Черный ярл.Трилогия - Иващенко Валерий В. (читать полную версию книги .txt) 📗
Наместник слегка прищурился, – Ну, даже я понимаю, что это слишком, так сказать, упрощенно. Ты хочешь зказать, что надо две полосы? Тут живое, там неживое, а посредине – ни то, ни се?
Ярл тут же изменил свой рисунок в воздухе так, чтобы он соответствовал словам собеседника и критически осмотрел его.
– Официальная магическая наука придерживается именно такой точки зрения. Если живое существо впало в кому или заснуло, оно из категории живых попадает в категорю «ни то, ни се», – чуть язвительно продолжил он.
– Сюда же относятся и одушевленные предметы, а также зомби, бродячие скелеты и прочие милые заморочки некромантии. Суть в том, что среднее состояние неестественно и все, что попадает в него, неустойчиво. Временно. Преходяще. Казалось бы, что и живое состояние временно – перейдет рано или поздно в категорию «неживое», однако жизнь кипит и продолжается уже не первое тысячелетие. И надеюсь, не последнее.
– В общих чертах понятно, но как это относится к нашей теме?
– Представьте себе аналогию, что воздух – это живое, вода в реке – ни то, ни се, а дно – неживое. Если пузырь, надутый воздухом, грубо принять как живое существо, он не опустится на дно, пока не истечет срок, отмерянный богами и случаем. Мало того, если его пытаться притопить в воде, он всплывет на поверхность. Но! В реке он может за что-нибудь зацепиться – за водоросли, например, и всплывать медленно. И такой случай мы называем болезнью.
– Ты хочешь сказать, что если болезнь зацепила человека и не отпускает, то, чтобы дать ему всплыть, надо сначала подать немного вниз, к неживому? Чтобы отцепилось?
– Примерно так. А поскольку некромантия как раз и занимается теми тонкими, но могучими силами, которые в вашем понимании отделяют живое от неживого, то такая работа только черному магу и под силу.
Наместник пожал плечами.
– Тогда выходит, что магия исцеления – это часть некромантии, только, так сказать, с обратным знаком?
Ярл удивленно-уважительно посмотрел на собеседника.
– Вы удивительно точно сформулировали принцип, которым я воспользовался. Общепризнанная официальная наука не приветствует такой подход – слишком явно проводится параллель между благородной работой целителей и грязным ремеслом черного мага.
– Тогда почему ты так на ножах с нашей Селестиной, главой гильдии Целителей?
Ярл на миг задумался и сплюнул на грязный пол, – Стерва она.
Наместник еле заметно улыбнулся в прокуренные усы.
– Она сделала для нашего края не меньше, чем войска или мастеровые гильдии. Хотя, между нами говоря, отчасти ты прав – характер у нее тяжелый.
Он вздохнул.
– Ну ладно, ярл Valle. С Селестиной я переговорю, в бумагах отмечу, что случай тут особый, под общую трактовку Закона не подходит. Скажи мне вот что: помнишь ли ты сотника Карла фон Болленхейма?
Ярл недолго вглядывался в черты наместника, затем хлопнул себя по лбу и жизнерадостно захохотал, отчего по углам зашныряли перепуганные тени, да стражники за углом покрылись липким потом.
– Так вот кого ваше лицо мне напомнило! Помню ли я вашего сына Карла? По прозвищу Крысобой? Еще бы мне не помнить его – ему долго не давался маневр перестройки сотни в каре за время в десять мигов.
Наместник нахмурился.
– Я никогда не слышал за ним такого прозвища.
– Ничего такого, граф Болленхейм, ничего такого. Может ли кто из ваших играть копьем так, чтобы нанизывать на острие быстро шныряющих крыс? А Карла я выдрессировал, так что прозвище Крысобой – очень уважительное среди копейщиков – он заслужил по праву.
– Ладно, только при моей сестре не упоминай об этом.
– Помилуйте, да я с ней даже не знаком!
– Уверен? – наместник откровенно ухмыльнулся, – Однако это не помешало вам очень красиво поцапаться при всех и у Южных ворот, и в Зале Правосудия прямо перед моими очами.
– Селестина? Глава Целителей? – тут наместник кивнул.
