Лики зазеркалья - "Kagami" (книги онлайн полностью txt) 📗
Ой-ой-ой! Кажется, я что-то не то натворила! Физиономия моего гостя сравнялась цветом с его темно-красной шевелюрой, глаза полезли на лоб, а квадратный подбородок задрожал мелкой дрожью.
— Г-г-госпожа? — бедненький, аж заикаться начал, — Эт-то с-слишком щедро с вашей стороны. Я… я…
— Щедро? Да что вы! То, что дали мне вы, несравнимо с таким пустяком. Я действительно думала о вас, когда делала его, и от души надеялась вас порадовать.
— Д-думали?… От души?… — бедняга продолжал смотреть на медальон, не решаясь протянуть к нему руку.
— Это самое малое, что я могла для вас сделать. Ну же, Синдин, берите!
Видимо то, что я назвала его по имени, добило несчастного. Нет, на колени он не упал. Хуже! Он встал на ОДНО колено и схватил меня за протянутую руку, с зажатым в ней медальоном. Последовавший далее текст по всем канонам, вроде бы, соответствовал рыцарским романам. Что-то на счет того, что отныне вся его жизнь и помыслы принадлежат мне. Кажется, даже боевой топор фигурировал. Хорошо хоть про руку и сердце ничего сказано не было. Столько бы я точно не выдержала. Хотя нет, про сердце все-таки было. Но не про руку. И то ладно. Я и так не знала, куда деться.
Когда, наконец, мне удалось привести своего гостя в вертикальное положение, мы оба были здорово смущены. Но медальон я Синдину все-таки всучила. Наверное, получилось чертовски бестактно, но, чтобы уйти от скользкой ситуации, я спросила, когда его ждать снова. Впрочем, похоже, он и сам был рад поскорее смыться после столь бурной сцены. Не знаю, облегчение или разочарование я почувствовала, узнав, что ближайшие несколько дней он будет занят и не сможет придти. Может, оно и к лучшему.
— Госпожа, — Синдин посмотрел на меня умоляющими глазами, — я очень надеюсь, что вы создадите Канон.
— Канон? О чем вы? Я уже второй раз это слышу. Я не знаю, что такое канон.
— Ваш первый подарок. Из веревки. То была имитация. А нам очень нужен настоящий. Весь мой народ ждет его.
— Хорошо… я попробую.
Просьба меня удивила. Я не люблю повторять собственные узоры. Но раз ему так надо… Почему бы и нет? Тем более из металла… Но мне зачем-то нужно было знать, что за вещь мне предстоит сделать.
— Синдин, а что такое канон? Чего вы от него ждете?
Он задумался.
— Благополучие, защита, процветание… Рождение детей и создание шедевров. Сила воинов и мастерство ремесленников. Прежний Канон теряет свою силу уже несколько лет. Поэтому мы так ждем его.
— Хорошо… — масштабность задачи меня смутила, — Вы думаете, у меня получится?
— О, да, госпожа! Если у кого и получится, то только у вас. Вы — Рен-Атар.
— И что это значит?
Но Синдин не ответил. Он низко поклонился и исчез за дверью.
Я шла домой и размышляла о том, что мне нет места в этом мире. Моего собственного места. Вечером мне предстояло выдержать матушку в течение почти пяти часов, а это те еще нервы иметь надо. Я долго думала, куда бы мне от нее смыться, чтобы не терять вечер и поработать над каноном. Но так ничего и не придумала. Она ведь не даст мне просто запереться в своей комнате. А идти к кому-то в гости — это тоже зря терять время.
Наверное, народу Синдина Дил-Унгара действительно была очень важна эта безделушка, поскольку сами обстоятельства вдруг решили сыграть мне на руку. В гости собралась маменька. Вот же повезло! У них с подружками чаепития не чаще раза в два месяца бывают. Правда, она долго настаивала, чтобы я ее сопровождала, но я была непреклонна. Наконец, родительница, оскорбленная в лучших чувствах, удалилась, и я смогла заняться делом.
Я разложила клубки на письменном столе и задумалась. Мои пальцы еще помнили ритм того узора, что я создала из дешевого китайского шнурка, но почему-то совершенно не хотели его повторять. Благополучие, защита, процветание… Нет, мне надо вложить в это гораздо больше. Не только заказ. Свое. Свое сердце. Свою душу. Думать о том, что от меня зависит судьба целого народа, было страшно, но и томительно прекрасно.
