Тень шпаги - Раткевич Сергей (читать хорошую книгу txt) 📗
— Какой он хорошенький! — воскликнула одна фрейлина.
— А глазки — то какие! — подхватила другая.
— А усики! — поддержала общий восторг третья.
— А лапки! — выпалила четвертая.
— А ушки! — выдохнула пятая.
— А пузико! — умилилась шестая, хотя пузика видно не было.
— А… — запнулась седьмая, не зная, что бы еще похвалить. Экая досада — опоздала! Хомяк раньше кончился. И что же теперь делать?!
Остальные поглядели на нее с насмешкой.
— Ах, он весь — весь красивый! — нашлась наконец она. И насмешливые взгляды сменились завистливыми: мало того, что высочайшее внимание к себе привлекла, так еще и догадалась похвалить королевского хомяка всего сразу. Вот ведь зараза, из — за нее королева может подумать, что всем остальным в ее хомяке понравилось только что — то одно, а все прочее не приглянулось вовсе! Кошмар! Катастрофа! Ведь не за — ради хомяка они все тут собрались, можно подумать, они хомяков не видели! А ради того, чтоб ее величество обратила внимание на то, как они ее хомяком любуются. И чтобы какая — то мерзавка все — все испортила? Одной фразой?!
Нужно было срочно спасать положение. И пошло — поехало, понеслось — поскакало…
— Красавец!
— Умница!
— Лапочка какая! — наперебой восклицали придворные.
— Душечка!
— Ах, он очарователен!
— Восхитителен!
— Прелестен!
— Изумителен!
Хомяк с подозрением косился на этих странных шумных существ. Если бы он мог, то точно покрутил бы лапкой у виска. Доверия они у него явно не вызывали и вообще были нехорошие. На них было надето столько всего блестящего и вкусного, а они его не угощали. Уже вторую неделю у него во рту ни изумрудинки не было. В крайнем случае, он был согласен на большой рубин. Морковка — это, конечно, хорошо, но с рубином — никакого сравнения!
Хомяк внимательно оглядел пестрое сборище, презрительно фыркнул и отвернулся.
— Так что ты за праздник объявил? — поинтересовалась королева, когда они остались одни.
— Не помню, — отмахнулся король. — А что, это важно?
— Да нет, просто интересно.
— Вот и спросишь потом у церемониймейстера, а то у меня за хлопотами все из головы вылетело. Не так легко было доставить хомяка в такой короткий срок. Королевские маги с ног сбились, да и я малость понервничал.
— Давай ему браслет скормим, — предложила королева Кериан, почесывая хомячку брюшко.
— Не надо, — покачал головой король Илген, присмотревшись к лежащему на столе браслету. — У бедняги от него несварение сделается. Ты припомни, каких времен этот браслет.
— А каких? Я привыкла различать браслеты по красоте, а не по возрасту. Этот, к примеру, мне никогда не нравился.
— И неудивительно. Прадедушкино царствование, что тебе может в нем нравиться? Прадедушка, если б не прабабушка, пропил бы королевство безо всякого волшебного хомяка. Пропил, проиграл… Словом, браслет наверняка не из чистого золота, хоть и королевский, да и камни внушают подозрение. Про художественную ценность вообще молчу.
— Понятно теперь, почему при его царствовании существовало правило проверять исходящие, — проворчала королева. — Твоя несчастная прабабушка небось добилась, чтоб ввели.
— Возможно… Давай мы ему лучше вот этот рубин скормим. — В руке короля появился крупный алый камень. — Ручаюсь, он настоящий, и мы не отравим нашего маленького спасителя.
— Еще одна пропавшая драгоценность, — с мечтательной улыбкой заметила королева.
— Пойдет в общий список съеденного, — хмыкнул король.
— Не приведи Боги, кто — нибудь додумается его убить. — Королева передернулась. — Он, конечно, королевский, но за такие прегрешения…
— Не посмеют, — мотнул головой король. — Знаешь, сколько он стоит?
— Сколько же? — вздернула брови королева Кериан.
— Не меньше половины стоимости твоей шкатулки.
— Ох…
— Это если покупать его на родине. А если у нас…
— Ужас какой! Мы не разорили казну?
