Восточный пакт (СИ) - Извольский Сергей (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Наверное поэтому после окончания школы я — несмотря на тройки в аттестате, мог в отличие от подавляющего большинства сверстников мог подтянутся более десяти раз, вполне прилично общался на английском и читал классику с неподдельным интересом, а не из-под палки.
К сожалению, после выхода во взрослую жизнь меня повсеместно окружали люди, которым школа нанесла непоправимый урон. Люди, которым сложно было заставить себя не только выучить базовый английский, но и осилить инструкцию к новому телефону. Говорю к сожалению, потому что мне предстояло ими руководить, рассчитывая в работе. С другой стороны, школа настолько качественно обучила большинство встречаемых мною людей безынициативной модели «сиди и слушай», что может быть именно поэтому карьерный рост дался мне столь легко. Коллеги, отличавшиеся физическим неприятием освоения знаний за комфортной границей своих узких служебных обязанностей, развиваться просто не стремились. Так что возможно в другой ситуации мой блестящий путь молодого управленца мог не состояться: конкуренты с неотбитой школьной указкой инициативой не позволили бы.
Сейчас, слушая сопровождаемые интерактивным материалом рассуждения о Флоренции, Медичи, Данте Алигьери и его знаменитом произведении, я параллельно думал о том, что здесь и сейчас никому не надо ничего зубрить, задача попробовать — именно попробовать, понять сказанное. В стенах гимназии Витгефта никто не ставил задачу обучающемуся готовиться к предстоящей взрослой жизни, а преподавателям учить учиться. Здесь мы уже начинали жить самостоятельно. «Потому что это и есть жизнь», — словно по заветам ставшего классикой моего мира монолога Аль Пачино.
По окончании занятий выходили из аудитории вроде вместе, всей гурьбой, но своих коллег по изучению темных искусств увидел только в столовой. Илья с Наденькой заняли стол соседний с тем, за которым последние дни обычно располагались мы с Анастасией. Причем к ним ненавязчиво присоединилось несколько гимназистов, среди которых были не только наши одноклассники. Из тех, видимо, кто решил выбрать сторону в грядущем локальном противостоянии имперской метрополии и местных национальных кланов. Рискованные ребята, мое им почтение.
Хотя… События последнего месяца меня немного дезориентировали. Все же что ни день, то сюрприз и открытие: то с тайным советником пообщаюсь, то влиятельной аристократией, то с высшей сущностью. И на фоне всего этого как-то теряется тот факт, что для большинства обучающихся здесь гимназистов даже попадание на бал дебютанток настолько значимое событие, что останется в памяти на всю жизнь. Не говоря уже о том, что если на балу или великосветском приеме появится возможность просто перекинуться парой слов с фигурой масштаба того же графа Безбородко или герцогини Мекленбургской, это будет темой для гордости и поводом козырнуть в беседе.
Меня же недавно граф по своей инициативе вежливо просил прекратить беспредел (если на человеческий переводить), а герцогиня явочным порядком записала в сопровождающие своей дочери. Которую еще и пригласил на бал столь бесцеремонным образом… Ладно, хватит о грустном, погнал я прочь неудобные воспоминания.
Перспективы большинства присутствующих здесь гимназистов, оглядел я столовую, не балуют разнообразием. Это либо вступление в национальный клан, со всеми вытекающими последствиями: частичная потеря личностной идентичности и зависимость не только от своих способностей, но и от успехов клана. Либо — императорская служба, которая более почетна, и при этом менее опасна и трудна.
Вот только на императорской службе конкуренция для попадания в верхние списки Табеля о рангах на порядок больше, чем в кланах. Тут я вспомнил «Войну и Мир», рассказ о том, как княгиня Друбецкая всеми правдами и неправдами пыталась устроить через князя Василия своего сына Бо́риса в гвардию. Не думаю, что в этом мире ситуация с возможностью совершать подвиги поблизости от сильных мира сего так уж серьезно разнится.
