Меч эльфов - Хеннен Бернхард (книги бесплатно без .txt) 📗
Леон решился нарушить правила братства. Совсем чуть-чуть… Он нагонит Друстана и предложит немного проехать вместе. Давненько он ничего не слышал о мальчике.
Он улыбнулся. Снял маску, которую надел для тайной встречи, и оттянул веко, чтобы дать остыть израненной плоти. Ему бы заботы Друстана! Магистр был в отчаянии, потому что не мог отнять языческую веру у Гисхильды, а его звено не хотело срастаться. Они проиграли все бугурты. Они не хотели быть вместе, и это всегда показывал «танец на цепях», потому что победить в нем могло только то звено, в котором каждый был готов постоять за другого. Все они должны были вместе преследовать одну цель, быть готовы пожертвовать собой ради этой цели и своих товарищей. Для самовлюбленных одиночек на цепях места не было. Они могли быть хорошо подготовленными, но они в любом случае проиграют, если встретятся со звеном, которое представляет единое целое с собой и с Богом. Это как на поле битвы. И только для этого и существует бугурт. Там послушники учатся побеждать. Тот, кто знает, как победить на цепях, сумеет и войско повести в битву.
Леон снова рассмеялся. Друстан, Альварез и Лилианна — все они когда-то были в одном звене. Они были Львами. И все начали свой второй курс на галере. Теперь они стали бойцами, каждый в своем роде, принося славу ордену. Так будет и с Люком, Гисхильдой и другими. Друстан просто еще слишком молод, чтобы знать, какой силой обладает время. Оно спаяет юных Львов в сильное звено. И оно исцелит даже языческую душу Гисхильды.
Король Тученырь
Уже день и две ночи сидела Юливее на скалистом уступе высоко над облаками. Она видела, как под ее ногами проплывали бури, наблюдала за тем, как снег на ее плаще превращался в лед. Магия оберегала ее от холода, но не от мелких ледяных кристалликов, которые ветер швырял ей в лицо, пока у нее не возникло чувство, что с ее щек медленно слезает кожа. И от одиночества магия тоже не защищала.
Она знала, что не имеет смысла подниматься еще выше. Орлы видели ее. Уже давно. Они сами решат, приходить или нет. Ей же оставалось только ждать. Ждать…
Она достала из-за пояса флейту и стала наигрывать мелодию холода и одиночества. Иногда у нее возникало ощущение, что такова ее судьба — ждать. Более полутора лет сидела она рядом с застывшим Фенрилом и ждала, что он проявит признаки жизни. Она одна не была готова сдаться, не хотела признавать, что все потеряно. Точно так же как не хотела признавать, что Нурамон и Фародин давно ушли в лунный свет. С тех пор как ее спасители ушли в погоню за Девантаром, прошли столетия. Тропы альвов поглотили их. Точно так же как и их спутника, человеческого сына Мандреда Торгридсона, основателя королевской династии Фьордландии. Сколько историй рассказывают о нем люди! Они убеждены, что однажды он вернется. Когда нужда будет сильнее всего и враг окажется у ворот Фирнстайна, тогда он вернется. А рядом с ним будут его друзья-эльфы. Они изменят судьбу в самой последней битве. И тогда воцарится мир до скончания времен.
Юливее нравилась эта история. А еще ей нравились люди. Они были такими непохожими на ее народ, надеялись на будущее, на обещания лучшей жизни.
Среди эльфов тоже ходит немало историй о героях Фародине и Нурамоне. Но во всех речь идет о делах минувших.
Никто из ее собратьев не придумал многообещающего будущего. Они не надеялись на их возвращение, так же как никто, кроме нее, не верил в то, что Фенрил вернется.
Тень заслонила звезды. Широкие крылья замедлили полет. Мощные когти заскрежетали по скале. Юливее чувствовала мысли черноспинного орла, потому что была певицей ветра, так же как и Фенрил, хотя и не решалась летать с орлами. Пришел сам король. Он испытывал любопытство, но вместе с ним и гнев.
— Я здесь, чтобы просить за свою королеву.
Эльфийке было легче выразить свои мысли, когда она произносила их вслух. В принципе, в этом не было нужды, потому что король Тученырь читал ее мысли так же, как и она его, насколько он позволял. Он был могуществен и видел то, что оставалось невысказанным.
— Мастер меча Олловейн тоже просит о помощи.
