Куда уходит вчера - Бояндин Константин Юрьевич Sagari (библиотека книг txt) 📗
Деревня была небольшой, вокруг располагалось несколько обширных полей — как заметил Ривллим, засеянных ячменём и пшеницей. Поля выглядели необычно. То ли год неудачный, то ли ещё что…
Почти все жители работали на дальнем от Ривллима поле. Рядом с деревней, он заметил, находилось озеро. И стена леса, скрывающая поселение. Мы почти у цели, подумал воин с облегчением. Голова идёт кругом. Быстрее бы всё это кончилось — домой охота, спасу нет.
Его заметили.
Сразу же в его сторону направилось двое. Трудно определить, что это за люди. Один, судя по всему, представлял местную власть — староста, скажем, — а насчёт другого воин терялся в догадках. Ладно. Он не стал входить за добротный невысокий забор, обозначавший территорию деревни, и встал, сложив руки на груди.
Они смотрели так, словно Ривллим был генералом огромного войска, собравшегося у ограды и размышляющим — только разграбить деревушку или стереть при этом с лица земли? Староста, седовласый и седобородый, пал на колени, а второй (жрец, что ли?) лишь низко поклонился.
К величайшему изумлению, язык их оказался понятным Ривллиму. Людей, в свою очередь, поразило то, что они понимают речь незнакомца. Что за чудеса? Однако, после магистров Ордена Трёх Лучей пора перестать удивляться мелочам.
— Господин, — заговорил староста, не поднимая глаз. — Страшное несчастье поразило нашу долину. Долго мы умоляли духов поведать, как избавиться от него. Предсказания сбываются, господин — вы пришли один, и вы вооружены тем самым мечом!
Так — так, подумал Ривллим. Теперь он понял, отчего Фиар так хотелось рассмеяться. Вот только этим двум явно не до смеха. Куда нас занесло?
— Позвольте мне войти, — произнёс воин, проводя ладонью по мгновенно вспотевшему лбу.
Староста торопливо поднялся с колен и распахнул покосившиеся ворота. Ривллим вошёл внутрь и обратился к жрецу (шаману?), что смотрел с уважением и лёгкой примесью неодобрения.
— Что за несчастье?
— Мы отказали, по нашим законам, в приюте проходившему мимо колдуну, — ответил тот низким голосом. — Он предрёк нам, что мы передохнем от голода — такими были его слова — и вот уже второй год мы не можем избавиться от напастей.
— Ясно, — воин направился прямо к ячменному полю. Тут же стало понятно, отчего поле странно выглядит. Крохотные жучки ползали по колосьям… Поразительно, что они умудрились прожить целый год.
— Отчего вы не попытались уйти в другое место? — спросил он, оборачиваясь.
— Мы не покинем земли наших предков, пока духи их не позволят, — отвечал шаман и староста кивнул.
— Хорошо, — Ривллим вновь вспомнил о последних словах богини. Но если у меня не получится…
— Мне нужно попасть на место, с которого видно все ваши поля.
— Идёмте за мной, господин, — староста направился в сторону небольшой площади (на которой уже скапливались жители). Шаман следовал за ними, всем видом выражая молчаливое уважение к сопернику. Не было никакого сомнения, что именно так он воспринимает чужака.
Сосредоточиться на гимне оказалось труднее всего — взгляды, которыми его одаривали крестьяне, были самыми разными. Ривллим положил меч перед собой (отчего толпа отхлынула в разные стороны), медленно повернулся, окинув взглядом все пять полей, и замер, обратившись взглядом на север и соединив ладони.
— Ymtar annael toa Angharta inve… — «Милостью сил, дарующих восход…» — присутствующим язык был, как ни странно, непонятен. Над площадью повисло гробовое молчание. Ривллим закончил гимн и — уже про себя, не произнося ни слова вслух, как и было положено, мысленно обратился к силам, к которым обратился бы жрец Хранительницы.
Тишина окутала площадь. Все ждали, боясь повернуть голову или издать звук. Краем глаза Ривллим заметил, как краешки рта шамана тронула улыбка… и тут все услышали шум.
Небо потемнело. Миллионы птиц — лесных птиц — кружили над полями. Вот это да, подумал Ривллим ошарашенно, стараясь не выказывать своих чувств. Сейчас поля будут чистыми — ни жучков, ни зерна. Тут — то меня и отблагодарят.
