Сердце лётного камня - Ясинская Марина (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
– Летные камни не ошибаются, – участливо ответила распорядительница Церемонии и взяла Ванессу за руку, но та вырвала ладонь.
– Я хочу пройти еще раз! – потребовала девушка.
– Если вы не разбудили аэролит с первой попытки, то это окончательно, ни вторая, ни третья попытки ничего не изменят. К тому же по правилам Церемонии не положено… – начала было распорядительница, но Ванесса перебила ее с тем надменным высокомерием, что присуще лишь самому высшему классу:
– Мне плевать, что положено, а что нет. Я – Ванесса рей Торн, и я пройду еще раз!
Распорядительница беспомощно обернулась к директрисе. Анелия эр Мада прищурилась, глядя на Ванессу, а затем едва заметно кивнула.
Но девушка и не дожидалась разрешения: она уже вернулась к первому столу и вновь шла по периметру квадрата. На этот раз Ванесса не игнорировала разложенные аэролиты и шла очень медленно, всматриваясь в каждый из них.
И вновь ни один из летных камней не зажегся.
В отличие от остальных кандидаток, которым не повезло, Ванесса и не думала рыдать или покидать Зал. Негодующе фыркнув, она отошла в сторону, скрестила руки на груди и приняла вызывающую позу: а ну-ка попробуйте меня выкинуть!
Оставалась Вильма. Она не обладала самоуверенностью подруги и с самого начала шагала по дорожке медленно, внимательно глядя на летные камни.
Ей повезло уже на второй стороне периметра: один из аэролитов вспыхнул. Держа в ладонях драгоценную ношу, радостная Вильма нашла взглядом подругу.
Ванесса не улыбнулась, лишь злобно прищурилась в ответ. Вильма растерянно отшатнулась. Похоже, как и многие другие, она не помнила про вторую часть обещания «и в горе, и в радости». Про то, что и дружба, и любовь испытываются горем, знал каждый. А вот то, что радость – это тоже испытание, понимали не все. Настоящая, казалось бы, дружба могла вполне успешно устоять перед трудностями, но частенько не выдерживала, когда к одному из друзей приходил подлинный успех.
Доносившаяся из-под потолка музыка стихла, и в наступившей тишине отчетливо прозвучал голос мадам эр Мады:
– А что здесь делаете вы?
Ника вздрогнула. Ей не нужно было видеть, на кого смотрит директриса, чтобы понять, к кому она обращается.
– Эм-м… – Вся накопленная решимость, все заранее заготовленные слова мигом вылетели у Ники из головы. Но она заставила себя говорить. – Понимаете, мадам эр Мада, я живу за пределами столицы и не видела список кандидаток. Я только сегодня узнала, что меня там нет. Но я подумала… я надеялась, что, может быть… вы разрешите мне… раз уж я приехала в Сирион…
Ника замолчала; в великолепии этого огромного зала ее слова звучали как-то особенно жалко.
– Это невозможно. Мы проводили тщательную проверку всех тех, кто подал заявление. Если вас нет в списках, это означает, что вы ее не прошли.
– Да, я все понимаю, но…
– Никаких исключений, – разом перечеркнула все надежды мадам эр Мада. – Церемония камней закончена.
«Вот и все», – тупо повторила про себя Ника, глядя на то, как расходятся присутствующие. Но когда мимо прошла одна из нарядных девушек, бережно прижимая к груди искрящийся аэролит, словно какая-то неведомая сила подтолкнула ее вперед.
– Мадам эр Мада! – громко позвала Ника и, бросив саквояж прямо у входа, побежала к директрисе.
Ника собиралась просить, настаивать, упрашивать, умолять… Она пересекла половину зала, когда поняла, что вокруг внезапно воцарилась гробовая тишина.
Девушка недоуменно огляделась.
Из середины стоящего справа от нее дубового стола шло сияние. Ника не сразу поняла, что оно исходит от массивного невзрачного булыжника, лежавшего среди драгоценных аэролитов для антуража, – именно в такой горной породе добывали летные камни.
Несколько долгих мгновений все присутствующие в зале не двигались и, казалось, даже не дышали. Наконец мадам эр Мада разрушила это оцепенение; подойдя к столу и с трудом приподняв булыжник, она с силой бросила его на пол. Порода треснула, и из-под серой осыпающейся корки показался ярко светящийся аэролит.