Значение отношения общества, опять же — если проводить параллели между кланами и императорской службой, то обычный капитан в Туркестане пользуется гораздо большим влиянием и уважением, чем генерал в Петербурге. Так что выбор между кланами и императорской службой для молодых одаренных, обделенных блестящими талантами, непрост.
Окинув взглядом собравшихся рядом с Ильей и Наденькой новых сторонников «имперской партии», запоминая лица, я присел за «свой» привычный стол. Тут уже восседал Модест, рядом с которым располагалось два подноса. Один, как я понял, предназначался для Эльвиры. Правильно понял — девушка подошла немного позже, и восприняла организованный для себя завтрак как должное. Но после первой ложки йогурта Эльвира нахмурилась, а Модест сбледнул с лица. Он и так-то бледный до невозможности, а тут вообще на пергаментную мумию стал похож.
— Мой дорогой Модест, — угрожающе спокойно произнесла Эльвира и поинтересовалась: — Ведома ли тебе разница между черникой и голубикой?
«У-у, дружище, попал» — подмигнул я несчастному, доставая ассистант и пользуясь случаем изучая расписание дополнительных занятий на этой неделе.
— …Отличия черники от голубики очевидны даже при поверхностном сравнении. Черника — черного цвета, голубика — голубого. Это так сложно понять и принять? — продолжала Эльвира между тем экзекуцию.
— Нет, — едва шевельнул головой Модест.
— Сложно — это наладить бесперебойный канал поставки свежей голубики из сибирской тайги сюда, на Юг России, чтобы в рационе кухни гимназии постоянно присутствовала моя любимая ягода… — спокойным глубоким голосом, от которого тем не менее воздух звенел от напряжения, продолжала говорить Эльвира.
— Может просто сходить другой йогурт принести? — поинтересовался я, приходя на выручку Модесту и переводя огонь на себя.
— Артур, не мешай пожалуйста, — быстро обернулась на меня Эльвира как ни в чем не бывало. Сказала нормальным голосом и гнетущее напряжение моментально спало. Но тут же вернулось, когда она вновь обернулась к Модесту:
— …в процессе участвовало больше десятка человек, а прервалось все на финальной прямой, и слабым звено оказался ты. Если это несложно, будь добр впредь не совершать подобных ошибок.
— Буду стараться, — кивнул Модест, сидевший с ровной спиной и боящийся лишний раз глазами шевельнуть, привлекая ненужное внимание.
— Уж постарайся, — показательно недовольно дернула уголком рта Эльвира, как ни в чем не бывало возвращаясь к йогурту со свежей черникой. Интересно, это она так всегда с Модестом общается, или у нее просто именно сегодня настроение плохое?
Несмотря на мою непричастность к сотрясшему мироздание печальному событию — подмену голубики черникой, эманации направленной холодной силы Эльвиры совсем недавно чувствовал весьма ощутимо.
И кстати: «Сибирская тайга». Несмотря на татарское имя, при взгляде на девушку с внешностью северной валькирии слово «Сибирь» казалось чем-то родственным с ней, причем неотделимо. Да и сама манера общения Эльвиры своим непоколебимым спокойствием и неторопливой уверенностью напоминает моих знакомых (пусть и из другого мира) сибиряков, которые не торопятся жить как москвичи, но при этом почему-то умудряются никогда никуда не опаздывать.
Анастасия и Валера появились в столовой почти одновременно, зайдя в помещение с разных сторон. Княжна сегодня не привлекала ничьего внимания — в отличие от недавних событий, когда девушка оказалась в центре отчужденного презрения. Без лишних помех Анастасия набрала себе на поднос еды и присоединилась к нам за столом. Причем присела она без раздумий совсем рядом со мной, по левую руку. Раньше так не делала — всегда напротив располагалась.
Валера же, как обычно, был в центре внимания. Вот каким образом у него так получается? Форма стандартная, но мятая и сидит как на чучеле, прическа… словно он с мокрыми волосами лег спать и даже не подумал утром их пригладить; провокационные потрепанные кеды и выражение лица как у придорожного подсолнуха. Но при этом, что удивительно, выглядит просто эталоном стиля, словно его команда визажистов и стилистов несколько часов к выходу готовила.
