Сокол Ясный - Дворецкая Елизавета Алексеевна (список книг TXT) 📗
Теперь все разъяснилось. Ну, почти. Оставался только один вопрос.
Каким образом и зачем судьба сводила ее с Хортеславом, если он не ее жених, а Унелады?
Глава 5
Когда рассвело, один из братьев – старший, Вершилад, – проводил Младину в Ратиславль. Сейчас он принадлежал к «волчьей стае», заходить в город ему было нельзя, и он только указал ей ворота и пронзительно свистнул, призывая находящихся внутри открыть. В эти дни, когда на острове собиралось множество чужих «волков», ворота на всякий случай держали закрытыми и несли дозор круглосуточно.
Княгиня уже не спала и ждала ее. Младину проводили в дом ее родителей, где обитало много поколений угренских князей: с тех пор как их пращур, Ратислав Старый, явился сюда с верховий Днепра. Он состоял в родстве с предками смолянских князей, но смоляне являлись старшим родом по отношению к угрянам, которые выделись как самостоятельное племя уже здесь, осев на реке, заселенной в то время голядью.
– Ну что, понравился тебе жених? – спросила княгиня Семислава. – Он ведь уже нашелся?
– Нашелся… – Младина вздохнула.
– И что ты невеселая такая? – Княгиня взяла ее за руку. – Не понравился? Так это он же в лесу три года безвылазно жил. Как в люди выйдет, помоется, приоденется, будет молодец хоть куда.
– Он не хочет жениться. Говорит, в лесу ему лучше.
– А что он видел-то, кроме леса? Многие отроки так говорят, пока домой не вернутся, на девок не поглядят. Или ты… потому что он оборотень? – осторожно добавил княгиня. – Но это тоже не навсегда. После женитьбы он уж не будет оборачиваться. Ну, не должен. Вот, посмотри! – Она вскочила с места. – Я тебе кое-что должна показать.
Она ушла к укладке, сняла с нее шелковую покрышку, порылась и извлекла почти с самого дня другую укладку, маленькую. Принесла ее на стол и поставила перед Младиной.
– Когда князь Бранята семь лет назад приезжал невесту сыну искать, он подарки привез. Знал ведь, что за оборотня сватает, а за такого жениха не всякий отец отдаст. Потому и подарки привез для невесты особенные.
Она подняла крышку, потом шелковый платок, прикрывавший содержимое укладки.
– Вот, смотри, – с благоговением произнесла княгиня, положив вторую руку на плечо Младине.
Та увидела три предмета. Серебряное блюдо размером с две сложенные ладони, золотую палочку и золотую же иглу, вколотую в клочок красного шелка.
– Что это?
– Блюдо, веретено и игла золотая. Это вещи из Ладиного подземелья. В разные времена дешнянские князья своим женам подарки подносили, то есть через них – самой Ладе. И дешнянские Лады, пока всю зиму под землей сидели, в это блюдо глядели, на это веретено пряли, этой иглой шили. Сама Лада этими вещами работала, поэтому и имеют они силу великую. И Бранемер их привез в дар своей будущей невестке, той, что согласится за его сына выйти и его из зверей в люди вернуть. Он хотел дочь самой Лютавы высватать, да Улада уже была сговорена для полоцкого княжича. Тогда Лютава ему тебя предложила, племянницу свою. Дары сюда к нам привезли, и отец их принял, хоть тебя самой и не было тогда у нас. Но Лютава обещала: как срок придет, ты вернешься. Вот я это все и хранила для тебя. Теперь это твое.
Младина осторожно взяла из ларца золотой стрежень. Вот оно, то самое веретено Рожаниц, на которое наматывалась причудливая нить ее судьбы. Чудится ей, или оно и впрямь кривовато? Оно было не из цельного золота: основой служило обычное деревянное веретено, одетое в тончайший золотой лист. Видимо, заморская работа. Ибо столько золота сразу Младина не видела никогда и ни у кого. Она не могла отделаться от ощущения, будто держит в руках кусочек застывшего солнечного луча.
– Серебряное донце, золотое веретенце… – пробормотала она.
В памяти всплыли обрывки из давным-давно слышанного сказания, где что-то такое было…
– Ну, что? – Семислава заглянула ей в лицо, улыбаясь. – За такие подарки можно взять жениха, что под медвежьей шкурой ходил?
