Одержимая (авторский сборник) - Дяченко Марина и Сергей (бесплатные полные книги TXT) 📗
Но что за дело моей душевной болезни до этой дуры с ее свекровью, дачей, соплями, с ее собакой?!
– Ну вот, – снова начала Катя, – она уехала, я ушла к себе и дверь закрыла. Надела наушники… а тут, как на зло, в плеере сел аккумулятор. Я легла, закрыла глаза и слышала, как она уехала… Потом она вернулась, минут через пятнадцать… Загонять машину не стала, зашла, вышла и опять уехала.
– А зачем она возвращалась? – для порядка спросила Ирина.
Катя равнодушно пожала плечами:
– Забыла что-то. Мало ли.
Демон снова оживился:
– Что? Что она могла забыть?
Затрезвонил телефон у Ирины в кармане. Опять вызывала Вика; с невозмутимым лицом Ирина нажала отбой.
Ну сориентируйся, мысленно обращалась она к Вике. Ну пойми, что случилось. Ну помоги мне как-нибудь… Я не знаю как… Только не названивай мне, пожалуйста, или он все поймет, и я ненароком выколю себе глаз…
– Она врезалась в столб, – еле слышно сказала Вика. – Но врачи говорили, что сердце остановилось раньше…
Мы в тупике, подумала Ирина. Ну, знаю я, как погибла ее свекровь. Ну, знаю, что девочка себя винит… Что делать-то?
Она прикрыла глаза, спрашивая совета у вдохновения. Демон стоял у окна веранды, его длинная фигура явственно темнела против света…
– Вижу! – Ирина указала пальцем демону в грудь. – Вижу!
Демон, кажется, вздрогнул и попятился.
– Что? – испугалась Катя.
– Вижу ее призрак! – вдохновенно вещала Ирина. – Она здесь! Она пришла к тебе… Сейчас я с ней поговорю! Как ее имя-отчество?
Катя молчала целую секунду.
– Бросьте, – сказала наконец. – Вы же сами в это не верите. Нет там никакого призрака.
Жаль, что она не могла видеть лица демона: тот поморщился с непередаваемым сарказмом.
Катино оцепенение наконец-то прервалось. Как сомнамбула, она позволяла манипулировать собой; потрясенная разговором с Максом, зачем-то далась на разговор с ведьмой. Теперь все стало ясно, как день, и в этом дневном свете некуда было прятаться.
– Спасибо, вы мне очень помогли.
Главное было – выкурить ведьму за порог. Тащить ее силой Катя не собиралась, да и не смогла бы. Но когда будет заперта входная дверь, ведьма должна остаться снаружи.
– Спасибо, вы мне очень помогли, – фраза звучала то как издевательство, то как проклятие.
– Катя, подожди, – масляным голосом причитала ведьма.
– Все, хватит. Вы мне очень помогли, я счастлива, поехали отсюда.
Ведьма почему-то выглядела напуганной. Раньше Катя, в своем горестном оцепенении, не давала себе труда задуматься: почему ведьма так прицепилась к ней, чего хочет, ведь не денег же? У Кати нет денег, чтобы оплатить такие усилия. Катиного счастья? С чего бы это? И почему сейчас она так нервничает, явно чего-то боится, не Катиного же гнева?
– Сейчас поедем, – примирительно сказала ведьма. – Кать, одну минутку. Одну секундочку, только…
Стоя на пороге, Катя утратила бдительность.
Продолжая сладко улыбаться, ведьма прыгнула к ней, схватила за локоть и сильно рванула на себя – в дом. Катя потеряла равновесие и чуть не упала, а ведьма цепким обезьяньим движением выхватила у нее ключи от дачи, два здоровенных стальных стержня на колечке.
Катя испугалась по-настоящему.
Ведьма была уже на пороге, с той стороны двери. Катя навалилась на дверь изнутри, пытаясь не позволить ее закрыть, но ведьма была массивнее и сильнее.
Никто не кричал. Катя онемела от ужаса и только сражалась, как в последний раз, за свою свободу. Ведьма сунула ключ в скважину и ошиблась: желтый ключ от верхнего замка, а белый от нижнего, но не наоборот. Пока ведьма второпях осваивала эту нехитрую науку, Катя отскочила вглубь дома, разбежалась – и всем телом грянулась о дверь.
И победила.
Затрещали петли. Заходил ходуном дверной косяк. Ведьма отшатнулась, оступилась и скатилась с деревянного порожка; Катя вырвалась на свободу, мокрая, трясущаяся, в ярости.