Я закрыла глаза и провела по клубкам кончиками пальцев. Звук органа был нежным и манящим. Он словно бы еще не звучал, а лишь набирал силу, меха еще не гнали по трубам ураган моих чувств. Нота. Одна. Чистая и… родная. Я взяла клубок и открыла глаза. Теперь я увидела свой Канон. Или не я — мои пальцы. И да, именно так, с большой буквы.
Я работала всю ночь, прервавшись лишь для того, чтобы встретить маменьку и уложить ее спать. Это был совсем не тот узор, что я сплела из шнурка. Да, он был очень похож, но чем больше собственных желаний я вкладывала в него, тем сложнее он становился. К утру я не закончила, и теперь даже не знала, сколько времени мне понадобится на то, чтобы довести Канон до конца. Я даже порадовалась, что Синдин не обещал вернуться на второй день.
Когда пробудилась матушка, я заставила себя отложить макраме. Упаковав незаконченную работу и оставшийся зиральфир в пакет, а затем упрятав его в сумку, я отправилась на кухню получить свою порцию лекций о дочерней непочтительности.
Как на зло, следующие две ночи в магазине выдались достаточно суматошными. У меня почти не было времени на отдых. Плести Канон урывками не хотелось. Поэтому я сделала пару других безделушек. Но иногда его музыка начинала звучать во мне так настойчиво, что я невольно доставала незавершенный узор и довязывала несколько узелков.
Закончила я его в следующую свободную ночь. У меня получилось. Канон пел.
Но невезение продолжалось. Черт меня дернул перед уходом на работу полюбоваться еще раз законченным творением! Я как раз разложила его на столе, когда в комнату ввалилась свирепая родительница. Я мгновенно сгребла со стола макраме, сунула его в сумку и приготовилась выслушать напутственную нотацию. Но матушка почему-то промолчала. Как-то странно взглянув на меня, она развернулась и вышла из комнаты.
Уже когда я надевала куртку, она вдруг появилась в прихожей и тихим, так не похожим на нее голосом спросила:
— Ты вернешься?
Я слегка обалдела от такого вопроса, но поспешила ее успокоить, что никуда не денусь и к девяти утра, как всегда, буду.
Мне бы забить тревогу, озаботившись столь необычным поведением матушки, но я была слишком счастлива, не получив утренней порки, и поспешила смыться.
В эту ночь Синдин не пришел. Зато, у меня еще оставался зиральфир, и я продолжала с ним работать. Вот если он и завтра не появится, я точно затоскую.
Я сплела еще один медальончик. Почему-то, делая его, я думала об иринкином еще не рожденном ребенке. Они с Алексом так радуются будущему малышу. Я хотела бы, чтобы это была девочка. Белокурая и умненькая, как Иринка. И пусть она будет очень-очень счастлива. Я чувствовала себя феей крестной, принесшей волшебные дары новорожденному. И все это вплеталось в медальон. Мне казалось, слушаясь своих пальцев, я действительно смогу дать это все будущему человечку.
И тут зазвонил мой телефон. Иринка! Легка на помине. И чего ей не спится?
— Рен, привет, как дела?
— Привет, подружка. Ты чего режим не соблюдаешь?
— Да так, не спится… — как-то очень натянуто ответила Иринка, — Ты мне скажи, у тебя все в порядке?
— Да, а что?
— Да мысли всякие одолевают.
— Брось свои дурные мысли, — ответила я довольно резко. Иринконо настроение совершенно не вязалось с теми восторженно-счастливыми идеями, что только что роились в моей голове, — И слушай меня внимательно. У тебя родится девочка. Умная и очень красивая. У нее будет дар обращать в прекрасное все, к чему она ни прикоснется. И однажды она встретит своего принца. Но принцу придется очень постараться, чтобы доказать, что он ее достоин. И если он сможет, они буду очень-очень счастливы.
— Рен, ты чего кликушествуешь? — растерялась Иринка.
— Разве? Я только что озвучила дар от феи-крестной. Сам дар передам потом, при встрече.
— Рена…
В магазин вошла немолодая приятная пара. Мен нужно было уделить им внимание.
