Молот ведьм (СИ) - Михайлова Ольга Николаевна (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
— Хорошо, девичьи сердечные тайны пусть остаются тайнами, — обронил Джустиниани. — Я буду до вашего замужества оплачивать ваши счета. Жить можете там же, где и сейчас, на втором этаже моего дома, где вас поселил мессир Гвидо. Там отдельный вход, вы мне не помешаете. Если вам будет, что мне сказать, я к вашим услугам с полудня и до девяти вечера.
Винченцо встал, и кот тут же соскочил с кресла на пол. Джованна поняла, что аудиенция окончена, он сказал всё, что хотел. Она попрощалась и торопливо, едва не споткнувшись от волнения на пороге, вышла.
Джустиниани вышел одеваться к обеду в изысканную уборную, где на туалетном столе лежали носовые платки, бальные перчатки, флаконы духов и стояли несколько свежих асфоделей в вазах из белого фарфора. Луиджи уже успел по его просьбе сменить любимый Гвидо запах сандала на любимый Винченцо холодный аромат лимона и лилий. Как он тосковал все эти годы по этому запаху…
Винченцо взял платок с золотой меткой фамильного герба и смочил его двумя каплями лимонной эссенции, оглядел себя в зеркале, поправил бутоньерку в петлице единственного сюртука Гвидо, что налезал на него, и направился в столовую.
Он проголодался.
Кот, игриво помахивая хвостом, снова гордо предварял хозяина.
За трапезой Винченцо невзначай поинтересовался у Луиджи, как давно осиротела синьорина Джованна? Оказалось, шесть лет назад. Мессир Гвидо сразу взял её в дом? Луиджи покачал головой. У синьорины Каэтани были свои комнаты в доме, но жила молодая госпожа чаще в доме Одескальки, ведь они с синьориной Катариной троюродные сестры. А давно ли стала появляться в свете? Нет, впервые мессир Гвидо вывез её этой зимой, месяца три назад. Юной госпоже только семнадцать.
Джустиниани кивнул и больше ни о чём не спросил, зато пожертвовал вставшему на задние лапки и умильно глядящему на него коту Трубочисту солидный кусочек пармской ветчины.
Был понедельник, и вечером Джустиниани вышел по делу, которое считал неотложным. Он направился в небольшое, но весьма солидное ателье в районе площади Трилусса, которое ему рекомендовал Тентуччи.
Там сделал большой заказ, ибо понял, что носить фраки и сюртуки Гвидо просто не сможет: на том, что он надевал на похороны, несмотря на все его старания, за день носки разошлись швы на подкладке, остальные были не лучше, только один сюртук, который был на нём, не давил в плечах. После долгих примерок и придирчивого выбора тканей для жилетов, остановился на строгом драпе и французской чесуче, заказал несколько десятков чёрных шёлковых рубашек, и, заплатив аванс, зашёл в шляпную мастерскую. Здесь дело пошло быстрее, он быстро оформил заказ и направился к Понте Систо.
Уже стемнело, луна нависала над Римом огромным серебристым цехином, Винченцо проследил взглядом абрис тёмных строений галереи Спада, и тут, опустив глаза к мосту, замер. В лунном свете высокий парапет был странно искривлён чёрной тенью. Джустиниани замедлил шаги и остановился. Здесь явно кого-то ждали.
Оказалось — его. Навстречу выскочили двое бандитов и ринулись к нему. Будь их нападение внезапным, ему бы несдобровать, но теперь Винченцо проворно уклонился от первого браво, одновременно резким движением отшвырнув его к сломанным перилам моста, и напрягся в ожидании второго. Джустиниани заметил в его руке нож, но тут оказалось, что напарник негодяя не сумел удержать равновесия и, несколько секунд балансируя руками и крича, всё же свалился в воду. Крик его отвлёк нападавшего, и, воспользовавшись секундой замешательства, Джустиниани выбил нож из его руки и бросился на головореза. Увы, тот с ловкостью белки увернулся и кинулся бежать к палаццо Фарнезе.
Винченцо подобрал нож и, подойдя к излому перил, посмотрел вниз. Воды Тибра бесстрастно струились внизу, отражая лунную рябь и чёрное небо. Куда пропал браво? Уплыл? Кто подослал мерзавцев? Зачем?
