Черные Земли - Фридман Селия С. (первая книга .TXT) 📗
Дэмьен увидел, что Хессет потянулась к девочке.
– Но если это и впрямь сильнее, чем земное Фэа… – начал он.
– И необузданней, священник. Не забывайте об этом. В здешнем мире есть силы, не поддающиеся укрощению…
– …и люди не умеют использовать их, потому что они думают только об укрощении и обуздании, – подхватила Хессет. – А вот ракхи знают, что использовать силу можно, только покорившись ей. – Она нежно, трепетно посмотрела на девочку, которую уже успела заключить в объятия. – И она это, по-моему, тоже знает, – прошептала ракханка.
Девочка посмотрела на участников экспедиции. Лицо ее было залито слезами, нижняя губа дрожала, но, когда она заговорила, голос ее зазвучал сильно и строго:
– Возьмите меня с собой.
Дэмьен почти физически ощутил, в какой гнев пришел от этих слов Таррант.
– Исключено! – рявкнул он.
– Они убили моего отца!
Таррант, пропустив ее слова мимо ушей, обратился к Дэмьену:
– Это ваших рук дело, священник. Так что и решение извольте найти сами.
– Но я хочу помочь вам!
Таррант поднялся с места. В этом темном убогом помещении рост его казался и вовсе исполинским. Он навис над девочкой подобно ночному призраку. Лицо у него было кромешно-мрачным.
– Она нестабильна, – объявил он свой приговор. – И предельно недисциплинированна. И я не вижу ни малейших признаков того, что она может контролировать силу, которой пользуется, или хотя бы осознавать ее природу.
– Но я знаю, где Черные Земли! – выкрикнула Йенсени. – И все тамошние ловушки знаю! Если вы не возьмете меня с собой, вы их не разглядите, и тогда он убьет вас!
На мгновение наступила тишина – страшная тишина, заряженная подозрительностью, страхом и – да! – слабыми признаками надежды.
Наконец обретя дар речи, заговорил Дэмьен:
– А что такое Черные Земли?
– Там живет Принц. Которого называют Неумирающим. – Йенсени говорила озлобленно, не сводя глаз с Тарранта. Словно провоцируя его на то, чтобы он велел ей замолчать. – В самом центре Пустошей. Говорю вам, я это видела. И я могу провести вас сквозь преграды.
– Но как? – не выдержал Таррант. И голос его был холоден как лед. – Как ты все это узнала?
– Я видела… картины. – Сейчас ей явно стало трудно подыскивать слова, ведь выражений, соответствующих ее опыту, в ее языке не было. – Он обычно рассказывал мне истории… и появлялись картины.
– Твой отец рисовал их для тебя? – спросила Хессет.
– Он и не подозревал о том, что они появляются, – ответила девочка шепотом. – Он никогда ничего не видел. – Слезы вновь хлынули у нее по щекам; искреннее горе преодолело возникшую было враждебность. – Иногда они появлялись во время его рассказов – и я собственными глазами видела то, о чем он рассказывал. Как будто я переносилась туда сама. Черные Земли, Пустоши и все эти места на юге… – Она замолчала, уткнувшись в плечо Хессет. Выплакалась в теплую золотистую шерсть. – Я могу привести вас туда, – всхлипывая, добавила она. – Я могу провести вас сквозь все преграды!
– Исключено, – холодно повторил Охотник.
А вот Дэмьена одолели сомнения:
– Но если она знает дорогу…
– Подумайте хорошенько, священник! Два народа находятся в состоянии войны друг с другом. Все прибрежные районы превращены в единую оборонительную линию на случай возможного вторжения со стороны моря. И один из протекторов отправляется в самое сердце страны врага, видит все там собственными глазами. Почему вы не спрашиваете самого себя, как такое могло получиться, преподобный Райс? Да что я говорю! Почему вы не спросите об этом у самой девочки?
Йенсени вырвалась из рук Хессет, ее смуглое личико пожелтело от страха.
– Он этого не хотел! – закричала она. – Он хотел помочь! Он думал, что спасет их…
И тут все сошлось воедино в размышлениях Дэмьена – ее отец, ракхи, кровавое вторжение… Протектор Кирстаад договорился с врагом, а потом поплатился жизнью за собственное предательство. Что означало: если ответственность за случившееся вторжение можно возложить на одного человека, то этим человеком оказался отец Йенсени.
«О Господи, – подумал Дэмьен, глядя на то, как корчится малышка, несомненно ожидая с их стороны гневной и презрительной реакции. – Что за чудовищное бремя пало на эту юную душу!»