Младина вздохнула и положила золотое веретенце назад на серебряное блюдо в ларец.
– Это не мой жених! – объявила она, подняв глаза к лицу матери. – Значит, и подарки не мои.
– Как – не твои? – Княгиня снова села напротив, чтобы лучше видеть ее лицо.
– Кто-то наше прядево все перепутал. Я, когда ждала вчера в избе, думала, ко мне другой жених придет.
– Какой – другой?
– Тот, который с Унеладой обручен. Хортеслав, сын князя Зимобора.
И она рассказала все матери – начиная с Купалы, когда ее собирались отдать замуж в род Леденичей, а она повстречала Хорта – сама не зная где, не то во сне, не то в Нави. Княгиня молча слушала, не сводя с нее глаз: о том, как Младина еще раз виделась с женихом во сне, о встрече с Велебором, который поразил ее сходством с Хортеславом, на самом деле, его родным старшим братом.
– И вот вчера мне братец Радом рассказал, что жених-то есть, да не про меня. А сестры моей это жених. Что же мне теперь делать?
Семислава не сразу ответила, а довольно долго сидела, задумавшись.
– Уж не перехитрила ли Лютава сама себя… – пробормотала она через какое-то время. – Ты ей не рассказывала все это?
– Нет. Я пока с ней была, то думала, что Хорт со мной и обручен и я его-то здесь и увижу. Он ведь волчью шкуру носит, даже летом у него поясок волчий – вот я и не удивилась, когда отец сказал, что он должен быть среди волчьих вожаков.
– Он шкуру-то не поэтому носит! Лютава не рассказывала тебе о Младине?
– О какой?
– Вещей виле. В честь которой тебе дали имя. И почему тебе его дали.
– Рассказывала, но я не очень уразумела…
– Может, в том-то и корень всего. Много лет назад, еще до женитьбы, Лютомер получил от князя Зимобора венок вещей вилы – девы будущего, Младины. Тому, у кого ее венок, она обещала удачу и победу во всем, но запрещала любить других женщин. Она уже показала, какой неумолимой и мстительной может быть. Зимобор тогда хотел жениться на Дивине и боялся, что вещая вила погубит и ее, и их потомство. Лютомер забрал у него венок. Ему тогда победа была нужна больше, чем любовь, и он верил, что сумеет себя обезопасить. Ведь он – сын Велеса, не то что Зимобор. А Зимобору и Дивине посоветовал, чтобы их дети, особенно старшие, получили «волчьи» имена и носили с собой хотя бы клочок волчьей шкуры – ведь вилы боятся волков. Поэтому их старший сын был назван Хортеславом и всегда носит часть волчьей шкуры. Но Лютомер и сам не хотел всю жизнь прожить во власти вещей вилы – он был наследником своего отца, угренским князем, ему нужно было самому жениться и оставить потомство. Когда пришла весна, он вызвал вилу Младину и ушел вместе с ней на Велесовы Луга. После этого начался новый круг: прежняя дева стала матерью, прежняя мать – старухой, а прежняя старуха возродилась в облике девы. И эта новая дева была дочерью Велеса, но и дочерью Лютомера. Так получилось, что все три вещие вилы стали расположены к нему, а младшая из них приходится сводной сестрой всем его детям. В том числе и тебе. Но еще было проклятие Чернавы, наложенное на меня и мое потомство. Чтобы спасти тебя от него, Лютава дала тебе имя Младины. Ты – сестра и тезка девы будущего, которую не одолеть никому, потому что она любого врага переживет. Это защитило тебя. Но вместе с тем Лютава, похоже, наделила тебя и Хортеслава такой судьбой, о которой сама и не думала. Его родители боялись, что на него заявит права та, другая Младина – младшая из Рожаниц. Но этот зарок с нее перешел на тебя. Кто-то еще этому помог…
– Лютава сказала мне: Чернава пыталась отдать меня Марене, хотела моей смерти, а Марене понадобилась моя жизнь… – припомнила Младина, пытаясь уложить все это в голове. – И сказала, что это не одно и то же.
– Да… – Семислава взглянула ей в глаза и отвела взгляд. – Марена… где-то очень близко. Я чувствую ее рядом, когда вижу тебя.
– Но что же мне теперь делать? – повторила Младина. – Если сама Марена мне Хортеслава отдала, а он с моей сестрой обручен…
