Край белых птиц (СИ) - Романовская Ольга (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
Вопреки всем страхам, отношения с Гузерой, матерью Шардаша, наладились за три дня. Убедившись, что сын нашёл единственную, а та верна и любит его, оборотница начала улыбаться и кормить Мериам всякими вкусностями.
Сарина, старшая из незамужних сестёр Шардаша, встретила адептку холодно, хоть и не враждебно. Она с самого начала заявила, что женитьба брата её не касается. Мериам видела оборотницу только за трапезой, в остальные часы Сарина пропадала вне дома, по словам Шардаша, миловалась с женихом.
За день до отъезда профессор решился рассказать Мериам о брачных ошейниках. Разговор происходил в присутствии Гузеры Шардаш, вязавшей митенки для будущей невестки. Они были не простые, а испещрённые руническим рисунком.
Майхаль и Сарина занимались поясом с сюжетами на тему плодородия. Больше никаких подарков родные мужа по обычаям не дарили.
Шардаш объяснил, что тёмные оборотни его клана носят позолоченные или чисто золотые кольца на шее. Часто они выполнялись в виде своеобразных ожерелий. Такое, к примеру, носила его мать.
— И мне тоже придётся? — ужаснулась Мериам и невольно коснулась рукой шеи.
Ошейник ассоциировался у неё с рабством, а никак не с браком. Носить его всю жизнь она не желала.
Мать Шардаша хмыкнула и пробормотала: «Ох уж эта молодёжь! Я три четверти века ношу — и жива. Привыкаешь быстро, даже гордишься».
— А без него никак нельзя? — Мериам с мольбой взглянула на профессора. — Понимаю, это твои обычаи, но ты прими и мои… Люди так не делают, Тревеус!
Шардаш ласково зашипел, успокаивая, и извлёк из-за пазухи два золотых ошейника с каплями сердолика: один пошире, другой уже, но свободнее.
— Смотри, Мирри, как ожерелье, — профессор протянул Мериам узкий ошейник. — Ты же украшения носишь? Хотя бы на время бракосочетания и первой брачной ночи, дальше только на праздники клана надевать станешь. Это нечасто. Ну, примерь!
Адепта повертела в руках холодный металлический обруч и приложила к шее, не застёгивая замочек. Как ни крути, всё равно ошейник, пусть и не врезается в кожу.
Шардаш улыбнулся, потянулся и защёлкнул застежку. И он, и его мать любовались ошейником, утверждали, Мериам очень идёт, а ей хотелось немедленно сорвать его. Полоса металла будто душила, вселяла панический ужас.
— Мирри, у матери он сидит гораздо плотнее, я не по канону велел сделать, — увещевал профессор. — Не каждый же день тебе его носить! Я, к примеру, всю жизнь не сниму. Под рубашкой не видно, так что не опозорю. Хотя умный человек поймёт, что это всего лишь символ брака.
Мериам продолжала вертеть ошейник, безуспешно пытаясь его снять: волосы запутались в застёжке.
Гузера Шардаш снисходительно улыбалась, вновь вернувшись к вязанию, а её сын мерил свой брачный ошейник. Он действительно оказался плотным — позволял дышать, но не ёрзал.
— Только на время церемонии, — видя мучения Мериам, сжалился Шардаш и снял с невесты ненавистный кусок золота. — В спальне сниму, чтобы до смерти зацеловать твою шею.
— С себя тоже, — категорично заявила адептка, потирая горло, будто на нём остались следы или возникло раздражение. — Прости, Тревеус, но никаких ошейников, хватит кольца. Или ты собираешься всем и каждому напоминать, что тёмный оборотень?
Профессор обещал подумать и снял ошейник. Повертел его в руках и недоумённо заметил: ничего страшного в этом брачном символе нет, даже красивый, с камнем, символизирующим супружеское счастье, здоровье и любовь.
— Чем тебе не нравится? Разве люди не носят шейные украшения? Симпатичное, дорогое…
Мериам ещё раз взглянула на ошейник, попыталась иначе отнестись к нему, но не смогла преодолеть страхи. Ожерелье с ним не спутаешь: оно мягкое, пластичное, а не жёсткое, из сплошного листа металла. И неважно, золото это или нет.
Мать Шардаша вновь прервала вязание, отложила спицы в сторону и коснулась руки Мериам:
— Надень, не огорчай Тревеуса. Сначала носи по часу, потом только дома, а затем привыкнешь, так с кожей срастётся, что с ней только и снимется.
