Милость Келсона - Куртц Кэтрин Ирен (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
— Благодарю вас, милорды, — негромко ответил Келсон. — Лоуренс Горони и Эдмунд Лорис, мы также находим вас обоих виновными во всех перечисленных преступлениях и приговариваем вас к смерти. Вы будете повешены за шею, пока не умрете. Архиепископ Кардиель, есть ли причины, мешающие немедленному исполнению приговора?
— Я не вижу таких причин, сир, — твердым голосом сказал Кардиель. — А ввиду того, что приговоренные продолжают злобствовать и остаются нераскаянными, не вижу надобности позволять им насмехаться над Богом в последних ритуалах. К тому же Эдмунд Лорис приговорил к смерти и казнил Генри Истелина, не дав ему возможности приобщиться Святого Причастия, — и потому, я полагаю, он не станет возражать, если и ему откажут в предсмертных таинствах.
— Пусть будет так, — сказал Келсон, глядя поверх голов ошеломленных Лориса и Горони на воинов, выстроившихся на верхней галерее. — Готовы?
В ответ на этот сигнал двое воинов, державших свернутые бухтой веревки, мгновенно перебросили их концы через одну из балок под потолком зала. Меарцы задохнулись, когда поняли, что это означает, — но никто даже не шелохнулся, когда стражи подвели Лориса и Горони к свисавшим с потолка веревкам и накинули петли на шеи пленников. Горони выглядел совершенно потрясенным, и было ясно, что лишь теперь он по-настоящему испугался. Но Лорис окончательно впал в безумную ярость.
— Уберите кляпы и повесьте их, — холодно приказал Келсон, и лишь слегка поморщился, когда его приказания выполнили. — И пусть Господь смилостивится над их душами.
Дергавшихся и извивавшихся преступников, чьи лица уже начали синеть, поднимали на веревках до тех пор, пока их ноги не оказались выше голов присутствующих. После этого веревки закрепили. Кэйтрин едва держалась на ногах, опираясь на стоявших рядом с ней, и даже некоторые из мужчин позеленели, когда тела повешенных перестали наконец дергаться, — но никто не произнес ни звука.
Келсон медленно досчитал до ста, глядя на зал, а потом поднял меч на согнутой руке, как скипетр. Это движение привлекло к нему внимание всего зала.
— Архиепископ Кардиель, теперь вы можете идти к принцу Джедаилу.
— Благодарю вас, сир. На время моего отсутствия я доверяю говорить от моего имени епископу Мак-Лайну, буде в том возникнет необходимость.
Когда Кардиель ушел, Келсон снова посмотрел на Кэйтрин, оставшихся при ней вельмож и преступных епископов. Но в зале было много и его собственных придворных и офицеров, и все ждали его слов.
— Народ Меары, — негромко заговорил Келсон, — настал час сказать вам всем, что ждет вас и вашу страну. Меара всегда была и является ныне вассалом Короны Гвиннеда. Титул владетеля Меары был возложен на меня вскоре после моего рождения моим отцом, королем Брионом, и я намерен со временем передать его своему первенцу. Сложись обстоятельства иначе, этот первенец мог бы быть сыном вашей принцессы Сиданы. Я искренне желал этого.
Он сглотнул и откашлялся, прежде чем продолжить свою речь, и потер большим пальцем обручальное кольцо, надетое на его мизинец, — и Морган знал, что Келсон, действительно, от всей души желал этого союза.
Он увидел, как на глазах Кэйтрин вскипели слезы, и подумал, что она, похоже, теперь сожалела, что этот брак не состоялся… Но сожалеть о чем-либо было слишком поздно. Меаре теперь предстояла совсем другая судьба.
— В противоположность моему предложению объединиться посредством брака, — продолжил Келсон, — кое у кого возникли другие планы относительно этой страны и относительно ее объединения, как в древности, с Кассаном и Кирни. Однако и я намерен сделать именно это, только не так, как задумали вожди бунтовщиков. Пока у меня нет собственного сына и наследника, я желаю, чтобы моим наместником в Меаре стал герцог Дункан Мак-Лайн, вместе с моим кровным братом Дугалом, графом Транши, который будет его заместителем; им в помощь назначаются барон Джодрел и генералы Годвин и Глодрут. Тем, кто принесет клятву неизменной верности мне и моим наместникам, я дарую полное прощение и свободу, сочтя их личные преступления против кодекса рыцарской чести как совершенные в военное время и в боевых условиях. Я уверен, что для большинства из вас это возможность начать все с начала, но я предостерегаю всех вас: не стоит приносить ложных клятв, поскольку я все равно узнаю правду. Я потребую, чтобы вы приносили клятву, положив ладонь на мою руку, а в подтверждение своих слов целовали Святое Евангелие, которое будет в руках епископа Дункана, и меч моего отца, который будет в руках герцога Аларика. Надеюсь, нет необходимости напоминать вам, что все это значит.