Он пожал плечами, в свете фонаря с досадой рассмотрев порванный рукав сюртука, последнего из гардероба Гвидо, что налезал на него, потом — обозрел нож со сверкающим лезвием и тяжёлой рукоятью, на которой выделялись буквы, неожиданно совпавшие с его собственными инициалами: «G. V.» Ну, что же…
Поразмыслив дорогой, Винченцо пришёл к выводу, что его просто с кем-то спутали, однако дал себе слово без оружия из дома больше не выходить. Он знал ночной город, мало чего боялся, но дурные неожиданности предпочитал встречать с пистолетом в руках.
Впрочем, очарованный красотой и свежестью весенней ночи, Винченцо быстро забыл этот нелепый эпизод.
Он уже был за несколько кварталов от дома, когда услышал стук копыт и своё имя: его окликал граф Массерано. Судя по костюму, его сиятельство возвращался из оперы. Он был один, без супруги.
— Дорогой Винченцо, счастлив встретить вас! — Вирджилио приказал кучеру остановиться, вылез из кареты и тут обратил внимание на испорченный сюртук Джустиниани, — что это с вами? — сам Джустиниани отметил, что у Массерано усталый вид, словно после ночи бессонницы.
— Шантрапа разгулялась, — пожав плечами, ответил Винченцо, ибо не хотел ничего рассказывать Вирджилио, но тот уже тянул его к себе, благо они были в двух шагах от подъезда его особняка.
— Вам нужно выпить коньяку, Джустиниани, вы так бледны…
Винченцо не собирался никуда заходить: бледным он был всегда, сколько себя помнил, разве что лунный свет мог немного усугубить белизну кожи, коньяка же вовсе не хотел, скорее, предпочёл бы что-нибудь прохладительное. Однако обижать графа отказом тоже не хотелось, и они вошли в гостиную.
Пока Вирджилио звонил слугам и распоряжался принести вино и коньяк, Джустиниани подошёл к книжным полкам и тут заметил на столике раскрытый том Шекспира. Несколько строк были отчёркнуты карандашом.
— прочёл Винченцо.
— Любите Шекспира? — спросил он у Массерано.
Джустиниани вообще-то плохо знал графа, в юности тот казался ему стариком, они никогда не сталкивались близко, однако, увидев его на похоронах, Винченцо не мог не заметить, что Вирджилио сильно сдал за последние семь лет.
Граф поморщился.
— Да нет, просто… — он смутился. — Просто задумался. Когда-то в юности читал… Но… грустно. Для чего даётся человеку мысль, когда она всюду натыкается на смерть? — неожиданно проронил Массерано, — чтобы понять, что могила ему отец, а черви — братья? Глуп человек, когда верует в какой-то смысл жизни. Сейчас дурачки говорят о прогрессе. Идиоты. Там, где есть смерть, никакого прогресса нет. А если и есть, то это только проклятый прогресс в ужасной мельнице смерти. Человек — маленький светлячок в непроглядной ночи, гонимый вечным беспокойством, он мчится из мрака во мрак, но вершина ужаса в том, что величайший мрак есть наименьший, а дальше… бесконечность мрака. Этот, — Массерано ткнул в том Шекспира, — это понимал.
Джустиниани удивился. Он видел, что граф нездоров и чем-то расстроен, но его горестные пассажи были чрезмерно унылы. К тому же Массерано был нетрезв — вокруг него клубились коньячные пары.
— Все пути человеческие ведут к гробу, в нём и завершаются, — вяло продолжил Массерано, — всюду немощь и банкротство. Как огромный паук, смерть сплетает паутину и ловит в неё людей, как беспомощных мух. Куда бежать… впрочем, что это я? Вы ещё так молоды… Вы меня не поймёте.
— Ну, а Бог, помилуйте? В Боге человек бессмертен.
Массерано устало махнул рукой и вздохнул.
— Вы молоды, — уныло повторил он и тихо пробормотал, — а мне шестьдесят пять. Чего бы я ни отдал за молодость, за мои тридцать? Вот когда начинаешь постигать… Но вам будет трудно понять меня, — снова повторил он.
