Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Бемиш молча опустил венок и вышел из комнаты.
Киссур задержался, чтобы поправить не так легшие цветы.
– Я рад, что у Федерации еще остались воины, – сказал Киссур.
Впоследствии так никогда и не удалось установить, сколько сектантов в тот день было уничтожено по приказу Киссура и Шаваша. Достоверно было известно, что ни один сектант, бывший на космодроме в ночь с девятого на десятое, живым его не покинул.
Шаваш и Киссур всегда утверждали, что речь идет о ста – ста пятидесяти трупах. Им было выгодно преуменьшать количество «оголтелых сумасшедших». Реальное число было по крайней мере на порядок больше. По подсчетам Бемиша, около трех тысяч сектантов столпились у космодрома в самом начале событий. Все они были впущены на летное поле и в пассажирские терминалы. Мало кто из этих крестьян, побывав впервые в жизни в дивном здании из стекла и железа, где лестницы ездили сами собой, а по потолку бегали надписи, где даже сходить покакать нельзя было в углу, – мало кто из них на второй день засобирался домой, тем более что на дорогах стояли кордоны «желтых курток». Было ясно, зачем Киссур выпустил пассажиров-заложников: чтобы не было свидетелей и чтобы не попались под горячую руку.
Впоследствии Бемиш вытянул из собственных служащих некоторые подробности резни. Все началось только после прихода десантников, когда аломов стало не меньше двух тысяч и на каждых трех безоружных крестьян пришлось по два закованных в броню супермена. Убивали ножами, а то и голыми руками, огнестрельного оружия, а тем более лазеров не использовали. Боялись не шума, лазер вообще бьет без шума, боялись порчи оборудования, а главное, того, что луч шибанет по полу и оставит след, который потом не упрячешь. Перепутав, убили человек десять из персонала, в том числе главного теплотехника космодрома (а только его и оставили из теплотехников), отчего чуть не влипли в аварию. Хорошо, какой-то сержант-десантник разобрался в системе.
Потом устроили великую чистку: мыли пол, отскребали кишки со стен, проверяли нещадно, не дай бог, чьи-то мозги залетели в баре за ящик с солеными орешками.
Трупы оттаскивали на летное поле, вскрывали термобетон и уж там жарили по ним современным оружием – нейтронными пушками и аннигиляторами: ни черта ни оставалось от трупов, земля спекалась на двести метров в стеклянную оладью… Потом кранами поставили плиты обратно, и – порядок. Персоналу пригрозили вырезать всю семью до пятого колена, включая детей в чреве матери, если будут болтать лишнее. Сто пятьдесят человек – и все. Можете пересчитать, все покойники в наличии, вон кучкой лежат у грузового терминала…
Что касается войск, то, как выяснилось, аломов было в дивизии две тысячи шестьсот три человека, и еще восемьдесят шесть уроженцев Федерации, шестнадцать из них – офицеры. Самое занимательное было то, что не все уроженцы Федерации ушли, – дали им ночью такую возможность; полковник и еще два офицера застрелились, а шестнадцать иномирцев, забубенных голов, поперлись с товарищами к Киссуру Белому Кречету. Несмотря на запрет говорить иначе как на Стандарте, они где-то даже и аломского наклевались.
Глава пятнадцатая,
в которой спасители Страны Великого Света проворачивают самую крупную инсайдерскую сделку в истории Галактики
Итак, после краткой экскурсии по принадлежащему ему зданию, где у стеклянных стаканов лифтов и стальных пандусов гомонили по-аломски люди, одетые в броню и бронеткань десанта Федерации, и где в диспетчерской несла дежурство группка невыспавшихся и, кажется, уже потерявших способность пугаться служащих, Бемиша привели к стоящей у служебного входа машине – и любезно отпустили на все четыре стороны.
Бемиш молча сел в машину и завел двигатель. Ворота с поля раскрылись, одни за другими, – Бемиш поехал по той же дороге, по которой его везли вчера, – по старому двухрядному шоссе, уходящему в сторону от основного хайвея.