На Юливее обрушился поток видений: кровь, насилие, свобода, бесконечное небо. Ощущение когтей, пронзающих живое мясо. Голод. Печаль. Постепенно печаль вытеснила все остальное. Он не забыл Мелвина. Сколько времени прошло, а воспоминания об эльфах были еще живы, и это были воспоминания о боли. Затем король Тученырь вспомнил Зимнеглаза, мысли его вращались вокруг опасностей, которым он подвергался. Дело было не только в Фенриле!
Юливее почувствовала, как орел представил себе, что его когти впиваются в грудь Эмерелль. Эльфийка застонала от боли — настолько всепроникающей оказалась мысль короля орлов.
— Она не виновата в его смерти!
Тученырь знал: Мелвина послала Эмерелль, несмотря на то, что хорошо знала, что тот не может выжить. Королева знала, что он не откажется.
— Это было его решение, — возразила Юливее, хорошо понимая, что это только часть правды.
Мелвин никогда бы не отказался. Только насколько волен он был принять решение?
В тот день, когда умер Мелвин, король, черноспинный орел, порвал с Эмерелль. И он не хотел служить королеве. Его гнев и печаль не утихали.
— Нам нужна твоя помощь, Тученырь. От тебя и твоего народа зависит судьба Фьордландии.
Она вызвала в памяти воспоминания о Гисхильде. О королевском замке в Фирнстайне. О диких скалистых ландшафтах фьордов. Она хотела, чтобы король орлов увидел страну и ее жителей ее глазами. Чтобы ощущал все так, как ощущала она. Это было трудно для птицы, так как это был мир, из которого исчезала магия. Как же может возникнуть связь?
— Все это погибнет, если ты не захочешь помочь, Тученырь.
Она вспомнила соловьев, которых послала, чтобы уничтожить корабль рыцарей ордена, вспомнила свою ярость.
Король орлов принялся чистить перья. Он казался обеспокоенным. Его удивило то, что он почувствовал ее гнев, и было неясно, зачем нужно помогать человеческим детям.
— Во имя древнего союза. Они проливали кровь за Альвенмарк. Из-за нас они очень сильно пострадали. Мы не можем бросить их.
Она снова ощутила ярость орла, который не мог оставаться спокойным, когда кровью была заплачена высокая цена, а ожидаемую ответную услугу никто не оказывал.
— Хочешь верь, хочешь не верь, но Эмерелль чувствует то же самое.
Тученырь был убежден в том, что является лишь фигурой на шахматной доске. Он не мог представить, что Эмерелль способна на искренние чувства. Юливее была поражена, обнаружив, что, несмотря на свою неприязнь, король орлов считал Эмерелль хорошей правительницей. Ей было тяжело уследить за мыслями хищной птицы.
Она снова вспомнила о Фенриле. Говорили, что, если слиться с духом птицы хотя бы на несколько дней, это причинит непоправимый вред. Его же не было несколько месяцев. Что с ним будет, если он вернется?
Внезапно ее охватило глубокое чувство стыда. Благодаря мыслям Тученыря она осознала, что никогда не думала о том, какой вред принесен птице. Ей стало так неловко, что у нее запылали щеки.
Юливее почувствовала, что гнев птицы странным образом стал утихать. Теперь орел был глубоко погружен в размышления. Он гораздо лучше умел читать мысли и воспоминания. Юливее снова покраснела, представив себе, что он может в них обнаружить.
Тученырь хотел знать, каким образом нужно помочь человеческим детям. Эльфийка вспомнила истории и множество героических песен, накопившихся за тысячу лет существования союза Альвенмарка и Фирнстайна. Благодаря ее мыслям Тученырю стало легче узнать то, что он хотел. И ее губы тихо, почти неосознанно произнесли:
— Все началось с Мандреда, потом был Альфадас, его несчастный сын Ульрик и дочь Кадлин, великая королева-воительница.
На ум ей пришли также Ньяундред Клинобой и Лиондред, который, подобно Мандреду, не нашел на тропах альвов обратной дороги к людям. Ну а последним был Гуннар Дуборукий, погибший геройской смертью из-за того, что он пекся о продолжении своей династии и союзе с Альвенмарком. Он принес себя в жертву зыбкой надежде, что его дочь Гисхильда, возможно, сумеет открыть путь к счастливому будущему. Затем Юливее вызвала в памяти имена тех, кто должен теперь принять участие в битве. Великие имена, разные народы. Их поведет сам Олловейн.
