Львиный престол - Локнит Олаф Бьорн (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Впрочем, давайте обо всем по порядку.
…Дверь в королевскую спальню ломали. Громал распорядился снять с постамента одну из украшавших коридор статуй героев и использовать ее в качестве тарана. Что и было исполнено с превеликим тщанием.
Положенные внахлест дубовые доски дверей плохо поддавались, однако было ясно, что засов долго не выдержит — язычок у него латунный, и металл уже начал гнуться. Аскаланте стоял рядом и распоряжался. Двоих Алых кирасир он отослал ко второму выходу из гимнасического зала (вдруг Конан попытается сбежать?), а заодно урезонивал не в меру разбушевавшегося Ринальдо, потрясавшего кинжалом и вопившего что-то нечленораздельное. Зачем герцогу Тьерри потребовалось тащить с собой этого недоумка — я понимать отказывался.
Наконец, засов сломался. Одна створка двери вообще слетела с петель, вторая уныло повисла на косяке.
— Быстрее! — скомандовал Аскаланте, кивая в сторону открывшегося проема, но сам что-то не торопился подать пример и войти в королевскую опочивальню. Громал бросился туда первым, за ним последовали гвардейцы, Волмана и Ринальдо. Мы с Тотлантом и Эйвиндом скромненько держались в тылу, не желая нарываться на неприятности. Кто знает, какие пакости придумает оборотень из Ямурлака? Он наверняка проснулся и подготовился к драке — грохот импровизированного тарана мог и мертвого поднять из могилы.
Сюрпризы начались тотчас же. Едва миновав порог спальни, капитан запнулся и нерешительно поднял оружие, а я различил мерцавшую в свете факелов багровым светом тень. Тотлант подался вперед, будто увидев что-то интересное.
— У-у! — завыла тень так, что у меня уши заложило, а герцог Тьерри испуганно охнул. — Кто убьет предателя?
— Бестелесный призрак, — бросил Тотлант, пренебрежительно сморщившись. — Я думал, у него найдется оружие посильнее.
Безголовое привидение послужило причиной лишь очень недолгого замешательства. Громал сплюнул, крикнул: «Не бойтесь, это призрак герцога Мартена!» и прошел прямо сквозь окровавленную тень. Как видно, к привидениям во дворце уже давно привыкли.
Вот тут-то все и началось.
Признаюсь сразу — такого сумбура (иного слова и не подобрать) я никогда не видел. Внезапно осмелевшая шайка убийц, подбадривая себя нечленораздельными криками, заполонила спальню. Я верно догадался, что двойник успеет подготовится к схватке — Конан-не-Конан стоял ближе к левой стене комнаты, неподалеку от двери, ведущее в соседнее с опочивальней помещение. Пламя свечей и факелов играло в его синих глазах.
— Ну? — коротко спросил он. — Как это все понимать, капитан Громал? И какого демона здесь висит это дурацкое привидение?
Громал на миг растерялся. Тот, кого он считал королем, был вооружен секирой и даже успел надеть кирасу с наплечниками и наручами.
— Убьем убийцу! — очень некстати выкрикнул Ринальдо и попробовал протолкнуться вперед. Привидение давно умершего герцога плавало в воздухе рядом с кроватью, добавляя абсурда в разыгравшийся спектакль.
— Смерть предателю, — на всякий случай поддержал менестреля призрак. Я почувствовал, что сейчас начну смеяться, хотя момент был самый неподходящий.
— Пропустите! — бледный Аскаланте, сжимая меч, миновал строй Алых кирасир и подошел к Громалу: — Дайте мне с ним поговорить!
Казалось, Тотланту действо, вершащееся у него на глазах и вполне подходящее для занесения во все летописи и скрижали истории Аквилонского королевства, было совершенно неинтересно. Стигиец с любопытством разглядывал притихшего призрака. Последний таращился на людей с изумлением.
— Ну? — повторил самозванец. — Это что, переворот? Я правильно догадался?
— Совершенно верно, — с трудом сохраняя спокойствие в голосе, подтвердил герцог Тьерри. — Положи оружие.
— А больше ты ничего не хочешь? — оскалился Тицо и мне снова показалось, что перед нами самый настоящий Конан. Мелькнула несуразная мысль — а вдруг мы что-то перепутали и здесь действительно стоит киммериец, а не ямурлакский найденыш?