— Люди носят кольца, — насупившись, настаивала адептка.
— Так он ведь твои обычаи чтит, наденет кольцо, и ты его уважь. За мужа ведь идёшь, а не он за тебя. Ох уж вы, люди! — с укором добавила Гузера Шардаш и больше не поднимала данную тему.
Мериам волновалась. Ещё сильнее, чем когда поступала в Ведическую высшую школу, чем когда сидела в тюрьме, попала в плен к вампирам и знакомила Шардаша с родителями. Хотя повод был радостный — свадьба.
Зарина, Власелена, Ветрувия, Аиша и Инесса, по такому случаю прощённая хозяйкой дома, впятером наряжали невесту, затягивали в жёсткий корсет, закрепляли подвязки чулок, крепили кринолин юбки. Мериам напрасно пыталась спорить, говорила, что похожа на торт: родные выбрали и сшили платье без неё, по своему вкусу, облачив её в свадебный наряд принцессы из молочно-розового атласа с расшитым жемчугом лифом. Хорошо, жемчуг речной, а то бы Арелис Ики разорился.
Туфли жали, декольте хотелось чем-то прикрыть, а верхнюю юбку снять, чтобы не свариться под морем ткани. Но мать недвусмысленно намекнула: Мериам надлежало стоять и молчать, а её внешний вид — не личное дело, а семейное.
Аиша расчесала сестре волосы и заплела в косы. Каждую украсила розовой лентой с красной бахромой, к которой крепились записочки-наставления от родных молодым. Вечером муж расплетёт супруге косы и прочитает вслух каждую.
Власелена надушила Мериам и повязала вышитым оборотницами поясом: его вместе с митенками завёз с утра Шардаш. Сам он готовился к церемонии в гостинице, смирившись с людскими суевериями, по которым видеть невесту в свадебном платье до храма не разрешалось.
Инесса отвечала за украшения, в том числе, и свадебный кулон, который с утра успела передать профессору: ему же дарить. Традиция первого подарка, оплаченного родными невесты, бытовала только на западе Лаксены.
Наконец церемония одевания, причёсывания и макияжа закончилась, и Мериам вышла на улицу и села в экипаж отца. Остальные члены семьи вместе с Инессой ехали в наёмной карете.
Кажется, в храме Матери-Земли, внучки Прародителей сущего собрался весь Онве. Все взгляды были обращены на Мериам, замершую на пороге в ожидании жениха, чтобы вместе с ним пройти к улыбающемуся священнику в зелёном и скрепить над ритуальной чашей брачный союз.
Шардаш не заставил себя ждать, успокоил разнервничавшуюся невесту и, печатая шаг, повёл мимо рядов скамеек под громким шёпоток присутствующих.
Священник принял из рук профессора кольца, освятил их и положил перед чащей с частичкой земли, которая, по преданию была частью плоти покровительницы всего живого. Затем с удивлением взглянул на вторую пару бархатных футляров, раскрыл их и, покачав головой, вернул Шардашу:
— Я не знаю ваших обрядов, сделаете сами, дозволяю.
Мериам обернулась и наткнулась взглядом на всё семейство Шардаш. Выглядели они пристойно, будто обычные горожане, только, казалось, пристальнее других следили за действом у чаши.
Наконец обряд начался.
Священник прочёл молитву, обмакнул палец в воду, сунул его в чашу и оставил метку на лбу жениха и невесты. После запел хор, славя короля и Прародителей сущего.
— Властью, данной мне небом и землёй в Солнечном мире, именем Матери-Земли и его величества короля Страдена Серано, объявляю этого мужчину и эту женщину супругами.
Священник по очереди окольцевал молодожёнов и поздравил с созданием новой семьи, «призванной жить и работать во благо Лаксены». После он подал знак Шардашу, и тот к великому неудовольствию Мериам извлёк знакомый ошейник с сердоликом.
— Наклонись, — шепнул он. — Обещаю, сниму сегодня ночью. Ноэса тоже не носит, поэтому мама поймёт.
Адептка смирилась и опустила голову.
Замочек защёлкнулся, и камень скользнул в ямочку у основания шеи.
Точно так же Мериам надела ошейник на Шардаша. После оба повернулись к собравшимся, поблагодарили за то, что пришли, и пригласили на праздничный обед.