Самый большой аэролит, который только был в Зале, в разы превосходящий даже самых крупных своих собратьев.
– Это против всех правил! Она не прошла проверку! Мы так и не выяснили кое-какие семейные обстоятельства, а обстоятельства там весьма подозрительные!
– Вы видели размер того аэролита? Представляете, какие авионы он сможет поднять? И как их можно будет использовать? А на мысе Горн нам совсем не помешает еще одна мощная летная машина типа «Грозы»!
– Почему никто не догадался, что в этом куске породы скрывается летный камень?
Ника сидела на скамейке в одном из коридоров Министерства полетов, куда ее привели сразу после Церемонии камней. У ног девушки стоял саквояж, а сама она слушала доносившийся из-за двери жаркий спор. Ее руки нервно сжимались и разжимались, словно вспоминая притягательную тяжесть сверкающего аэролита, который выбрал ее… И который у нее сразу же забрали. Но это ничего не меняло; Ника почти физически ощущала незримую связь с летным камнем. С его сердцем. Как бы далеко он от нее ни был, теперь она всегда будет его чувствовать.
Вспомнив то невероятное, ни на что не похожее ощущение правильности и завершенности, которое ее охватило, когда она держала в руках летный камень, Ника внезапно успокоилась. Да, за дверью кабинета директрисы летной школы сейчас решалась ее судьба, но девушка понимала, что это не имеет значения, ведь ее судьба решена на другом, куда более важном уровне.
Задумавшись, Ника не заметила, как рядом с ней появилась еще одна дама. Седые волосы забраны в строгий пучок, в резких чертах лица ни намека на мягкость. Она скользнула по Нике быстрым, цепким взглядом и без стука вошла внутрь.
– А кто будет ее обучать? – отчетливо донесся до девушки тонкий, взволнованный голос распорядительницы Церемонии. – Для управления аэролитом с такой мощью требуется особенно тщательная подготовка…
– Мадам министр! – раздался тут нестройный хор голосов, и Ника обмерла: получается, эта седовласая дама – сама министр полетов?
– Зайди, девочка, – бросила мадам через плечо, держа дверь приоткрытой.
Ника неловко вскочила, торопливо подхватила саквояж и, отчетливо осознавая, как сильно помято и запылилось ее скромное дорожное платье, неуверенно проскользнула внутрь. Всю свою храбрость, которая у нее была, она израсходовала на Церемонии камней.
– Николь рей Хок, поздравляю, ты принята в летную школу, – с ходу заявила министр не терпящим возражений тоном, глядя при этом не на Нику, а на директрису.
– Как скажете, мадам министр, – не стала спорить мадам эр Мада. – Но как быть с ее обучением? Ей потребуется специализированная подготовка, а у нас в школе нет инструкторов с аэролитами даже приблизительно такого же размера, как ее летный камень… Собственно, я сомневаюсь, что во всей Империи найдется авионера с таким летным камнем, как у нее.
– Найдется, – ответила мадам министр. – Трис рей Дор.
Нике показалось, что директриса едва слышно застонала. Но ее лицо при этом осталось совершенно невозмутимым.
Даже слишком невозмутимым.
– Трис рей Дор, – ровно повторила она. – Мадам министр, вы же понимаете, что…
– Я понимаю, что мы находимся на грани войны с Третьим континентом, – перебила министр. – На мысе Горн не проходит и дня без вооруженных стычек с врагом; кому, как ни тебе, Анелия, этого не знать. И мы не можем позволить себе отказаться от еще одного мощного военного авиона. Вторая летная машина типа «Грозы» заметно усилит наши силы на базе мыса Горн. Арамантиде нужна еще одна авионера с таким мощным летным камнем, и соображения блага Империи перевешивают все сомнения по поводу того, кто родители девочки и кто будет ее обучать.
Глядя на по-прежнему абсолютно невозмутимое лицо мадам эр Мады, министр внезапно смягчилась.
– Анелия, поверь, будь какой-то другой вариант, я бы тоже предпочла его. Но поскольку выбора нет, девочку будет обучать рей Дор. Это мое окончательное решение.
