Пой, Менестрель! - Огнев Максим (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
Леди Дарль посмотрела на королеву:
— Я приложу все силы к тому, чтобы убедить короля Лильтере отправить корабли к этим берегам. Тогда северные лорды не смогут прийти на помощь Магистру.
Аннабел склонила голову и тихо отступила к двери.
Во дворе собрались все обитатели замка Дарль. Аннабел подошла к стоявшим рядом Менестрелю и Мелпу. Первому предстояло проводить Янтарную леди до побережья, второму — в столицу Лильтере.
Две борзые собаки, лежавшие в тени, вскочили и завиляли хвостами. Появились лорд Гаральд и леди Дарль. Во дворе поднялась суматоха, крики, плач. Каждый из обитателей замка стремился оказаться поближе к леди Дарль.
Она остановилась подле конных носилок. Обернувшись, поблагодарила слуг, простилась с дамами и кавалерами своей свиты, улыбнулась Аннабел и Стрелку.
— Будьте счастливы, королева. Ваш избранник наделен спокойным умом и твердым сердцем.
И тут Аннабел нашла наконец желанные слова:
— Госпожа Тантанирэй, если судьба мне носить венец, я возведу на побережье город и назову его Песней моря.
Лорд Гаральд подошел проститься с женой. Она ничего ему не сказала, лишь коснулась руки.
Всадники взлетают в седла, Мелп подсаживает леди Дарль в носилки, занавески задернуты, отряд выезжает за ворота, борзые собаки бегут по бокам носилок.
На мгновение занавеска откинулась, мелькнуло лицо — белое, застывшее. Отряд удалялся, исчезли за горизонтом всадники, остались лишь клубы пыли на дороге.
Лорд Гаральд повернулся и, не обменявшись ни с кем ни словом, ушел к себе.
Стрелок с Аннабел остались в опустевшем дворе, думая о том, что им самим вскоре предстоит расстаться. Аннабел не отрываясь смотрела на лучника.
— Понимаю, что просьба «Будь осторожен» прозвучит впустую. Но… мне однажды приносили известие о твоей смерти. Обещай, что не заставишь меня услышать такое вновь.
Улыбка осветила его лицо.
— Меня уже похоронили, Аннабел. Могу обещать: худшего не случится.
Они все смотрели и смотрели друг на друга, словно стремясь вознаградить себя за время, проведенное в разлуке.
— Впереди у нас целых три дня…
— Только три дня, — тихо поправила Аннабел. — Я ненасытна. Раньше, сидя взаперти, мечтала лишь о миге встречи. А теперь… Вечности не хватит — наглядеться…
— Я вернусь, — сказал Стрелок. — И леди Дарль вернется.
Аннабел не видела уже замка, синего неба, солнца — сплошная серая пелена застилала глаза.
— Леди Дарль не вернется. Она смертельно больна.
Полтора месяца взаперти! Артур подходит к окну, возвращается к двери, снова бросается к окну. Час за часом, день за днем мечется он по комнате, и даже ночью обитатели дома слышат его нервные, торопливые шаги. Драйм хмурится, у Плясуньи слезы наворачиваются на глаза.
Ни на миг, ни на шаг нельзя переступить порог. Артур хватается за голову, очаг и стол медленно вращаются перед глазами. Сидеть взаперти, в полнейшем бездействии! Лишь десять дней прошло с той минуты, как Либурне разрешил ему вставать, и он заново начал учиться ходить. Десять дней отчаянного, бессильного кружения по комнате — до тошноты, до головной боли. Когда все вокруг начинает вертеться, Артур поворачивается и идет в другую сторону, но никуда не может уйти.
Аннабел, Аннабел! Она изнывала взаперти полтора года. Менестрель год страдал в темнице.
Артур хватается за спинку кровати, переводит дыхание. За десять дней он дошел до такого состояния, что готов биться головой о стену.
А Плясунья… Плясунья проводила подле него дни и ночи — пока был слаб. Теперь избегает. Каждым взглядом, каждым жестом спрашивает: что дальше? Он не может ничего обещать ей, доколе со старыми долгами не разочтется. Злую шутку сыграл сам с собой. Приневолил Аннабел, и сам оказался в неволе.
Артур присаживается на кровать, но тут же вскакивает, продолжает свой нескончаемый путь.