Прошло несколько минут и птицы, поднявшись ввысь, вновь затмили солнце. И исчезли в небесах.
Стало тихо.
Ривллим обернулся в сторону одного из полей и увидел, как колосья сами собой распрямляются, растут на глазах. Надо же, подумал он, вытирая лоб трясущейся рукой. Никогда не получалось настолько эффектно. Интересно, почему?
…Когда жители пришли в себя и опустили его на землю, он знаком подозвал засиявшего, подобно солнцу, старосту и спросил:
— Есть ли у вас поблизости молодое дерево — лет пяти — шести?
Его подвели к молодой сливе, что росла за ближайшей оградой. На глазах у всей деревни Ривллим вырезал на коре знак Плодородия (ещё неизвестный, ибо Хранительница не воцарилась в этом мире) и приложил ладонь к сочащейся соком ране. Рана тут же затянулась, а вырезанный символ стал ярким и чётким. Над толпой пронёсся вздох.
Ривллиму стало очень холодно. Правда, ненадолго.
— Этот знак избавит от проклятия, — пояснил воин. — Пока это дерево не срубят, вам ничто не угрожает.
— А теперь, — он обратился к помрачневшему шаману и сияющему старосте, — я хотел бы поговорить с вами наедине.
Фиар поджидала его за ближайшим деревом, шагах в двадцати от ограды. Воин что — то сказал двум сопровождавшим его людям (один был обряжен в невероятное количество знаков из дерева, кости и камня) и те, низко поклонившись на прощание, направились назад, в деревню. Не оборачиваясь.
— У тебя здорово получаются представления, — сообщила она, появляясь за его спиной. Ривллим усмехнулся и поправил съехавший с плеча мешок с «дарами земли» — с теми, что смог унести.
— Это не представление, — поправил он. — Это было на самом деле. Твоё счастье, что крестьяне тебя не слышат.
— Не придирайся к словам, — наморщила лоб девушка. — Выглядело впечатляюще. Даже завидно. Немного.
— Я польщён. Ты дожидалась меня, чтобы сказать это?
Фиар забежала вперёд и преградила ему дорогу. Воин молча бросил мешок на землю и вопросительно взглянул ей в глаза.
— Я хотела поговорить с тобой, — она смотрела, не отводя взгляда.
Ривллим, также не отводя взгляда, медленно опустился на траву и сорвал травинку.
— Слушаю тебя, — произнёс он, принимаясь её жевать.
Фиар медленно опустилась рядом с ним и долго подбирала нужные слова. В конце концов, они нашлись.
— Я не сплю, — произнёс ольт, едва Ривллим и Фиар подошли поближе. — Я слушаю и думаю. Скажи, сайир — это были птицы?
— Птицы, — подтвердил тот. — Много птиц. Долгая история… в деревне мне рассказали новую версию того, откуда взялся мой меч, и для чего он предназначается.
Он положил мешок рядом с собой. Фиар уселась рядом; с её лица не сходило задумчивое выражение.
— …Был принесён в эти края легендарным вождём, который лет триста назад владел всеми прилегающими землями. После смерти его, как водится, начались раздоры. Духи им сказали так: если придут трое — все наши приметы совпадают безошибочно — их деревне конец. Если кто — то один — значит, можно ещё вымолить прощение. Видали бы вы лицо их шамана… в особенности, когда он понял, что я смещать его не собираюсь.
— Очень интересно, — ольт глубоко вдохнул и прислонился к дереву. — Только это не совпадает с той версией, которую нам изложили магистры. Ну там, с гробницей, с пирамидами и всем прочим. Как они говорили? «Но выползли твари из мрака, не имевшие ни тела, ни души, чтобы защитить чёрный дар от посягательства…» Не забыть записать. Звучит очень красиво, сгодится для поэмы.
— Оно и должно звучать красиво, — эхом отозвалась девушка, — если они действительно передавали его веками, из поколения в поколение.
— Вокруг нас начинают сталкиваться противоречивые легенды, — подвёл итог ольт. — Мне это не нравится. Жаль, конечно, но лучше покинуть это гостеприимное место… Ну что, Фиар, не пора ли? Уже давно за полдень. Задержались мы тут.