— Казначей у меня то же самое спросил.
— И что ты ему сказал?
— Порекомендовал сходить на досуге посмотреть на плаху и подумать о вечности. Он сразу замолчал.
— А как же…
— А на самом деле, — рассмеялся король Илген, — когда наш маленький певчий друг сделает свое темное дело, мы его продадим. Вернем в казну все потраченное, и еще кое — что останется… на всякий случай. Ты же не обидишься, что придется продать твой подарок?
— Не обижусь. А как ты собираешься объяснить его исчезновение?
— Ну, поскольку он живой, то вполне может умереть, верно? — заметил король.
— Верно.
— А мертвый он ничем не отличается от другого такого же, так что подменить одного зверька другим… живого мертвым…
— И от чего он умрет? — поежилась королева.
— От естественных причин, — ответил король.
— Например, от обжорства?
— Например, — кивнул его величество.
— А куда это ты его собираешься продавать?
— В одно далекое южное королевство.
— В самом деле? Любимый, а откуда у тебя такие связи? — лукаво поинтересовалась королева. — Ты же не станешь пользоваться каналами нашей секретной службы, нет?
— Ну, не одна же ты любишь переодеваться и шастать по разным подозрительным местам, — ухмыльнулся в ответ король. — Твой муж тоже на что — то годится…
— Потрясающе! — Глаза королевы засияли от восторга. — Любимый, открой одну страшную тайну…
— Ну? — усмехнулся его величество.
— Если я переодеваюсь в мужское, во что переодеваешься ты?
— Это профессиональная тайна! — с самым серьезным и мрачным видом ответствовал его величество. После чего подмигнул и рассмеялся.
В королевском дворце Ирнии стоял страшный переполох. Все бегали и суетились, словно при помощи бега и суеты можно было что — то исправить. Отовсюду только и слышалось:
— Шкатулка с драгоценностями королевы… — почти страстно бубнил низкий мужской голос.
— Ах, шкатулка с драгоценностями королевы… — пронзительным сопрано вторил ему женский.
— Такое несчастье! — выпевал красивый альт.
— В самом деле, что вы говорите? — торопился чей — то жадный до сплетен тенорок.
— Шкатулка с драгоценностями королевы?! — вступало в свой черед нежное меццо.
— Не может быть! — гремело медью из другого угла. Больше всего эта перекличка голосов походила на какую — то сложную оркестровую симфонию.
— Как?! Шкатулка с драгоценностями королевы?! Скажите мне, что это неправда! А это восхитительное изумрудное ожерелье, что ее величество надевала лишь дважды? И оно — тоже?!
— Ах, это же невозможно! Я этого просто не переживу!
— Это просто немыслимо! Как это только допустили?!
— Нужно же что — то делать!
Но ничего поделать было нельзя.
Ее величество нечаянно оставила шкатулку приоткрытой. В самом деле, она же королева, а не тюремный надзиратель, чтобы постоянно проверять, все ли заперто как следует. Ее величество оставила шкатулку открытой, а волшебный хомяк ее величества… Волшебный хомяк, лишь пару дней назад подаренный королеве самим королем по случаю нового праздника…
— Волшебный, он и есть волшебный, что тут еще сказать? — пробурчал пожилой королевский маг, господин Лигран, в ответ на панические вопли: «Как же так вышло?!» и «Что же теперь делать?».
— Уж как вышло, так и вышло, — развел руками маг. — Ничего теперь не поделаешь, съеденного не воротишь, время вспять не обратишь. Случаются беды и пострашнее, господа и дамы…
Королева сидела с совершенно убитым видом, никак не реагируя на неловкие попытки утешения, время от времени предпринимаемые фрейлинами.
О том, каким образом хомяк выбрался наружу, говорила погнутая решетка клетки, а сам хомяк… сам хомяк сидел в открытой шкатулке королевы… совершенно пустой шкатулке… Он внимательно оглядел столпившихся вокруг него людей, словно проверяя, все ли собрались, осознают ли, какое потрясающее чудо сейчас произойдет. Снисходительно чихнув — решив, должно быть, что большего от этих уродливых двуногих недотеп все равно не дождешься, он внезапно приподнял голову и запел.
