Три жизни бога (СИ) - Хайрулина Екатерина (книги полностью TXT) 📗
Эмеш начал медленно покрываться красными пятнами. Думузи окинул его оценивающим взглядом с ног до головы, и ехидно подмигнул.
— Все хотел спросить, ты ее приукрасил, или оригинал был столь же хорош?
На этот раз Эмеш не выдержал. Зарычав, словно раненный зверь, он кинулся на Думузи, мгновенно сбив его с ног. Он бы, пожалуй, и убил в ярости степного бога, невзирая на все его бессмертие, но вовремя оттащили. Окунули в море, благо не далеко. Эмеш еще долго вырывался, орал, но держали его крепко.
Потом, убедившись что в драку он больше не полезет, отпустили и молча направились по домам.
Все прекрасно понимали, что именно произошло.
Тяжело дыша Эмеш сидел на песке, обхватив голову руками.
— Сар, — Думузи подошел и остановился совсем рядом, в двух шагах. Все равно теперь уже некому оттаскивать, в случае чего. Гости разошлись, оставив их одних.
Выглядел степной бог не лучшим образом — губа разбита в двух местах, глаз подбит, и из рассеченной брови широкой струйкой течет кровь.
Ничего, сам виноват, жить будет.
— Сар, послушай, — Думузи сплюнул в сторону кровь вместе с выбитыми зубами, — если тебе девка нужна, так сходи вон в город. Там полно. Их там целая тьма наплодилась, на любой вкус.
Эмеш что есть силы зажмурил глаза и застонал.
Глава 2. Царь Аннумгуна
Царь Аннумгуна, Атну ясноглазый, мудрый правитель и доблестный воин, чья голова как у тура подъята, стены вознес городские до неба. Слава его от Иннаны да Ану, будет вовеки людьми не забыта. Бог на две трети, на треть человек он.
Было в ту ночь для Лару постелено ложе, но не явился супруг в обитель богини. Очи Анту налились слезами, сердце тоска неземная объяла, ласки богини он больше не ищет.
Гневно Лару на него взирает.
И открыл Атну уста, и вещает богини: "Горькие вопли мне грудь разрывают. Без дела сижу я, пропадает сила. Всех покорил он Иннаны до Ану, больше врагов не осталось на свете. Ярче других Аннумгун мой сияет, стены его подпирают тучи. Мне лишь теперь на покой удалиться, нету соперников больше на свете".
И открыла уста Лару, и зазвенел ее голос, песне подобный: "К югу отсюда вздымаются горы, горы покрытые лесом кедровым. Кедры те стережет злой Хумбаба. Сруби ему голову и в дар принеси мне. Вечное имя себе этим создашь ты".
И открыл Атну уста и молвил смущенно: "Как же пойду, как в лес вступлю я? Хумбаба могуч как гора, неусыпен. Ни днем ни ночью не знает покоя. Глаза его молнии мечут, ноги тверды словно камни. Хумбаба страшен — ураган его голос, уста его пламя, смерть — дыханье. Рыком одним поражает врага он, стрелы его огнем убивают. Бог Гизиду наделил его силой".
И взглянула на него богиня и вещает: "Только боги пребудут вечно, а человек — сочтены его годы. Что б он не делал — все это ветер. Где же она, сила отваги? Иль за меня не готов умереть ты?"
И тут же поднялся Атну на ноги, глаза его засияли как звезды, медный меч из ножен он вынул, клятву принес он светлой богини. "Если из леса живым не вернусь я, знай, что Атну умер героем!"
— Эй, ты!
Атну слышал, но не стал оборачиваться, он и подумать не мог, что обращаются к нему.
Чуть хрипловатый грубый голос.
Он успел сделать еще несколько шагов, прежде чем широкая крепкая ладонь вцепилась в его плечо и с силой развернула к себе. Атну был настолько поражен случившимся, что несколько секунд тупо таращился на незнакомого человека. Кто мог позволить себе такое?
— Стой спокойно, ублюдок! Ты что не слышишь, я к тебе обращаюсь! — зло прошипел человек. Высокий, худой, темноволосый, его лицо перекошено от ненависти. И тут же мощный удар в челюсть отбросил царя на несколько шагов.
