Рождение империи - Браун Саймон (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– На мой взгляд, все учтено, – с нарочитой уверенностью в голосе произнес Мальвара.
Линседд покачал головой.
– Никогда не позволяй себе думать, что учтено все до последней мелочи. Это опасный путь, который ведет к беде. Хороший солдат всегда готовится к тому, что враг застигнет его врасплох, и только так может избежать неприятных сюрпризов.
– Так рассуждают законченные пессимисты, – заметил Полома.
Гос удивленно посмотрел на него.
– Пессимист всегда надеется на то, что самое худшее – впереди, – пояснил Полома. – Если он прав, то его никогда не постигнет разочарование. Если же, напротив, ошибется, то сюрприз будет приятным.
Линседд неожиданно рассмеялся. Мальвара уже и забыл, когда в последний раз слышал его смех – долгий и раскатистый. Полома решил, что Гос ему все же нравится, несмотря на их прежние разногласия. Действительно, смех – самый верный показатель человеческой души.
– Да, таков каждый солдат. Прирожденный пессимист, который всегда ожидает худшего.
Хорошо вооруженный и надежно защищенный доспехами киданец, по-видимому, представляющий одну из зажиточных семей, подошел к ним и попытался стать по стойке «смирно».
– Префект Мальвара, отряды заняли позиции в соответствии с вашими указаниями.
Полома удовлетворенно кивнул.
– Хорошо, – коротко бросил он, надеясь, что подобная краткость и показная уверенность ободрят стоящих на стенах солдат, и, повернувшись к Госу, добавил: – Полагаю, мы еще увидимся, когда все закончится.
Линседд кивнул.
– Все будет хорошо.
– Не вы ли назвали всех солдат пессимистами?
Гос нахмурился.
– Да, назвал. А вы что, забеспокоились?
Полома недоуменно посмотрел на командующего, но поняв, что тот шутит, усмехнулся.
Громкий взрыв разнесся над городом гулким эхом. Полома вздрогнул. Гос в отличие от него сохранил самообладание.
– Его высочество дал первый залп. Надеюсь, он достиг цели.
ГЛАВА 26
Приказав Ганиморо привести в комнату Юнару и Нетаргера, Лерена велела сообщить, когда ее распоряжение будет исполнено, а сама поспешила приготовить напиток для одной из фрейлин. Девушку звали Бонара – Бонара Акскевлерен, напомнила себе императрица, – и со временем она обещала превратиться в настоящую красавицу. Лерена увидела ее год назад и полюбила с первого взгляда.
Паймер наблюдал за ними из угла комнаты, сидя на полу, обмякший и безвольный. Бросив на него мимолетный взгляд, Лерена обратилась к Бонаре, неподвижно лежавшей на королевской кровати. Грудь девушки едва заметно поднималась при каждом вздохе, щеки покрывал легкий румянец, белые руки покоились на животе. Все было готово, но императрица медлила, зная, что уже первый шаг отрежет путь назад.
Однако же план предусматривал это с самого начала – с тех самых пор, как она узнала, что Алвей Селфорд зачала ребенка от Кевлерена.
Скорее по привычке, чем из необходимости заслониться от солнца, Мэддин прикрыл глаза ладонью. В ушах еще звенело после выстрела орудия, когда он увидел, как вода перед головной лодкой направляющейся к Кидану флотилии взметнулась ввысь огромным фонтаном. Разлетевшиеся над рекой крики донеслись даже до укреплений, но быстро умолкли: флотилия продолжила движение на запад.
– Неплохо для пристрелки, – сказал он пушкарю.
– Так точно, капитан, – отозвался тот.
Мэддин не стал его поправлять, но почувствовал улыбку стоящего рядом Кадберна.
– А раз так, потопите-ка парочку этих посудин.
– Есть, капитан, – с мрачным удовлетворением ответил пушкарь и, повернувшись к своей команде, крикнул: – Дистанция одна миля! Огонь!..
Залп как будто расколол небо. Обслуживавшие орудия моряки удивленно подняли головы – выстрел на каменной стене звучал иначе, чем на деревянной палубе, резче и пронзительнее, но и затихал быстрее. Орудия откатились назад, напрягая канаты, а обслуга уже спешила с новыми ядрами.
– Есть одно попадание, – первым сказал Кадберн. Мэддин увидел лишь распластавшийся на темной воде белый парус и два изуродованных тела рядом с ним.
