Реквием по солнцу - Хэйдон Элизабет (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
— Нет, — покачал головой Эши. — Очень недолгое время Тристан Стюард занимал пост сенешаля Дома Памяти, но сейчас Дома Памяти нет, он сгорел, и начались восстановительные работы.
Патриарх поднял руку.
— Тише, — неожиданно сказал он. — Я уловил кое-что еще. Возможно, это слышал не он сам, а его брат.
Все затаили дыхание.
Из груди разлагающегося трупа вырвалась тонкая струйка дыма. Прозвучали едва различимые слова, произнесенные женским голосом, который невозможно было не узнать:
«Не подходи ко мне, Майкл. Я могу умереть, но и ты погибнешь».
— Майкл? — переспросил Эши. — Я не знаю никакого Майкла.
Он повернулся к болгам и увидел, что они смотрят друг на друга и на их лицах застыло изумление.
Патриарх поднял руку, призывая всех к тишине. Затем он снова взял свой диковинный инструмент и выдавил еще несколько капель крови из тела лучника. Словно вздох, прозвучали слова, хрупкие, едва слышные:
«Возможно, не в лицо, Майкл Ветер Смерти»
— Хрекин, — тихонько выругался Грунтор.
— Ветер Смерти? — повторил Эши, начиная паниковать. — Тот самый мерзавец, от которого она пыталась убежать в старом мире, когда вы двое…
— Да, — коротко кивнул Акмед.
— И он ее захватил?
— Очевидно, — ледяным голосом ответил король болгов. Затем он повернулся к Патриарху, чье белое одеяние было перепачкано кровью. — Где? Спросите у него где?
Повисло тревожное молчание — они ждали, когда Патриарх задаст свой вопрос. Он поднес каноггу к уху, но ничего не смог разобрать. Наконец священник встретился с ними глазами и, увидев с трудом скрываемый ужас на лицах всех троих, поднес чашу к губам и выпил содержимое. Кольцо Мудрости у него на пальце вспыхнуло ярким светом.
Он побледнел и, вцепившись в край стола, попытался сохранить равновесие, сражаясь с тошнотой и болью, которые, точно голодные звери, вцепились в него мертвой хваткой. Константин прижал пальцы к ушам, чтобы ветер не унес едва различимый звук.
— На побережье, — заикаясь, пробормотал он, продолжая цепляться за стол. — К северу от порта Фаллон.
Эши и Акмед одновременно повернулись и бросились к двери, но их остановил дрожащий голос Патриарха:
— Подождите. — Тяжело дыша, он снова ухватился за край стола. — Не уходите, пока вы меня не выслушаете и пока не ответите на мой вопрос. Вы теперь мои должники.
Два короля и сержант молча ждали, когда Патриарх окончательно придет в себя. Он сделал несколько глубоких вдохов, и его щеки начали медленно розоветь. За годы, проведенные на арене, он, должно быть, вдохнул или даже испил достаточно крови, возможно, даже больше, чем следовало, подумал Акмед, наблюдая за тем, как Константин расправил могучие плечи, а затем подошел к колокольчику и дернул за веревку.
Тут же появились два ученика.
— Сожгите тело в соответствии с ритуалом, — приказал им Патриарх. — Пепел высыпьте в чашу, стол помойте освященной водой. — Он снова повернулся к Эши и болгам. — Идемте со мной в базилику. Если в этом человеке остался хотя бы намек на дыхание жизни, я не хочу говорить в его присутствии. Раз он даже после смерти смог услышать то, что слышал его брат, вполне вероятно, этот механизм может сработать и в обратную сторону.
БАЗИЛИКА СЕПУЛЬВАРТЫ, с великолепными, гладко отполированными стенами из мрамора и огромным куполом, самым высоким в мире, стояла в самом центре города. Мириады оттенков цветов и мозаичных рисунков, украшавших полы и потолок, изысканные золоченые орнаменты на расписанных фресками стенах, окна из разноцветного стекла — все это вызывало безграничное восхищение у всякого, кто на нее смотрел. Но больше всего поражали размеры храма, самого величественного из всех оставшихся от намерьенского века шедевров архитектуры, посвященных пяти стихиям. Они продолжали стоять и радовать своей красотой людей, в то время как сама империя давно погибла, оставив после себя лишь пепел сожаления.