Атну не успел даже понять что происходит, все это было слишком невероятно. Перед ним, тяжело дыша от ярости, стоял враг, личный враг. Уж неизвестно чего он хочет, но лучше быстро убить, чем выяснять.
— Ах ты!
Атну кинулся вперед, но высокая огненная стена вспыхнула между ними, обжигая жаром лицо. Он попятился, отчаянно пытаясь хоть что-то понять.
— Ты… ты… — происходящее было настолько нереально, что у царя не находилось слов, — ты ошибаешься… ты знаешь кто я?
— Атну, царь Аннумгуна, — зло ухмыльнулся человек, наблюдая как тот оттирает кровь с разбитой губы, — и я вовсе не ошибаюсь.
Атну судорожно сглотнул. Способность думать понемногу снова возвращалась к нему.
— Что ты хочешь? — спокойно спросил он, расправляя плечи.
Человек презрительно сморщился, было очевидно, что больше всего он бы хотел свернуть царю башку, но не считал это разумным. Он тяжело и медленно дышал, пытаясь взять себя в руки.
— Что ты ей сказал? — прошипел наконец.
Атну ошарашено уставился на своего врага. Этого он никак не ожидал, и решительно не понимал теперь что происходит.
— Что ты сказал ей, ублюдок!
— Кому? — и тут до него начало постепенно доходить, — Лару?
Незнакомец сделал над собой явное усилие, что бы снова не съездить царю по морде. Его темные глаза метали молнии. Он изо всех сил старался сдержаться, и только коротко кивнул, опасаясь что вместе со словами выплеснется новая волна злости.
Стиснув зубы, Атну сделал глубокий вдох. Если этот человек решит его убить, то есть все основания полагать что это ему удастся. Хотя это конечно не человек, но кто именно, Атну пока понять не мог.
— Не думаю что мне стоит повторять те слова, — осторожно сказал он.
И новый удар мгновенно свалил его с ног. Атну вскочил, готовый ринуться в бой, но рядом уже никого не было. Незнакомец исчез, словно его и не было, и только кровь на лице свидетельствовала о том, что все произошло на самом деле.
Несколько солдат бежало к нему, выхватив оружие. По идее они должны были его защищать, но разве защитишь от такого.
— Господин, что случилось! — еще издалека крикнул один.
— Все в порядке, — Атну старался выглядеть как можно более спокойно.
Сотник и не собирался верить на слово, он уже был совсем рядом и вертел головой, принюхиваясь словно породистая собака. Но определить опасность ему так и не удалось.
— Все в порядке, Харим, — тихо, успокаивающе, повторил царь.
— У тебя кровь, господин, — недоверчиво произнес тот.
— Ничего, — Атну вытер ладонью лицо, — не беспокойся, мне больше ничего не угрожает. Что ты видел, Харим?
Сотник нахмурился и с сомнением покачал головой.
— Не знаю, господин. Словно все погрузилось в туман, было очень тихо. А потом туман рассеялся и я увидел как ты упал.
Да, примерно так он и предполагал, посторонним не стоит вмешиваться в это дело. Значит боги будут мстить.
Атну задумчиво закусил губу.
— Я сделал одну глупость, Харим. Боюсь расплачиваться придется не мне одному.
Аннумгун.
Отсюда, с городской стены открывался самый лучший вид на море, отсюда можно увидеть его почти целиком, с высоты оно кажется намного больше, чем с берега. Еще можно было увидеть весь город, дворец и храм Златокудрой Лару. А за стенами города — великую, полноводную реку Шанар, степенно несущую свои желтые воды море. А за рекой — обширные земли долины Инну, зеленые плодородные поля и пастбища.
Атну любил прогуливаться в одиночестве, любоваться видом, и в тишине обдумывать важные дела. Он сам возвел эти стены, и очень гордился своим городом. Иные говорили, что гордыня не приведет к добру… кто знает… пожалуй они были правы.
Неделю назад, вместе со своими людьми, он вернулся из далекого Нишубура, привез могучих кедров для городских ворот и весть о победе над лесным стражем Хумбабой, чудищем, вселявшим ужас в сердца людей.
Но вместе с победой принес он и страшную весть — Лару грозит карами своему народу, и Атну некому винить в этом кроме себя. Нет опасностей, которые он не сможет преодолеть, но гнев богини грозит голодом и неурожаями в этом году. Все, чего он добивался долгие годы может оказаться под угрозой.