…Плясунья резала морковь, Гильда чистила рыбу. Сыпалась на стол серебристая струйка чешуи. Плясунья поминутно оглядывалась на дверь. Полтора месяца провели они словно в осаде. Полтора месяца ходили на цыпочках, вздрагивали от малейшего шороха, прощались с жизнью при каждом стуке в дверь. Дважды являлись к Оружейнику стражи Магистра. Дважды удавалось ему отговориться больной рукой, и они уходили с угрозами. Что если, придя вновь, вздумают обыскать и мастерскую, и дом? Восемь человек в доме, восемь виселиц велит поставить Магистр. Никому пощады не будет. Ввечеру, ложась спать, каждый из обитателей дома думает: удалось прожить день. Просыпаясь поутру, гадает: переживет ли новый? А ежели ночью на площади стучат копыта и бряцают доспехи — прощай сон, всем восьмерым замирать от страха.
Девушки наклоняются ближе друг к другу, невольно понижают голоса.
— Он сказал что-нибудь? — спросила Гильда, тряпкой смахивая чешую со стола.
Плясунья покачала головой.
— Боится, — уверенно заявила Гильда. — Когда двое становятся одно, разделяют и вину друг друга, и расплату. Вот и хочет искупить, прежде чем…
Плясунья отложила нож и сделала несколько шагов к двери. Гильда застыла с тряпкой в руке, прислушиваясь. Плясунья постояла мгновение и вернулась к столу. Ей все время чудились стремительные и беспокойные шаги Артура.
— Он король, — прошептала Плясунья. — Легко каяться и видеть истину, когда близок к смерти. Поправится, наберется сил — захочет ли расстаться с венцом?
— Думаю, захочет расстаться с королевой, — откликнулась Гильда. — А она с ним уж непременно.
— Я боюсь. Он не бросит свою дружину. Прорываться в крепость — верная смерть, я слышала, Драйм говорил…
— Жены дружинников пробираются, — возразила Гильда. — Из города выскользнет, загримировавшись. А как Драйму уходить? Ни парик, ни фальшивая борода не спасут.
Некоторое время они молчали, и в тишине слышался только стук ножей. Затем раздались шаги. Плясунья вздрогнула.
— Это Либурне, — успокоила ее Гильда.
В кухню и впрямь заглянул Либурне.
— Настой готов? — по всеобщему обыкновению, тихо спросил он.
— Сейчас процежу. — Гильда потянулась к кувшину.
— Мне нужен подорожник, лист одуванчика и тимьян.
— Сегодня найду, — отозвалась Гильда.
Она уходила за город и приносила полный мешок всяких трав и цветов, вместе с Либурне разбирала по стебельку. Лекарь велел запасать побольше. Выйдет войско из Турга — все пригодится.
— После обеда отправлюсь, — пообещала Гильда.
Либурне удалился. В дверях столкнулся с Драймом. Гильда тотчас оставила стряпню и, не дожидаясь просьбы, налила воду в таз.
— Спасибо. — Он окунул испачканные руки.
— Устал? — Гильда коснулась его плеча.
Драйм помотал головой:
— Ковать нельзя, так хоть древки для стрел мастерим, ушки выпиливаем, наконечники прилаживаем — благо у твоего отца старый запас был.
Гильда подала ему полотенце. Драйм взял, поблагодарив. Плясунья неожиданно почувствовала себя лишней, попятилась к двери, но уйти не успела — в кухню ввалился Оружейник. Хмуро глянул на стоявших рядом Гильду и Драйма:
— Полей-ка мне на руки, дочка.
— Как твоя ладонь?
— На беду, заживает. Если из города не уйдем, Либурне придется ею заняться.
— В третий раз? — ахнула Гильда.
— Ладно, пока тремя руками справляемся. — Оружейник исподлобья оглядел Драйма. — Сноровистый ты. Или раньше умел?
— Умел. Лорд Гирэй просил оружейника Ансельма обучить Артура, а заодно и меня. Чтобы могли, если понадобится, и сломанный меч перековать, и подлатать кольчугу. — Отвечая, Драйм поглядывал на Гильду, а она на отца.
Оружейник тоже посмотрел на дочь и велел Драйму:
— Ну-ка пойдем. Поможешь…
— Мне тоже помощь нужна, — перебила Гильда. — Пусть… — она поискала глазами, — пусть воды принесет.
Драйм подхватил ведра и поспешил во двор, к колодцу. «Может, Оружейник смягчится, узнав, что я лорд? Нет, вряд ли… Да и лорд я нынче такой же, как Артур — король».
