Бог долины - Болтон Джей (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
— Ты такой странный бог, — прошептали ее губы.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты такой… земной… — не задумываясь ответила девушка. — Ты непременно одолеешь Гива.
— Гива? — переспросил киммериец. — Кто та кой Гив?
На некоторое время в комнате повисла напряженная тишина, лишь глаза девушки горели во тьме, испытующе изучая лицо киммерийца. Но он не отвел взгляда, и это убедило ее в его искренности.
— Я слышала, рассказывали старики — когда ты приходил в прошлый раз, то тоже не знал своего предназначения. Это было сто лет назад. Ты можешь расспросить любого, но если хочешь, то я могу рассказать эту страшную повесть.
— Услышать рассказ из твоих сладких уст будет наградой для меня.
Девушка благодарно улыбнулась.
— Когда-то, — начала она, — Стоял в долине дивный город Хаджир. Ты, наверное, видел его развалины, когда спускался с перевала. Здесь жили и вендийцы, и туранцы, и боги улыбались им с небес, оберегая заповедную долину. Пока на трон в Хаджире не взошел кровавый Гиштабс, возомнивший себя земным богом. Тех, кто ему не покорялся, тиран безжалостно казнил, и вскоре казни превратились в чудовищный ритуал человеческих жертвоприношений звероподобному владыке. И тогда боги отвернулись от нас, навеки прокляв долину, и в наказание из земных недр выползло ужасное чудовище Тахамтур, поселившееся в подвалах царского дворца и пожиравшее людей. Но Тахамтур никогда не покидал своего убежища, безжалостный Гив выходил на поверхность и ловил людей для своего господина. Жители в страхе покинули город и расселились по всей долине, но беды их на том не закончились. Раз в месяц Гив выползал наружу и ловил всех, кто попадался ему на глаза. Вскоре выяснилось, что многих смертей можно было избежать, если на пути Гива оставлять лишь одного человека и не сердить чудовище долгими поисками. С тех пор так и повелось, — по очереди из каждой деревни выбирали по жребию жертву и раз в месяц приводили ее в одно и тоже место.
Но, воистину, велика милость Неба. Ужасный ритуал был омерзителен светлым богам, и тогда, он послал нам тебя, Сияваш. В жестокой битве ты убил кровожадного Гива — мир и покой снизошел на долину. Но, видно, огромна темная сила Тахамтура, и через сто лет Гив возродился. И снова, чтобы задобрить чудовище, был восстановлен жуткий ритуал, до тех пор пока вновь не явился ты. Так и повелось издревле: Гив возрождается раз в сто лет, ты приходишь и убиваешь его. Но в ожидании тебя, народ долины платит кровавую дань Тахамтуру…
Для меня ты не шел слишком долго. В этом месяце жребий пал на моего сына, но еще раньше Гив взял моего супруга. Не знаю чем, я так разгневала богов…
Азада беззвучно заплакала и прижалась к груди киммерийца. Конан, потрясенный услышанным, обнял девушку и нежно гладил ее шелковистые волосы и вздрагивающие плечи.
— Не плачь, прошу тебя, — мягко уговаривал он. — Клянусь, твой сын останется с тобой. Верь слову Сияваша.
Девушка подняла на него заплаканное лицо, и в глазах ее мелькнул крохотный огонек надежды. Конан высушил прикосновением губ слезы на ее щеках, и уста их слились в горячем поцелуе…
Проснулся Конан один. Пока он одевался, в дверь осторожно кто-то постучал.
— Великий Сияваш, народ долины собрался на площади, чтобы вручить тебе твое оружие, — послышался голос Дастана.
Конан открыл дверь. Старик поклонился ниже обычного. Вид его был такой счастливый, будто киммериец осыпал его золотом с ног до головы.
— Как провел ночь, богоравный герой? — лукаво улыбнулся старик.
— Эта была лучшая ночь, с тех пор как я спустился с небес на землю, — правдиво ответил варвар, возвращая улыбку. — Пойдем, не будем заставлять людей ждать.