— Если ты сдашься, тебе оставят жизнь, — сказал Аскаланте. — Ты напишешь отречение от престола и эдикт о передаче власти…
Я едва не поперхнулся. Аскаланте что, решил изменить план Страбонуса о замене «настоящего короля» двойником? Впрочем, теперь я никак не мог помешать заговорщикам.
— Отречение? — нахмурился поддельный король. — Вот что я тебе скажу, любезный герцог… — и Конан-не-Конан, набрав полную грудь воздуха, на одном дыхании выпалил все свои соображения о заговорщиках, их предках, состоянии ума (или, вернее, отсутствии такового) и некоторых других обстоятельствах, связанных с событиями сегодняшней ночи. Это был своего рода шедевр ораторского искусства, изобилующий кабацкими эпитетами, боцманскими оборотами, выдающимися метафорами и незатертыми сравнениями; столь замечательную ругань можно услышать лишь в самых похабных вертепах Шадизара, да и то далеко не каждый день. Так ругаться умеет только Конан.
Свалка началась почти сразу. До этого гвардейцы умиленно внимали, явно запоминая эти выдающиеся перлы наемничьего жаргона, Аскаланте попеременно то краснел, то бледнел, а прославленный знаток изящной словесности Ринальдо на глазах начал трезветь. И тут щелкнула арбалетная тетива. У кого-то из кирасир не выдержали нервы. Удар короткого толстого болта пришелся в плечо двойника. Будь это нормальный человек — такового просто сбило бы с ног. Убойная сила стальных арбалетных стрел намного превосходит пращные камни, да и любое другое метательное оружие. Но Тицо мгновенным движением выдернул глубоко засевший в плоти болт, бросил его на пол, зло ощерился и начал очень медленно отступать к двери гимансического зала. Такое впечатление, что боли он вовсе не почувствовал.
— Убейте его! — вдруг истошно заверещал Аскаланте, теряя самообладание. — В конце концов, нас двадцать, а он один!
Соотношение сил было явно не в пользу короля, фальшивый он там или настоящий…
Конан всегда неплохо дрался, даже на мой, достаточно искушенный, взгляд. Несколько раз в поединках «на интерес» варвар умудрялся меня обставить, причем брал не столько знанием определенных приемов мечного и рукопашного боя, сколько многолетним опытом. Хальк сегодня днем объяснял, что Тицо сумел обрести всю память киммерийца, включающую не одни лишь воспоминания о минувших приключениях, но и многочисленные умения Конана-человека. Похоже, что Тицо сейчас поступал так, как, по его мнению, должен был реагировать варвар. Наш приятель из Ямурлака, вероятнее всего, сам загнал себя в определенные рамки поведения, отринуть которые был не в состоянии. А главной чертой Конана была и остается как раз полнейшая непредсказуемость.
Один человек, стоящий против нескольких нападающих, всегда имеет преимущество. Противники мешали друг другу, скапливались, а небольшое помещение не позволяло им окружить двойника и наносить удары со спины. Несомненно, когда на тебя направлены почти двадцать клинков, хотя бы скользящий удар ты пропустишь, однако успеешь вывести из строя одного-двух атакующих.
Дальний левый угол спальни мгновенно был заполнен разъяренными людьми, сгрудившимися вокруг небезуспешно отбивавшегося короля, мелькали клинки, скрежетало железо по железу. На полу уже лежало три тела Алых кирасир — двоих «Конан» убил, еще одного серьезно ранил в бедро своей секирой. Мы втроем по-прежнему не отходили от дверей спальни, да никто и не замечал, что потенциальные заговорщики в виде меня самого, стигийца и Эйвинда не принимают участия в общем веселье. Привидение немного поблекло, превратившись в полупрозрачную тень, и его голова растерянно взирала на происходящее…
— Назад!!! — я чуть вздрогнул, когда раздался этот рев, принадлежавший фальшивому королю. Его отжали от дверей гимнасического зала и теперь он пытался к ним прорваться. — Мерзавцы!
Все-таки он силен как Конан, а скорее всего, даже изряднее. Тицо, орудуя как лезвием, так и длинным топорищем лабриса, буквально смел с дороги кирасир, пнул ногой раззадорившегося Аскаланте по филейным частям и, слегка подволакивая раненую ногу, кинулся к створкам. Если он займет оборону в дверях — сумеет продержаться до подхода Черных Драконов, среди которых, вероятнее всего, уже поднялась тревога. Между прочим, если настоящий Конан не появится немедленно, план сорвется, а Паллантиду со своими верными гвардейцами придется выбирать между двумя совершенно одинаковыми людьми, оказавшими ночью в королевской опочивальне.