И он снова позволил ауре Дерини вспыхнуть над драгоценной короной Меары, одновременно подав знак Моргану и Дункану сделать то же самое. Аура Дункана, как и аура самого короля, вполне могла быть принята за свечение самоцветов его герцогской короны, но мистическую зеленовато-золотую ауру Моргана, вспыхнувшую над его золотистыми волосами, невозможно было объяснить подобным образом. И все трое магов сохраняли свои ауры, пока лорды Меары клялись в верности королю. Так что Келсон ничуть не был удивлен тем, что каждый вельможа, выходивший вперед и вкладывавший свою руку в ладони короля, клялся совершенно искренне, — по крайней мере, он был искренним в данный момент.
Когда все было закончено, Келсон снова взял отцовский меч, и, держа его словно скипетр, встал.
— Мне осталось выполнить еще одну печальную обязанность, — негромко сказал король. — Мне это не нравится, но я обязан это сделать. Леди Кэйтрин, вы позволите проводить вас в часовню, чтобы вы попрощались с вашим племянником?
Кэйтрин пошла с ним, но отказалась принять предложенную ей для опоры руку. Морган, Дункан и Дугал шли следом. Их молчаливая процессия пересекла двор, и все, кто встречался им по пути, кланялись — но к кому именно относились их поклоны, Келсон не мог бы сказать.
В часовне Кардиель и Джедаил молились, стоя рядом на коленях перед высоким алтарем; а неподалеку от них стояли два простых гроба, мгновенно привлекшие к себе внимание Кэйтрин, как только она вошла внутрь.
Кэйтрин задохнулась, увидев их, и, быстро подойдя, опустилась на колени между ними, коснувшись каждого тонкой рукой. Кардиель обернулся, заслышав шаги, и жестом подозвал Келсона поближе.
— Принц Джедаил просит вас помолиться вместе с нами, сир, — сказал он.
Келсон, тихонько откашлявшись, передал меч Моргану и пошел вперед один, зная, что Морган, Дункан и Дугал также преклонят колени за его спиной.
Проходя мимо гробов и поникшей меду ними Кэйтрин, Келсон почтительно поклонился, а затем подошел к Джедаилу и опустился на колени справа от него.
Когда все трое прочли молитву, Кардиель встал и отошел на несколько шагов, чтобы принц и король могли поговорить наедине.
— Я… я лишь хотел, чтобы вы знали, сир, — я не питаю к вам вражды, — сказал принц Меары, не поднимая взгляда на Келсона. — Уже когда все это начиналось, я знал, что корона — тяжкая ноша, но я и не догадывался, насколько она тяжела, пока не стало очевидным, что ее могут возложить на меня. Я никогда этого не желал. Все, чего я хотел, — это быть священником. Ну да, и я хотел стать епископом, — признал он с едва заметной улыбкой. — Но только в том случае, если бы я действительно был этого достоин. По крайней мере, так я сам себе говорил. Теперь я знаю, что это было грехом — позволить себе обольститься желаниями других… моей тетушки, архиепископа Лориса… — Он нервно сглотнул. — Лорис… его казнят?
— Приговор уже приведен в исполнение, — тихо ответил Келсон.
Джедаил кивнул, на мгновение прикрыв глаза.
— Это справедливо, — прошептал он. — И казнить меня — тоже справедливо. Я… я ведь позволил ему… сделать то, что он сделал с Генри Истелином, этим святым человеком…
— Сейчас обсуждается вопрос о канонизации Истелина, — с чувством неловкости сказал Келсон.
— Надеюсь, это не останется лишь пустыми разговорами. Он умер, храня преданность вам и Господу, сир… и той Церкви, которая якобы отвергла его, как утверждал Лорис. Мне бы очень хотелось, чтобы тогда я оказался достаточно храбр и пришел к нему в его последний час, невзирая на приказ Лориса, и дал бы ему отпущение грехов… как это милостиво даровано вами мне.
