Склеп Хаоса - Локнит Олаф Бьорн (первая книга .txt) 📗
– С чего ты взял? – возмутился киммериец.
– Почему – «довелось прожить»? – голос донны Вальехо опасно задрожал. – Лекарь сказал, что ты выкарабкаешься… Он мне солгал, что я не беспокоилась? Да?
– Отнюдь, – приглушенно хихикнул Раэн. – Лекарь совершенно прав. Просто этому телу больше не суждено жить, топтать землю, пить и волочиться за девушками… Оно возвращается к тому, чем было всегда.
– То есть к драконьему виду, – сказал Маэль. К своему удивлению, он почувствовал, как проясняется его мысли и как становятся на место части разрозненной головоломки. – И это сделал ты.
– Я же говорю – убивать пора, – поддержал аквилонца Конан. Раэн скроил из своей физиономии облик прирожденного злодея, разглагольствующего перед беспомощными жертвами:
– Месьоры, я заранее смирился с тем, что в вашем обществе никто не сможет по достоинству оценить тонкость моего замысла. Что ж, умру непонятым и непризнанным. Эй, потомок, мне кажется или на твоем незамутненном челе мелькают какие-то робкие попытки мыслить?
– Маэль, хочешь, я его по стенке размажу? – с готовностью предложил корсар.
– Не сейчас, – твердо заявил Монброн. – Сначала разберемся.
Он многозначительно откашлялся и заглянул в свою кружку. Та была по-прежнему пустой, но спустя мгновение на ее донышке заблестели темно-красные капли.
– Ой, – только и сказал Маэль, когда сосуд до краешков наполнился вином.
– Не за что, – издевательски-вежливо отозвался Раэн. – Даже от недоделанных колдунов иногда бывает польза. Вам, капитан, не предлагаю – наверняка откажетесь. Хотя вино самое настоящее – из здешнего погреба.
– Довольно! – Монброн осторожно пристукнул кружкой по столу. – Прекратить смешки! Начнем с самого начала, то есть с того, что случилось пятьсот лет назад возле города Танасула. Легенду пересказывать не буду – в зубах навязло. В крайнем случае, обратитесь к Ди Блайи – как я понял, он собирается превратить ее в балладу.
– До половины уже сочинил, – не удержался от легкой похвальбы в свой адрес бард.
– Честно говоря, я всегда считал наше семейное предание не более чем красивой сказкой, – продолжил Маэль. Все внимательно слушали, даже слегка побледневшая Агнесса. – Однако в последние три дня я непреложно убедился, что оно почти полностью соответствует истине. Неясной остается лишь его завершающая и наиболее загадочная часть. Итак, господа, произошло небольшое чудо и участники тех давних событий во плоти и крови явились перед нами. По праву последнего из рода Монбронов я спрашиваю: что произошло в сгоревшей крепости?
– Весьма решительный подход к делу, – одобрил Раэн и криво ухмыльнулся: – Но, дорогой потомок, предположим, такой старый мерзавец, как я, напрочь отказывается отвечать?
– Птичкой запоешь, – пригрозил Конан.
– Тогда буду говорить я, – медленно произнес Геллир. Сейчас Маэль не сомневался – с ними разговаривал именно дракон, силой какой-то невероятной магии заключенный в тюрьму человеческого тела. Еще он подозревал, что зверю очень хочется вырваться на свободу, но его свобода означает смерть человека, и потому ящер будет сдерживаться до последнего, убивая тем самым себя. – Твой потомок достоин услышать истину.
– Что ты можешь знать об истине, чудовище? – вполголоса пробурчал маг.
– Для начала я знаю то, чего не желаешь признавать ты, – невозмутимо сказал Геллир. – Ты злоупотребил моим доверием и похитил вещь, отданную тебе на сохранение. Так?
Раэн гордо отмолчался.
– Когда же я потребовал ее обратно, ты заявил, что отказываешься от всех заключенных между нами договоров, – бесстрастно продолжал дракон. – Ты выгнал меня и решил, что я не дерзну бросить тебе вызов. Я дал тебе время одуматься – ты потратил его на увеличение своей силы. Тогда я вернулся. Мы сразились – бывшие друзья, ставшие врагами; ученик, пошедший против учителя.
Маг засвистел и безмятежным взором уставился на потемневшие балки потолка.