– Продолжайте без команды. Дистанция та же.
– Есть, капитан! – откликнулся артиллерист. – Заряжай, ребята! Работы сегодня хватит!..
– Где находится сейчас ее величество? – едва войдя в комнату, спросила Юнара.
– Она сейчас занята, ваша светлость, – вежливо ответила Ганиморо. – Мне приказано привести вас сюда и сообщить ее величеству, когда вы прибудете.
Юнара выпрямилась и окинула Избранную императрицы презрительным взглядом.
– Так сообщи же, что я здесь, – процедила она сквозь зубы.
Ганиморо наклонила голову, бросила взгляд на побагровевшего от злости Нетаргера и торопливо вышла из приемной. До спальни Лерены было рукой подать, но что-то заставило девушку замедлить шаги. Смутное сомнение. Неприятное ощущение, появившееся внизу живота, как обычно бывает при наступлении месячных, но не столь острое и более зловещее.
Войдя в спальню, она увидела свою госпожу сидящей на кровати рядом с Бонарой. Ганиморо невольно вздрогнула. Лерена подняла голову.
– Ваше величество, ваша сестра уже здесь…
– Благодарю тебя. Позаботься, чтобы им подали вино и закуски. Я не задержусь.
– Мне вернуться?
Лерена кивнула, и Ганиморо вышла из комнаты.
Императрица нежно провела ладонью по горлу Бонары.
– Больше никаких уловок, – тихо произнесла она. – Начнем.
Тонкое лезвие под мизинцем правой руки легко вошло в вену на горле девушки, и день окрасился в красное.
Услышав залп, Китайра вздрогнула, на мгновение зажмурилась и вскинула руку, чтобы сохранить равновесие. Не помогло – ее трясло, как лист на ветру. Устыдившись собственной трусости, девушка сжалась, приказывая себе успокоиться, но уже следующий выстрел встряхнул ее, как ветхую тряпицу.
«Вспомни, что ты писала», – сказала себе Китайра, пододвигая стул и прижимаясь к краю стола. Пальцы сами отыскали нужную страницу.
«Врачеватели изучают симптомы и приписывают их определенным стадиям болезни. Также они исследуют воздействие зелий, снадобий и припарок как на симптомы, так и на саму болезнь. Таким образом, через наблюдение и запись показаний они выводят заключения о протекании недуга и способах избавления от оного».
Ей показалось, что все орудия дали залп одновременно. Цитадель содрогнулась. Камешки на столе подпрыгнули, облачко пыли поднялось в воздух. Китайра вытерла страницу, которую только что прочитала.
«… Только неторопливый и целенаправленный сбор знаний, основанный на наблюдении и анализе, способен помочь целителю понять природу болезни».
Неплохо для заключения, подумала Китайра. Хорошо бы…
В следующий момент ее словно окатило холодной волной. По коже поползли мурашки. Волосы на затылке встали дыбом.
– О страх, оставь меня! – воскликнула она.
Гэлис… «Думай о Гэлис, – в отчаянии приказала себе Китайра. – Думай о ней. О ее мягких губах, ее нежной, белой, как молоко, коже…»
Но перед глазами встал Мэддин.
Она помотала головой, отгоняя видение.
«Гэлис, моя милая Гэлис…»
Грудь словно перехватило обручем, воздух не шел в легкие.
Мэддин. Она ясно видела его стоящим на стене, вглядывающимся вдаль…
Китайра охнула, осознав вдруг весь ужас происходящего. Дело не в страхе! Дело в Сефиде!..
Она отпрянула от стола.
Пусть это будет Намойя. Пожалуйста, пусть это будет Намойя…
Но и вознося мольбу силам вселенной, в глубине души Китайра понимала – случилось то, что и должно было случиться. Случилось то, чего она так долго ждала и так горячо желала. Ждала и желала с тех самых пор, как Майком тайно представил ее императрице. Давняя мечта самой испытать Обладание сбывалась. Сефид проходил через нее, как могучий поток, как неудержимая река…
Когда-то девушка так отчаянно жаждала познать это чудо, понять, что это такое. И Лерена обещала. Да, императрица обещала многое, но дала так мало. Ничего, если не считать Гэлис. Гэлис. Теперь Китайра знала, сколь много значила стратег и для самой Лерены. Ничего большего императрица дать ей просто не могла.