Небольшую площадь в центре деревни заполнили толпы народа, а те, кто не смог пробиться вперед, теснились в примыкающих к ней улочках. Но все хотели видеть своими глазами, как Сияваш получит из рук старейшин карающий меч возмездия. Перед Конаном толпа почтительно расступалась и кланялась до земли. В центре площади на наскоро воздвигнутом возвышении его ждала группа седых стариков, к которым присоединился и Дастан. Киммериец неторопливо поднялся на помост и встал перед ними с гордо поднятой головой. Конан ожидал, что церемония будет долгой, с торжественными речами и гимнами в честь богов, но к удивлению варвара все произошло очень быстро. Вперед выступил один из старейшин, вскинул вверх руки и громким голосом произнес:
— Хвала Богам и первому среди них Эрлику, дарующему нам свет и тепло! Прими же, богоравный Сияваш, свой карающий зло меч и завтра сделай то, чему суждено свершиться!
Говоривший уступил место шагнувшим на сцену двум ветхим старцам, едва удерживающим в дрожащих руках грозный, сверкающий… Меч оказался огромным боевым топором с режущим верхней кромкой.
Конан, прекрасно разбирающийся в оружии, ничего подобного никогда не видел. Ни в одной из известных ему стран оружейники не делали такого оружия. Он взял топор из рук старейшин, которые от чрезмерных усилий уже чуть не валились с ног, попробовал и от восхищения зацокал языком, на манер кочевников. Тот, кто сработал этот топор, был величайшим мастером своего дела. Длинное боевое топорище из незнакомого отполированного дерева так и ласкало ладони варвара. Конан высоко поднял оружие над головой и, словно играя, взмахнул им несколько раз.
— Слава Сиявашу! Слава герою! — взорвалась площадь неистовым криком толпы, подхватив шей на руки киммерийца.
Так, на руках, под рев собрания, ликующий народ вернул его в дом Дастана. После обильного завтрака Конан нашел Бахмана и прижал поэта к стене.
— Ну, что опять я сделал не так? — по привычке заскулил тот.
— Ты еще спрашиваешь меня об этом? — приступил к нему варвар. — Гнусный, грязный обманщик, ты заставил соврать и меня!
— Ладно, ладно. Я виноват, — залепетал не на шутку перепугавшийся бродяга. — Но мне показалось, что ты именно тот человек, кто способен спасти долину. Неужели ты веришь в эту сказку о Сияваше?! Да никогда его и не было!
— Может, и Гива никакого нет? — Конан с трудом сдерживал себя.
— Я вижу, ты уже многое знаешь. Гив, к сожалению, есть, и Тахамтур, наверное тоже, — с горечью ответил поэт. — Все, что касается зла, в легенде верно, как и то, что над нами сейчас светит солнце. А Сияваш… Иногда забредали в долину великие воины… Подумай сам, почему никто из героев не знал, зачем он здесь и как его тут зовут.
Конан отпустил поэта, доводы последнего показались ему убедительными.
— Как ты об этом догадался? — спросил варвар.
— Я же поэт. Ходил из деревни в деревню, расспрашивал стариков. Вот из всего и получилась такая картина, — не без гордости ответил Бахман.
— Хорошо, — задумчиво произнес Конан. — Главное — Гив смертен. Убить его, и конец обману.
— Не просто убить, надо у него еще ключ забрать и запереть вход в подземелье Тахамтура.
— Какой еще ключ? — нахмурился варвар.
— Откуда мне знать? Но, говорят, что Гив проглатывает его и носит в своем брюхе.
— А как он выглядит, этот ваш Гив?
— Рассказывают, он похож на громадного отвратительного паука, и повадки у него такие же. Никто не видел его из ныне живущих — боятся люди. Да потерпи до завтра, сам поглядишь.
— Порой твои шутки перестают меня забавлять, — Конан щелкнул поэта по лбу, отчего бедняга даже присел. — Я хочу видеть место жертвоприношений.
— Чего проще, — заохал поэт, потирая ушибленный лоб. — На южной окраине города стоят развалины древнего храма. Из деревни туда лишь одна дорога, не заблудишься.
Дорогу Конан нашел без труда. Старый, мощеный известняковыми плитами тракт шел вдоль восточного склона долины, змеясь среди садов и виноградников. Видно было, что эта дорога не в чести у селян: плиты растрескались и выкрошились местами, острые грани дыбились в разные стороны, и дорога напоминала застывший в камне бурный поток реки, низвергнутый с гор. Трава пробивалась на стыках, довершая печальную картину разрушения. Сады одичали, а буйные виноградные лозы из последних сил цеплялись за скалистые склоны, откуда потоками теплых вод уже давно вымылась вся земля, с таким упорством и трудом принесенная туда крестьянами.
