Алмазный меч, деревянный меч (Том 1) - Перумов Ник (читать книги бесплатно .TXT) 📗
Императору только-только исполнилось двадцать три года. И правил он всего лишь семь дней.
Пятьдесят три недели тому назад его отец, прежний Император, ушёл из жизни. Год после его смерти наследник носил глубокий траур, не открывая лица, не вкушая ничего, кроме самой простой и грубой пищи, проводя всё время в молитвах и воинских упражнениях, ибо первые способствуют очищению души, вторые же – совершенствованию тела. У него отняли имя, теперь отныне и до самой смерти он будет лишь Императором, живым богом на земле, правителем самого мощного государства. Имя, которым его нарекли при рождении, вспомнят, лишь когда наступит его час уходить вслед за царственными предками и давать отчёт перед их строгим и неподкупным судом.
Целый год страной правил Имперский Совет из наиболее приближённых к покойному Императору персон. Гранды Империи, опора трона, особо доверенные маги, его высокопреосвященство архиепископ Мельинский, высший церковный иерарх Империи, должны были не дать свершиться необратимой ломке, обеспечить плавный переход власти от одного Императора к другому. Молодой правитель (с закрытым лицом, но открытым слухом) обязан был присутствовать на всех заседаниях, дабы напитаться мудростью верных сподвижников отца. Что бы ни решили члены Имперского Совета, они пользовались полной неприкосновенностью. Новый Император не мог казнить или сместить их. Мог лишь удалить от себя – да и то не ранее, чем через десять лет после начала собственного правления.
Разумеется, все сказанное ни в коей мере не касалось магов или клириков.
Император встал, шагнул к замаскированной двери. Плащ двух имперских цветов – красного и золотого – волочился за ним по полу.
Проклятая война. Переправиться через Восходный Океан – зачем? Класть сотню за сотней, тысячу за тысячей – а тамошние обитатели отнюдь не стремятся к правильному бою. Бегут в леса, в непроходимые джунгли, оставляя земли без данников. Кому нужны такие владения? Но старому дворянству, всем этим пэрам и герцогам времён Первого Исхода, война нужна как воздух – иной жизни они себе и не мыслят. Вдобавок лично им война почти ничем не угрожает. Маги персональной свиты всегда готовы перенести сюзерена в безопасное место…
Молодой Император стремительно шёл по роскошным, мрачным коридорам своего замка, возвышавшегося над столицей подобно чёрному ворону над добычей. Стража, особо отобранные воины, охранявшие каждую дверь, приветствовали его: правый кулак в латной рукавице ударял о панцирь слева, там, где сердце. Правитель отвечал – по уставу – коротким кивком. Да, он – владыка всего этого, владыка жизней и душ своих воинов, но командир всегда обязан ответить на приветствие младшего по чину. Этим стояла и стоит имперская армия.
Стояла… Император позволил себе досадливо тряхнуть головой. Лучшие, отборные тысячи полегли там, за океаном; полегли сверхсрочники, ветераны, прошедшие всё и вся, без которых войско развалится в несколько дней. Объявляй теперь новый набор…
Да, в желающих недостатка не будет. Империя щедро платит тем, кто проливает за неё кровь. Каждому выслужившему полагается пенсия. Пенсия и кусок земли, которую он волен продать или же вести на ней хозяйство.
Но… но это будет уже не то войско. Пока ещё новобранцы, даже умеющие держать щит и меч, станут настоящими воинами!..
А всё эти бароны да герцоги. Голубая кровь, за которыми – сила магических Орденов. Со времён основателя, величайшего волшебника, который когда-либо ходил по земле, Комнинуса Стразы, существуют во владениях Империи семь магических Орденов, по числу цветов радуги (что за нелепый обычай? И как поймёшь, чем Голубой Лив отличается от Синего Солея? Красный Арк от Оранжевого Гарама?.. Пятая часть всех доходов Империи идёт в их казну! Над каждым золотым плачешь!), семь Опор Трона, сдерживающих Нелюдь, что вынашивает кровожадные мечты о мести, хочет затопить Империю кровью, вновь вернуть себе то, что Творец даровал своему Избранному Народу!.. И якобы только голубая дворянская кровь делает человека способным к обучению колдовству…
Император криво усмехнулся (опять же, когда не видела стража). Маги… проклятие его владений… В конце концов, даже от белых монахов вреда, кажется, меньше. Многие из тех, что на самом низу церковной пирамиды, искренне стараются помочь и облегчить жизнь простому люду, и ведь – что удивительно! – порой молитва их и впрямь позволяет творить чудеса. Небольшие, крошечные такие чудеса, ну вроде мешка муки двум голодающим сироткам, но все-таки!..