Ярл изогнулся в изящном поклоне, только шляпы с перьями не хватало в откинутой руке. – Ваше сиятельство, я и не предполагал…
– Да ладно уж, – махнул на него наместник, – Что имеем, то имеем. Ты мне вот что скажи – да сядь, наконец! У внучки моей тоже способности оказались – осенью поедет в этот ваш Университет. Чего ее там ждет? А то Селестина ничего толком не говорит, мол, все в порядке будет.
– Тут она права. Как бы вы заботились о человеке, который куда дороже своего веса в золоте?
– Мне она и так дороже всего.
– Тут не то. И магии какой надо научат, и плохое от хорошего отличать. Ни в чем недостатка ей не будет, но без излишеств. А какой шар ей прислали с приглашением?
– Синий с одной золотой полоской.
– Общая магия с предвидением последствий. Носила б она штаны – цены б ей не было.
– И так неплохо, – в улыбке наместника скользнула неожиданная нежность.
– Так внучка – дочь Карла? Вот не ожидал… такой бравый вояка – а доченька с Даром… Только смотрите, за кого попало замуж не отдавайте, такая родственница – это надежда и опора семьи.
– Да это уж я понимаю. Ладно, пошли отсюда. Неподходящее тут для нас с тобой место.
– Советник Нарцин, я закрываю это дело. Бумаги уничтожить, остальные – ничего не видели и не слышали. Если не уверены в своем языке, уж лучше сразу перережьте себе горло, иначе Допросной Палаты не минуете.
Советник согнулся в подобострастном поклоне, офицер же отдал честь. Про себя он отметил, что заключенный вышел из камеры как ни в чем не бывало, и ведет он себя с Наместником как будто старый знакомый.
Уже поднявшись в узкий, похожий на колодец двор цитадели, они с удовольствием вдохнули свежего воздуха.
«Орк меня возьми, как же разбойный люд там годами ухитряется жить?», – ярл сохранял молчание при посторонних, – «в этом каменном мешке даже крысы какие-то унылые».
Также молча он забрал свои вещи, ничуть не удивившись, что они не перерыты и даже не тронуты, если верить вот этому вот заклинанию…
Без единого слова повесил за спину меч и прикрыл все своим примечательным плащом.
И только когда тяжелые, как смертный грех, ворота цитадели открылись перед ними, а под ногами гулко застучал настил моста, Наместник нейтральным голосом осведомился:
– Ярл Valle, какие-нибудь жалобы, претензии?
– Ну что вы, ваше превосходительство. Камера уютная, обстановка насквозь дружелюбная, почти домашняя. А соседи – так просто верх добропорядочности.
Наместник отвернулся, пытаясь скрыть улыбку и шепнул советнику:
– Купца Хурума из Нижнего Города найти. Чтоб после завтрака с харадскими послами он был у меня. Без грубостей. И Селесте скажи вот что. Пусть осмотрит его дочь и мне полный официальный отчет. Сегодня же.
Вслух же отметил, что все могут идти по своим делам.
Уже шагая по тропинке через пышно разросшийся сад к резиденции, он вкрадчиво заметил:
– Ярл, в следующий раз будьте осторожнее.
– Постараюсь, ваше наместничество, – легкомысленно фыркнул тот.
– А если б вместо меня был кто-нибудь не столь… терпимый к магии?
– На будущее знайте – такие люди как раз наиболее к ней восприимчивы. Отвел бы глаза, а то и подчинил бы. В крайнем случае – устроил бы небольшой погром, и потом ищите меня хоть до посинения.
У старинного вычурного фонтана, от которого разбегались усыпанные гравием дорожки, они церемонно раскланялись.
– Позавтракать, к сожалению, не приглашаю – послы будут. Но вечером, ярл, я вас жду. Должен же я знать, кто и что происходит в моем городе.
– Увы мне, ваше превосходительство – дела не ждут. Да и слуги, боюсь, от безделья совсем распустились.
– Что-что, а это они умеют.
И они расстались, оба довольные достигнутым.
– Вот так мы и расстались с Наместником, – ярл вылил остатки «Elle Noir» в свой бокал и, уже покончив с остатками завтрака, смаковал благородное вино, за которым трактирщик не послал слугу, а лично слазил в погреб.
– А я вот не переношу подвалы. Однажды посидела ночь – приняли за шпионку, так чуть в рассудке не повредилась, – Айне заерзала на своем стуле, как будто он жег ее за известное место.