Патриарх провел своих гостей вверх по широкой лестнице, расположенной в центре храма, к стоящему на верхней площадке простому каменному столу, отделанному по краям платиной и являвшемуся алтарем базилики. На этом алтаре среди цветов и перьев, как и полагалось по канонам Патриархальной веры в случае смерти священника, было сожжено тело его предшественника.
Оказавшись в самом центре святилища, Патриарх встал под отверстием в высоком потолке, через которое можно было увидеть Шпиль, и заговорил, но слова его, вместо того чтобы эхом пронестись по огромному пустому пространству базилики, как будто бы повисли над алтарем, и их услышали только болги и король намерьенов.
— Расскажите мне про человека по имени Ветер Смерти, — попросил он. — Откуда вы его знаете? Кто он вам?
Все трое переглянулись, и первым заговорил Эши:
— Он нам никто. — Он прямо посмотрел на Патриарха, и священник увидел, что у короля намерьенов под глазами залегли черные круги от усталости и беспокойства за Рапсодию. — Я о нем толком ничего и не знаю. Рапсодия никогда не говорит про него. Но мне известно, что в старом мире он причинил ей ужасные страдания. Мне это хорошо известно, поскольку я видел, какие ее мучили кошмары, связанные с ним. Смотреть на нее было невыносимо, и я понял: это одно из самых страшных воспоминаний ее прежней жизни. Но лично я с ним не знаком.
Патриарх обдумал слова короля намерьенов, а потом повернулся к бол гам.
— А вы с ним знакомы или слышали про него, — без доли сомнения заявил он, наблюдая за Акмедом и Грунтором, словно хищная птица за своей жертвой (наверное, такой взгляд очень помогал ему на арене).
— В далеком прошлом мы с ним служили одному хозяину, — тяжело вздохнув, ответил Акмед. — Он — добровольно, я — нет.
— Значит, вы были союзниками?
— Никогда, — взорвался король болгов. — Ни союзниками, ни врагами. Он был настоящим подонком, злым, импульсивным и жестоким, в его душе царил хаос. Я знал о том, что он вытворял, но помешать ему не мог, а даже если бы и мог, то не стал бы. Тогда я мечтал только об одном — получить назад свое имя, которое принадлежало моему господину, а вместе с ним и свободу. Впрочем, Рапсодия когда мы с ней встретились, действительно пыталась убежать от него. Мы взяли ее с собой и увели с Острова. Мы надеялись больше никогда не видеть и не слышать его. Поскольку, как мы узнали, он не прибыл сюда ни с одним из флотов, мы решили, что он умер, но несколько мгновений назад труп произнес его имя.
— Что скажешь? — обратился Патриарх к Грунтору.
— Ничего такого. Ой его знал понаслышке. Он был безжалостным и обладал даром крушить все вокруг себя. По правде говоря, в глазах болгов и бенгардов — Ой получил жизнь от смешения их крови — он был чуть-чуть героем.
— У меня имелись и другие причины считать, что он умер, — проговорил Акмед, глядя в потолок у себя над головой. — На Серендаире жил герой, настоящий, а теперь еще и легендарный, он был наполовину лирин, наполовину человек. Звали его Маквит, он давно умер…
— Я видел его имя, — перебил Акмед Патриарх. — Оно начертано на алтаре базилики, посвященной стихии воды, Аббат Митлинис, в Авондерре. Она стоит на берегу, в том месте, где высадился Первый намерьенский флот. Когда я получил свой сан, я участвовал в торжественной службе, которая проводилась там в мою честь.
— Моя мать была родом из его семьи, — тихо проговорил Эши.
— Историки утверждают, что именно Маквит убил Тсолтана, ф'дора, который был моим и Майкла Ветер Смерти господином, — продолжал Акмед. Его голос звучал напряженно, он с трудом сдерживал ярость. — Я могу только предполагать, но, чтобы добраться до Тсолтана, Маквиту нужно было сначала расправиться с Майклом, иными словами, прикончить его. Все знали, что они заклятые враги.
— Если он и в самом деле был таким неуправляемым подонком, как ты говоришь, он мог сбежать, — сказал Эши. — У нас нет никаких оснований считать, будто человек, мучивший женщин и убивавший детей ради собственного удовольствия, остался верен своему долгу, после того как изменился ход войны.
