя поаккуратнее, учитывая, что у его собеседника было оружие, а у него самого — нет. Но Виктору, видимо, такая мысль в голову не приходила. А возможно, он просто забыл, как шесть лет назад Грэм гонял его по этому же самому холлу, нанося один за другим удары, каждый из которых, опоздай он с защитой, мог стать последним.
— Ты приехал в чужой дом, ты — гость здесь, — заявил Виктор. — Ты должен считаться с хозяевами и, по крайней мере, сообщать о своих отлучках…
— Чужой дом? — переспросил Грэм, с трудом сдерживаясь, чтобы не выхватить меч и не рубануть наглеца. — Хозяева? Кто бы говорил! А знаешь ты, что стоит мне лишь поставить свою подпись на одной-единственной бумаге, и этот дом станет моим, и ты вылетишь отсюда?
— Подпись? — Виктор изобразил высокомерное удивление. — А ты умеешь писать? Ни за что ни подумал бы!
Определенно, он зарвался. Зарвался настолько, что даже не замечал Роджера, который с мрачной физиономией торчал за спиной Грэма и должен был внушать опасение одним своим видом. Видимо, этот элегантный, высокомерный мерзавец чувствовал себя в доме своей жены в полной безопасности. Интересно, подумал Грэм, откуда такая уверенность? Ведь он ошибается. Может быть, он не понимает опасности? Но только слепой может чувствовать себя в безопасности рядом с Роджером. У Роджера только что на лбу не написано: "Остерегайся меня, я — убийца". Впрочем, с мозгами у Виктора всегда было плохо.
Грэму очень хотелось вызвать хама на поединок, но жалко было маленькую Катрину и ее брата. Правда, шесть лет назад Виктор фехтовал очень неплохо, но с тех пор едва ли улучшил свое умение. В отличие от Грэма, который узнал много нового. Скорее всего, теперь Виктору пришлось бы плохо.
Трудно было спустить оскорбление, но Грэм сделал над собой усилие, промолчал и отвернулся. Пора уже было оправдывать общепринятое в Наи мнение о нем как о флегматичном и хладнокровном человеке.
— Что такое? — услышал Грэм за спиной насмешливый голос Виктора. — Так и уйдешь молча? Неужели тебе нечего сказать?
— О боги, ну и идиот, — вздохнул Грэм и начал подниматься по лестнице.
— Как ты меня назвал?!
Грэм возвел глаза к потолку и покачал головой. Да, такое уже ничем не исправить. Подходящего муженька себе нашла Нинель, а ее несчастным детям можно только посочувствовать: мать — самовлюбленная дура, а отец — надутый индюк. Страшно даже представить, что вырастет из бедных малышей.
— Как это ты удержался от рукоприкладства? — заворчал за спиной Роджер. — У меня уже руки чесались!
— У меня тоже. Но я не хочу, чтобы в этом доме пролилась кровь.
— Чистюля. Вот как раз этого типа и нужно проучить, чтоб неповадно было. Хотя бы одного его, раз он тут единственный мужик…
Несмотря на свое несколько наигранное возмущение, Виктор не стал преследовать Грэма и остался в холле. Так что Грэм без помех поднялся на второй этаж и остановился в задумчивости. Он не знал, где детская, а спросить было не у кого.
— О чем задумался? — осведомился Роджер, уловив его замешательство. — Не знаешь, куда идти?
— Угадал. Безымянный знает, где тут детская…
Колебания их длились недолго: одна из дверей неподалеку распахнулась, и из комнаты с радостным визгом и воплями: "Не догонишь, не догонишь!" — выскочила Катрина с развевающимися растрепанными волосами. Заливаясь хохотом и едва ли что-то видя перед собой, она бежала прямо на Роджера. Тот и не подумал отойти в сторону и смотрел на нее с любопытством. Вслед за Катриной из комнаты появилась Илис. Она улыбалась от уха до уха. При виде застывшего в коридоре Роджера и несущейся на него Катрины улыбка ее потухла, зато глаза округлились, и она тихо сказала: "Ой!" Больше она ничего не успела добавить, поскольку Катрина со всего лету врезалась в Роджера. Точнее, врезалась бы, ибо Роджер быстро шагнул в сторону, мягко перехватил ее и остановил прежде, чем она по инерции пробежала на лестницу. Катрина подняла на него глаза, ойкнула и пролепетала:
— Простите, сударь.
Роджер улыбнулся ей (лучше бы он этого не делал — такой улыбкой только детей пугать; впрочем, Катрина оказалась не из пугливых и даже робко улыбнулась в ответ), отпустил ее плечи и обратил взор на Илис. Взор был весьма красноречивый, и только слепой мог не понять его. Слепой или Илис. Та мимолетно улыбнулась Роджеру, повернулась к Катрине и протянула ей руки:
— Иди ко мне, малышка. И не балуйся больше.
Девочка охотно последовала приглашению, прижалась к ней и уже из безопасного места стала с любопытством рассматривать Грэма и Роджера.
— Ну что? — спросила Илис. — Как съездили?
— Отлично, — ответил Грэм. — Все в порядке, дела обстоят так, как и говорила Гата. Дом будет в полном нашем распоряжении. Выезжаем завтра с утра.