– Я не хочу, чтобы моя жизнь зависела от ребенка, священник. Имеется у нее информация или нет, мы ее здесь оставим.
– Нет! – внезапно запаниковав, воскликнула Йенсени. – Только не здесь! Только не среди этих голосов!
– Тише, – выдохнул Охотник, и при звуке его заряженных энергией слов, казалось, затрепетал сам воздух. – Немедленно успокоиться!
Задыхаясь, девочка осталась наедине со своими страхами.
– Посмотрите на нее, – воззвал Таррант. – Или вы и теперь усомнитесь в моем решении? В нашей миссии нет места ребенку. И вам следовало бы знать это с самого начала.
– Я не могу оставить ее здесь.
– Не можете? Так как же прикажете поступить? Может, останемся здесь и поищем для нее няньку? Каждый разговор с местными увеличивает опасность разоблачения! Или прикажете обратиться в сиротский приют?
– Хорошо, а что же вы сами предложите? – поинтересовался Дэмьен. – Я вас слушаю.
Ледяной взгляд Охотника остановился на девочке.
– Вам прекрасно известно, что я предложу, – прошипел он. И в голосе у него прозвучал смертный приговор. – Мой ответ вам прекрасно известен.
– Нет, – разгадав его намерения, возмутилась ракханка. – Вы не имеете права…
– Ага. Возвращаемся к вопросу о морали? Или мы уже позабыли урок, преподанный нашим врагом? Если мы хотим добиться успеха, то должны быть готовы на любые жертвы. На любые, не правда ли?
– Что-то я не помню такого урока, – буркнул Дэмьен.
А Хессет добавила:
– Она же еще ребенок…
– И вы полагаете, что я позабыл об этом? У меня, любезная ракханка, были и собственные дети, не так ли? Я вырастил их, я их воспитал, а когда они встали на моем пути, я их убил. Детьми, знаете ли, можно пожертвовать.
– Двумя, – вмешалась Йенсени.
Охотник от изумления заморгал.
– Что такое?
– Двумя детьми, – повторила девочка. Ее тонкий голос дрожал. – Вы убили только двоих детей.
На мгновение он недоуменно уставился на нее. Или, может быть, испуганно? Потом резко отвернулся, схватил кошелек, сунул его в карман туники.
– Вы нашли ее, – злобно бросил он Дэмьену. – Вы от нее и избавитесь!
Однако священнику показалось, будто в голосе Тарранта прозвучало и нечто иное, кроме естественного гнева, нечто куда менее самовластное. Неужели Охотник боится?
И тут же посвященный исчез, грохнув за собой дверью. По всей комнате заклубилась пыль.
– Это правда? – спросила у Дэмьена Хессет. – То, что она сказала.
Священник посмотрел на девочку и понял, что и его самого охватил страх. Действительно ли столь необузданно ее могущество или речь должна идти всего лишь о душевной нестабильности? Но как можно с полной гарантией отличить одно от другого?
– Насчет чего?
– Насчет его детей? Что он убил не всех?
Дэмьен отчаянно зажмурился.
– Не знаю. Церковь утверждает… нет, Хессет, я этого действительно не знаю. – Он посмотрел на дверь, столь решительно и бесповоротно захлопнутую Таррантом. – Пожалуй, мне лучше отправиться вслед за ним.
– Дэмьен…
– Он прав: мы не можем терять здесь времени…
«И не можем позволить себе раскол сейчас, когда мы оказались на расстоянии практически одного удара от нашего врага», – мысленно добавил он.
Подхватив куртку, он устремился к выходу, но голос Хессет заставил его замереть на пороге:
– Должно быть, это приливное Фэа, Дэмьен.
Он обернулся. Он не поверил собственным ушам – и понял, что это написано у него на лице.
– Ты уверена?
Хессет кивнула.
– Но ведь люди не могут…
Он не закончил фразу. Сама такая возможность казалась полностью исключенной.
– А может, теперь уже могут? – тихим голосом возразила ракханка. Она вновь притянула к себе девочку и гладила ее по волосам наполовину выпущенными когтями. – Может быть, ваше племя наконец приспособилось к условиям нашего мира. Когда-то вы ведь и земной Фэа пользоваться не умели, а сейчас посвященные обретают этот дар без каких бы то ни было усилий со своей стороны. Может быть, само Фэа может изменять людей – конечно, медленно, на протяжении многих поколений.