– Никто не мог одержать верх в той давней битве. Я не хотел тебя убивать; у тебя не хватало умения и решимости убить меня. Я пытался докричаться до твоей души и заставить прекратить этот никому не нужный бой, но ты не слышал. Тогда я решил: будь что будет, пусть я не верну похищенное и утерянное, но я накажу тебя. Это было моим правом и моей обязанностью, как твоего наставника.
– И вы переставляете, что сделала эта ящерица? – Раэн неожиданно отлепился от косяка и попытался возмущенно взмахнуть руками, но забыл о стягивающей их веревке. – Нет, я вас спрашиваю: разве можно так поступать с людьми? Убиваешь – так убей, все правильно и понятно, а мучить-то зачем?
– Ты не можешь умереть, – сообразил Маэль, и ему на миг стало холодно и жутковато. – Но и жить, как все остальные люди, ты тоже почему-то не можешь.
– Разумеется, не могу! – раздраженно согласился маг. – Дражайший потомок, у меня отобрали право прожить больше, чем до дня этого распроклятого сражения! Ты хоть сам понимаешь, что натворил, чудовище чешуйчатое?
– Что до меня, то я ничего не понимаю, – озадаченно признался Конан.
– Чего тут понимать? – Раэн, кажется, разозлился по-настоящему. – Отныне по милости этой твари я мог прожить на свете всего лишь тридцать лет! Половина из них бездарно тратилась на взросление и возращение памяти, а вторая половина – на лихорадочные попытки избежать нового круга безумной карусели! Снова и снова, раз за разом, и так – до сегодняшнего дня! Вам не кажется, что это немного чересчур?
– Пятьсот разделить на тридцать – это сколько будет? – невиннейшим голосом поинтересовался Ди Блайи.
– Шестнадцать, – мрачно ответил Раэн. – Вот скоро помру – и пойдет семнадцатый. Слушай, потомок, сделай одолжение – вызови меня на поединок, что ли… Хоть какая-то радость: пасть от руки человека одной крови с тобой…
– Спасибо, я уже с тобой один раз подрался, – вежливо отклонил лестное предложение Маэль. – Что-то больше не хочется. И, сдается мне, ты ведь нашел способ отмстить?
– Разумеется, нашел, – в словах Геллира прозвучала еле заметная гордость, и Монброн подумал: «Эти двое, конечно, называют друг друга врагами, но так ли это на самом деле? Или они просто хотят казаться врагами?» – Он всегда умел находить неожиданные решения. Когда он понял, какую судьбы я ему уготовил, он сделал свой ход…
– Превратил тебя в человека, – тихо сказала Агнесса.
– Одна из самых страшных вещей, какая может произойти с драконом, с настоящим драконом, – Геллир выделил слово «настоящим», – это утрата облика. Таких, как я, почти невозможно убить – мы ведь не животные, а духи в образе живых существ. Нас можно лишить внутренней искры – тогда мы перестаем существовать и превращаемся в нечто другое. Но этот человек, маленькое смертное создание, придумал, как заставить меня навсегда запомнить старую крепость. Он затолкал мою душу в тело человека и приказал: «Живи, как мы, люди! Рождайся, стремись к лучшему, страдай, люби, умирай – но всегда помни, что внутри тебя рвется на свободу крылатое древнее чудище. Равно или поздно оно вырвется, и ты успеешь только сказать „ах!“, прежде чем отправиться в долгую-долгую дорогу. О нет, это произойдет не сразу, а постепенно, и ты будешь разрываться между двумя половинками своей души, забывшими друг о друге и не имеющими сил ни соединиться, ни расстаться. Вот я посмеюсь, глядя на это! Но даже боязно представить, как будут смеяться те, что жили рядом с тобой, те, что стали для тебя что-то значить! И какая потом начнется развеселая охота, ведь человеку свойственно уничтожать то, чего он не понимает и боится. Только подумай, как уложить в людских головах мысль о том, что один из них на самом деле ужасный огнедышащий монстр? Разумеется, они не пожелают слушать ни единого твоего слова и приложат все усилия, чтобы ты больше не отравлял их бесцветную жизнь своим присутствием. Но не спеши радоваться, твоя смерть – это еще не конец. Потому что все повторится сначала!»
– Правда, я замечательно все продумал? – самодовольно осведомился у притихших слушателей Раэн. – Все в строгом соответствии с законом «Око за око, зуб за зуб». Или вам не нравится?