– Ведьма! – крикнула в лицо женщине, повалившейся на траву у порога. – Ведьма! Я в милицию позвоню! Я…
– Звони, – пробормотала ведьма, тяжело дыша. – В милицию, в Пентагон… куда хочешь.
Несколько секунд отделяло ее от простого решения: запереть девчонку на даче, не дать выйти до полуночи. Что бы там ни говорил демон. Запертый человек охотнее слушает, легче верит, с запертым проще договориться. Если бы удалось запереть Катю – проблема оказалась бы решена на девяносто процентов…
Но проклятые ключи перепутались, а девчонка оказалась сильнее, чем можно было представить.
Падая с порога, Ирина сильно стукнулась бедром. Теперь демон и Катя стояли над ней и орали, каждый свое; демон не обращал внимания на Катю, а Катя не слышала и не видела демона.
– Ведьма! – орала девчонка, непривычно агрессивная. – Я в милицию… я в милицию…
– Там записка! – орал демон. – На полу в прихожей! Возьми и прочитай!
– Совести у вас нет! Сумасшедшая! В психушку! Убирайтесь отсюда! Я охрану сейчас вызову!
– Там лист бумаги! Подними! Скорее!
Кряхтя и постанывая, Ирина поднялась на ноги. Катя отскочила, будто ее ветром сдуло, и, часто оглядываясь, отступила к калитке. Какая милиция, подумала Ирина. Где тут охрана? Единственная трезвая мысль во всем этом потоке: если связать меня и запихнуть в смирительную рубашку, я не смогу себя бить и калечить, я не полезу на крышу вслед за этой сумасшедшей…
Катя уходила. Оставив дом нараспашку, не подобрав упавшие ключи, она отступала к остановке автобуса, вдоль по улице, и голова ее виднелась уже над краем забора: Катя оглядывалась в поисках помощи. Ирина с усилием представила, как гонится за девчонкой, как хватает, скручивает… Как та вырывается и визжит…
– Ведьма, ты хочешь жить? Посмотри, что там за письмо!
Она решила на этот раз послушать демона. Морщась, взошла на крыльцо. Катя замерла на безопасном отдалении – на улице, у соседнего участка; Ирина заглянула в приоткрытую дверь.
Картонный перекидной календарь, стоявший на полочке у двери, шлепнулся от удара дверью, и август сменился декабрем. Из-под календаря – а откуда еще? – вылетел пожелтевший лист бумаги из блокнота в клеточку.
На бумажке было написано размашистым почерком: «Катерина, прости меня, что я на тебя наорала. Я тебя понимаю, пойми и ты меня: два дня давление скачет, башка трещит. Приеду домой – перезвоню. Е. Н.»
Вечером в уютном ресторане, в полумраке, при свечах похорошевшая, посвежевшая, счастливая Катя сидела лицом к лицу с Максимом.
Они держались за руки!
Ирина наблюдала за ними из дальнего угла. Лоб ее саднил, заклеенный свежим пластырем. Болела рука, проколотая зубочисткой. Потемнели синяки на лице, и ныл еще один, свежий, на бедре.
Перед Ириной стоял бокал красного вина и лежали на блюдце три ломтика сыра.
Кресло напротив пустовало – всем казалось, что странная женщина напивается в одиночестве. На самом деле напротив Ирины помещался демон в сером костюме. Если бы речь шла о человеке, можно было бы уверенно сказать: он в эйфории.
– Вот, оказывается, за чем возвращалась ее свекровь! Она записку оставила, извинилась! Мудрая женщина… Земля ей пухом… Девчонку, получается, от могилы спасла – уже после смерти…
Слушая его излияния, Ирина заказала еще один бокал вина. Сквозь легкий алкогольный флер демон казался забавным. Даже смешным.
– А что тебе за дело до этой Кати? – спросила она, жуя сыр. – Чего ты так за нее переживаешь? Она тебе родственница?
– Нет, – демон перестал улыбаться. Ирине не понравилась перемена в его лице, и она поспешила обратиться к новой теме:
– А ты с другими духами не общаешься? С демонами, с привидениями… нет?
Демон ощетинился:
– Не твоего ума дело!
Ирина сделала два больших глотка и пообещала себе молчать, пока можно.
Тем временем за дальним столиком разворачивалось действо. Сегодня, до визита в этот ресторан, отношения Максима и Кати на повышенной скорости проскочили несколько этапов; оба кричали, и оба плакали. Оба ходили в церковь и ставили свечки за упокой матери и свекрови – Евгении Николаевны. Оба измучились и наконец оттаяли: Максим гладил Катину руку, нежно гладил и целовал, и просил прощения, и каялся, что был эгоистом, дураком, слепым…
