Зачарованный мир - Мзареулов Константин (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
– А может, вы направите свои полки вокруг наших границ, по дуге оазисов? Тогда жители центральных провинций даже не заметят присутствия чужеземцев.
– Это означало бы потерять пять-шесть дней за счет удлинения маршрутов. – Сумукдиар отрицательно замотал головой. – К тому же в тех местах не так много воды – одно название, что «дуга оазисов»… Нам удобнее все-таки подождать на вашей северной границе. Когда Тангри-Хан разобьет армию Бикестана и начнет разрушать города, никто из вас не будет говорить: мол, рыссы без разрешения пересекли вашу границу.
– Почему не будет? – вскинулся слишком горячий вождь племени гузов.
– Потому что тогда не будет государства, а стало быть, и границ. И вас самих тоже не будет.
Снова завязался бредовый спор. Одни соглашались, что без рысского войска Бикестан погибнет, другие кричали, что сами дадут врагу надлежащий отпор. Напоминания о несметном численном превосходстве сюэней воспринимались как злостное оскорбление национального достоинства. «Мы уйдем в наши бескрайние степи, – кричали горластые ревнители национальной свободы. – Мы будем жить в кибитках, нападать на врага из степи и снова скрываться в степях. Мы будем жалить Орду, как стая слепней пьет кровь огромного буйвола…»
Конец спорам положил верховный жрец, проговорив негромко:
– Многие так думали в разное время. Поэтому в пустыне так много занесенных барханами руин. Жители этих городов тоже намеревались в одиночку отразить вражескую орду. К счастью, потом явился Афрасиаб и сумел на время объединить Маверранахр.
Его реплика чуть охладила пыл самых ярых, и Нур-Карахан с легким сердцем провозгласил:
– Отправьте гонцов к северной границе. Пусть старейшины племени жузов устраивают дружественной армии достойную встречу, пусть на всем пути до места сражения армию союзников бесперебойно снабжают продовольствием и водой за счет племен и султанской казны.
Ханы отдавали соответствующие распоряжения, кое-кто из племенных вождей уже откланивался, чтобы выехать к своим юртам собственной персоной, другие отправили сыновей или племянников. Пир между тем вяло, но продолжался. Вино, хоть и было слабеньким, употребляясь в былинных дозах, все-таки действовало на головы и развязывало языки. Великий визирь Фиридун-Ака спросил о том, чего в трезвом виде спрашивать не стал бы:
– Агабек. ты кажешься честным человеком. Скажи мне, как брату… – Он подался вперед всей массой необъятной туши. – Вот мы заключаем с вами союз для битвы… А потом ваши войска уйдут или вы заставите Бикестан стать частью Белой Рыси?
Махнув ладонью в знак отрицания, Сумук ответил:
– Принуждать к чему бы то ни было вас не будем. После разгрома Орды, закончив преследование отступающих сюэней, наше войско вернется домой. Но я думаю, вам же будет лучше стать частью большого царства. Большая политика не терпит пустоты – на месте империи Тангри-Хана возникнут новые хищники…
– Подумаем об этом позже, – строго оборвал разговоры султан. – Пора отдохнуть. Завтра будет очень тяжелый день.
– Когда это мои дни бывали легкими, – вырвалось у гирканца.
– Нет-нет, погоди немного, ал-хазрат, всего одно мгновение, – взмолился верховный жрец. – Агабек, какая вера будет в новом царстве Великой Белой Рыси?
– Единый бог, конечно.
– А какая именно разновидность Единой Веры? – настаивал старый маг. – В ромейских, кельтских и франкских королевствах поклоняются распятой на кресте фигуре, в Месопотамии да и других соседних странах почитают сунны Нового Пророка, в Парфии – царит Покорность Шия, в Фаластыне – древнейшие Пять Книг… Так ли едина ваша Единая Вера?
– Главное, чтобы все мы почитали Демиурга, – устало сказал Сумукдиар. – А какую из продиктованных Творцом книг вы читаете – не столь уж и важно. Книг много, но бог-то – един!
– Я понял, – пробормотал жрец и задумался.
Каган решительно заявил, что пора расходиться, и подал пример, первым встав из-за дастархана. Однако не успели остальные придворные и гости сделать то же самое, как Али-Азиз доложил, что прибыл командир бактрийских повстанцев и требует немедленной аудиенции у Нур-Карахана и Кровавого Паши.