Вокруг все так же блестели на солнце рисовые поля, вдали огромным стальным рогом блестел монорельс, и оливковые деревья вдоль старого тракта стояли с поломанными сучьями – сектанты и солдаты оборвали плоды. Оливки всегда сажали вдоль дорог, потому что пыль, оседающая на плодах, заставляла их созревать раньше.
Над усадьбой его развевалось парадное знамя империи, и чуть ниже – боевой значок рода Белых Кречетов. Бемиш поехал дальше.
Солдат у Киссура было по-прежнему мало, и, судя по тому, что видел Бемиш, они были сосредоточены в основном на космодроме. Редкие посты стояли вдоль дороги, да у поворота к усадьбе Бемиш заметил тускло-серый танк.
Оцепление из «желтых курток» и войск империи, за которым маялись журналисты, стояло километрах в полутора от усадьбы. Дорогу перегораживала цепь солдат и какого-то странного вида пушечка, не то купленная по случаю в музее, не то использовавшаяся для разгона облаков. Бемиш притормозил метрах в трех от пушечки и стал ждать, пока к нему подбежит целая свора полицейских и журналистов.
Как ни странно, на этот раз журналистов было больше: камеры пялились на него со всех сторон. Дело объяснялось просто. Большая часть тех чиновников, которая требовала держать прессу подальше и тем самым настраивала ее в пользу Киссура, который держал прессу поближе, – большая часть этих чиновников теперь сидела в Ассалахе.
– С вами все в порядке, господин? – заботливо спросил один из «парчовых курток». Другой щелкнул предохранителем. Веерник в его руках взблеснул на солнце, отражая перевернутые рисовые поля и облака.
– Да, – сказал Бемиш, выбираясь из машины.
Через пять минут полицейский флайер с желтой полосой на боку – символом Ведомства Справедливости и Спокойствия – уносил его в столицу.
Флайер сел близ государева дворца, у той самой гостиницы Семи Зернышек, куда некогда прибывали на почет и казнь самые высокопоставленные чиновники провинций и где зарезали, почти год назад, главу секты, намеревавшегося помириться с иномирцами.
К Бемишу кинулась целая стая журналистов. Первым среди них был тот тип в клетчатой безрукавке, который когда-то написал, что президент Ассалахской компании не знает вейского и потому понял буквально метафорическое выражение «бесы».
– Это правда, что войска Федерации перешли на сторону Киссура?
– Правда, – ответил Бемиш.
– Почему?
– Потому что в этих войсках служили аломы, – ответил Бемиш, – рядовые были аломы, сержанты были аломы, только несколько офицеров были уроженцы Федерации.
Поэтому солдаты Федерации оказались на стороне того человека, роду которого их предки присягали на верность, а не на стороне тех людей, которые платили им по триста денаров в год.
– Около десяти членов Антикризисного комитета попали в руки Киссура. Киссур требовал ареста и казни этих людей. Что с ними случилось? Это правда, что Шаваш мертв?
– Шаваш вполне жив, – ответил Бемиш. – Его ссора с Киссуром была чистой воды притворством. Он-то и вызвал войска Федерации, чтобы снабдить Киссура солдатами.
Был даже слышен общий вздох – никто еще ничего не знал, и Бемиш был первым, кто публично растолковал случившееся.
– А сектанты? – закричал кто-то из корреспондентов, – они и с ними заодно?
– Нет, – сказал Бемиш, – вражда между господином Шавашем и сектантами была неподдельной и могла кончиться только гибелью одной из сторон. Как только солдаты Федерации перешли на сторону Киссура, их употребили для уничтожения сектантов. Я своими глазами видел руководителей секты, повешенных на грузовом кране.
Поразительно было, что в этот момент никто не спросил, что же стало с остальными сектантами. Как-то все решили, что «уничтожением секты» и была казнь дюжины главарей.
– Но что же Киссур хочет?! – закричал кто-то. – Они требовали смены продажного правительства, а теперь половина продажного правительства сама сидит в Ассалахе! Дальше что?
– Киссур больше не предъявляет никаких требований к правительству империи, – пояснил Бемиш, – Киссур хочет переговоров между Федерацией и империей по поводу взаимоотношений двух государств. На самом высоком уровне.