А маги… с магами у него особый счет.
В детстве ему часто доставляли пленных Дану – когда егерям удавалось накрыть их очередное убежище. Его, мальчишку, выводили на посыпанный песком двор ристалища. Давали тупой короткий меч, слишком ещё тяжёлый для его рук. В окружающих ристалище ложах появлялись маги всех семи Орденов, наставники юного принца.
…А потом распахивались двери в дальней стене и на арену выгоняли детей-Дану.
– Атакуй, принц! Ты должен увидеть, как льётся их кровь!..
…Император пинком ноги распахнул дверь опочивальни.
– Все вон! – зарычал он на камердинеров. Евнух-распорядитель имперских наложниц замешкался было, тотчас заработав ожог на лбу – правитель подбавил в свой и без того горящий взгляд немного истинного огня. После этого всю челядь как ветром сдуло.
Усилием воли приказав задвинуться тяжёлому железному засову, механически шепча слова нужных оберегов, Император расстегнул застёжки панциря. Правитель не имеет права расставаться с бронёй, когда он бодрствует. А уж перевязь с наследным кинжалом, на котором – руны, нанесённые главами всех семи Орденов, он не мог снимать даже в бане.
Кое-как содрав одежду, Император ничком рухнул на широченную постель. Отец, да будут справедливы к нему Подземные Боги, любил привести сюда целую дюжину наложниц – желательно не старше пятнадцати. Новому Императору эти забавы претили.
«…О Всемогущий, Спаситель, Податель Благ, зачем ты караешь меня этими воспоминаниями? Почему они возвращаются ко мне снова и снова? Почему я вновь и вновь вижу тот день, – мне восемь лет, и депутация третьего сословия из Хвалинского края преподносит мне щенка волкодава – смешного, лобастого, с толстыми лапами… Я беру его на руки, целую в нос, а он лижет меня в щёку. Учителя переглядываются с неодобрением, а потом, когда я устраиваю щенку постель в своей комнате, они вваливаются ко мне все семеро. У меня рябит в глазах от их плащей, и сердце сжимается – как будто мне предстоит порка за какую-то провинность.
– Принц, мы пришли к выводу, что сердце ваше полно непозволительной для Наследника Империи чувствительностью, – говорит Реваз, маг Красного Арка.
– Если дело пойдёт так и дальше, вы не сможете с должной твёрдостью держать в руках бразды правления, – подхватывает Сежес, Голубая из Лива. Её словам я удивляюсь – она казалась сердечнее прочих…
– Пойдёмте, ваше высочество. Вам предстоит ещё один урок, – Гахлан, Оранжевый, твёрдо берет меня за руку. Сежес подхватывает жалобно взвизгнувшего щенка.
…Мы приходим на ристалище. Камень боевого жертвенника чёрен и пуст. Моего щенка в один миг прикручивают к бронзовым скобам.
– Лиши его жизни, – приказывает Сежес, подавая мне кривой жертвенный нож.
Императоры не плачут. Но тогда мне пришлось собрать всю волю, чтобы сказать «нет!».
– Это необходимо, мой принц, – скрипит Гахлан. – Жестокость – единственная опора власти. Ваше сердце должно быть из камня. Тогда и только тогда сможет процветать Империя под вашим началом!
– Ему надо помочь, – вдруг говорит Сежес и – я даже оглянуться не успеваю – выхватывает откуда-то из-под плаща бронзовую обрядовую дубинку. Р-раз! – щенок забился, завизжал и заскулил. Из раны на лапе торчит обломок кости; кровь растекается по камню.
Я не закричал. Я был Императором уже тогда, хотя и без короны.
– Добей его, – говорит мне Сежес, вкладывая жертвенный нож мне в руку.