– Зови, шайтан с ним, – проворчал монарх. – Но, если его дело окажется не слишком важным, Шакал пожалеет о своей дерзости!
В зал вошел Кесменака Амади по прозвищу Горный Шакал. Разбойник держался не так нахально, как обычно, и даже отвесил султану низкий поклон.
– Простите, что потревожил вас в столь позднее время, – произнес он смиренно. – Однако у меня спешные вести, к тому же стало известно, что здесь гостит мой давний друг Кровавый Паша Хашбази, которого эти новости тоже должны заинтересовать…
«Тоже мне друг отыскался, – возмутился мысленно гирканец. – Таких друзей у меня много по древлеборским лесам бегает – все в серых шкурах. Шакал ты паршивый, а не друг!» Вслух он, конечно, этого говорить не стал, а, наоборот, изобразил свирепое подобие приветливой улыбки. Зато Нур-Карахан вспылил:
– А мне бы хотелось узнать, какая ядовитая змея докладывает тебе о моих гостях! Ты должен воевать с нашим общим врагом, а не шпионить за посетителями этого дворца!
– Еще раз прости, ал-хазрат. – С этими словами Кесменака встал на колени, коснувшись лбом каменных плит пола. – Сегодня утром мой отряд разгромил караван сюэней по ту сторону границы. Мы вырезали конвой, захватили много разного добра, оружие, важные бумаги.
– Барахло оставь себе, а бумаги передай в мухабарат, – раздраженно поторопил разбойника Нур-Карахан. – Надеюсь, ты хочешь сказать что-нибудь поважнее.
Отбив лбом еще один нижайший поклон, Горный Шакал продолжал:
– Конечно, это не все, о величайший из повелителей. Вот эти бумаги… – Он протянул подлетевшему Али-Азизу внушительную пачку пергаментных свитков. – Дело в том, что с караваном ехал ордынский колдун, который… в общем, его тоже убили, хоть это было и непросто. И с его трупа я снял документ, который мы не смогли прочитать. Может быть, эфенди Сумукдиар знает этот таинственный язык?
Усталость будто дракон хвостом смахнул. Упруго оторвавшись от подушки, джадугяр буквально вырвал у Кесменаки плотную бумагу и впился глазами в извилистую магрибскую клинопись.
«…Передовым туменам пересечь границу на таких-то участках на рассвете после полнолуния, то есть послезавтра. Маршрут продвижения первой колонны, второй… так, это понятно… Слоны движутся на оазис… вслед за группой туменов… ифриты… тарандры… Место сбора армии – переправа через Памбык-дарья… В дальнейшем наступать тремя самостоятельными группами туменов в общем направлении…» А это еще что такое?!
Сумукдиар не мог понять смысл приказа: «…две группировки разворачиваются, чтобы сдержать натиск наседавшей с севера армии рыссов, тогда как пять туменов стремительным броском прорываются к Джангышлаку, дабы Иштари могло беспрепятственно войти в мавзолей Шах-Зинда. Расположение звезд будет благоприятствовать выполнению предначертаний Иблиса в течение трех ночей – потом станет слишком поздно…» – так писал Тангри-Хан в своей директиве, разосланной всем командирам туменов.
– На кой бес понадобилась им могила Афрасиаба? – недоуменно пробормотал Сумук.
Он вдруг припомнил, что еще Аламазан своими самыми последними – из потустороннего уже мира – словами предупреждал: помешай врагу потревожить Живого… Живой? Видимо, имелся в виду Афрасиаб – убитый здесь, но сохранивший жизнь за гранью Среднего Мира шах Маверранахра… Да-да-да, была ведь старая легенда: если, мол, потревожить Шах-Зинда – могилу Живого Шаха, то начнется война. Странно, зачем им это, ведь война и без того начинается… Но в приказе Тангри говорится еще о трех благоприятных днях… Возможно, если они вскроют гробницу в какие-то определенные дни, то военный успех окажется на стороне магрибцев? Что ж, это было похоже на правду. В любом случае Орду надо уничтожить – на чьей бы ни были стороне светила!
– Я должен отдохнуть, – сказал Сумукдиар, хрустко зевнув и пошатываясь – якобы от усталости. – Продолжим разговоры, то есть переговоры, утром.
