Любовь без права выбора - Малиновская Елена Михайловна (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
Прошло, наверное, не меньше десяти минут, пока я не перестала судорожно упираться руками в его плечи, силясь оттолкнуть. И все это время он не делал ни малейшей попытки побороть мое смехотворное сопротивление и все-таки получить свое. Его пальцы продолжали ласкать меня в самом сокровенном месте, и я ощутила, как низ живота напрягся в сладостной истоме.
— Сейчас. — Глаза Гарольда вспыхнули собственным светом в полумраке спальни. И он резко вошел в меня.
Я не удержалась от приглушенного всхлипа. Даже не от боли, а от внезапности и неотвратимости произошедшего. Вот и все. Господин Гарольд только что сделал меня женщиной. И этого не изменить никакой магией.
По всей видимости, он услышал мой всхлип, потому что почти минуту не двигался, давая мне привыкнуть к новым ощущениям. И мне было даже страшно представить, каких трудов ему стоило это промедление.
А затем он начал двигаться. Сначала еще пытался сдержаться и делать это как можно медленнее и аккуратнее, но потом непроизвольно начал набирать темп, с силой вдавливая меня в подушки.
Я искусала себе все губы в кровь, силясь сдержать новые стоны. И если сначала мне было неприятно, то потом все болезненные ощущения растворились в новых ощущениях. Сладкая истома набирала силу. И вдруг я вскрикнула в полный голос, почувствовав теплую пульсацию внутри себя. Удивительным образом это совпало с таким взрывом наслаждения, что тьма вокруг меня вдруг стала ослепительно-белой.
Стоило отдать Гарольду должное: сразу после этого он остановился и навис надо мной на вытянутых руках.
— Было больно? — обеспокоенно спросил он.
Я невольно поразилась тому, как неестественно ярко сверкали его глаза в сумраке спальни. Интересно, а не обладает ли он ночным зрением? Маги любят улучшать себя при помощи всевозможных заклинаний. Тогда получается, что мрак особо не мешал ему.
— Нет, — смущенно ответила я. Неуверенно добавила: — Немного. В начале.
Убедившись, что все в порядке, Гарольд не стал тратить время на лишние расспросы. Он вновь вошел в меня и несколькими быстрыми резкими толчками завершил свое дело. Прерывисто вздохнул, в последний раз особенно глубоко войдя в меня.
Почти сразу некромант отстранился, и я ощутила, как по внутренней поверхности моих бедер неспешно стекает теплая жидкость.
В комнате повисла тишина. Мой язык словно прирос к нёбу. Я боялась брякнуть что-нибудь глупое. Да и вообще, я понятия не имела, что принято говорить после подобного.
Гарольд первым нарушил затянувшуюся паузу. Он привычным жестом прищелкнул пальцами, и над нами вновь заплясал крошечный магический огонек, чей тусклый свет отражался красными искорками в зрачках мужчины.
— Ну как? — спросил он, опираясь на подушку локтем и глядя на меня. — Ты в порядке?
Забавный вопрос. Я едва не рассмеялась в полный голос, но веселья при этом не ощущала. Боюсь, мой новый взрыв хохота закончился бы нервной истерикой. В порядке ли я? Наверное, можно сказать и так. Вот только моя жизнь уже никогда не станет прежней.
— Неужели все было настолько ужасно? — продолжил расспросы Гарольд, когда я торопливо отвернулась от него, пытаясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
Интересно, мне показалось, или его тон действительно прозвучал обеспокоенно? Неужели переживает, несчастный, что я не оценила его терпения и ласки?
— Нет, все было… прекрасно. — Как я ни старалась сохранить бесстрастность, но на последнем слове мой голос все-таки предательски дрогнул.
Наверное, мне повезло. Виер Гарольд действительно является отличным любовником. Полагаю, мало кто из молодых девушек, потерявших свою невинность в первую брачную ночь и с любимым человеком, сможет похвастаться, что пережили такой взрыв наслаждения, как только что я. Но это не отменяло того, что отныне я — всего-навсего содержанка. И это еще мягко сказано. Для девиц, зарабатывающих себе на жизнь собственным телом, в обществе бытуют другие, куда более обидные определения.
И еще одна долгая томительная пауза. Я лежала на боку, прижав ноги к животу и обхватив их руками, и опасалась кинуть даже взгляд на своего нового хозяина.
— Не переживай. — В следующий момент Гарольд на удивление мягко и нежно поцеловал меня в плечо. — Хеда, не ты первая, не ты последняя. Поверь, ты не пожалеешь о своем выборе.
Затем его пальцы скользнули по моему животу и ниже. Я негромко ахнула, когда кожу обожгло какое-то заклинание. И тотчас же в тепле растворилось то саднящее чувство неприятного жжения, которое досаждало мне после лишения девственности.
— Неужели ты думаешь, что я удовлетворюсь лишь одним разом? — с иронией вопросил Гарольд, без лишних слов поняв причину моего удивленного вздоха. С силой развернул меня к себе лицом, небрежно обронив напоследок: — Нет, моя дорогая, ночь для тебя только началась.
Я покорно откинулась на подушки в ожидании продолжения, которое не замедлило последовать.
Тьма в комнате медленно серела, доказывая, что скоро рассветет. Я лежала на спине и слушала размеренное дыхание спящего рядом мужчины, одна рука которого по-хозяйски покоилась на моей груди.
Спала ли я этой ночью? И да, и нет. Тяжело назвать сном те мгновения, когда я проваливалась в небытие и тут же выныривала из него с тяжелой головой и ломотой в висках. Перед моим мысленным взором мелькали картины прошлого. Такие яркие, такие насыщенные, что их легко можно было перепутать с реальностью. А может быть, я просто вижу слишком затянувшийся кошмар? И на самом деле не было ничего этого: ни обвинения отца, ни самоубийства родителей, ни моих попыток выжить и не дать умереть брату… А самое главное: не было этой ночи, когда едва знакомый мужчина досконально изучил мое тело, а я стонала в его объятиях от удовольствия, щедро приправленного горьким вкусом отчаяния и невозможности отказать никакой фантазии.
И все-таки стоило признать очевидное: Гарольд даже не думал злоупотребить той властью, которую получил надо мной. Он действовал сегодня ночью, как мудрый и терпеливый супруг, получивший в жены неопытную перепуганную девчонку, которая еще вчера играла в куклы и не помышляла ни о каком замужестве.
На этом месте своих рассуждений я горько хмыкнула. Да, о свадьбе в моем случае речи и быть не может. Кто рискнет назвать своей избранницей ту, которая уже познала вкус и сладость чужих мужских ласк?
И опять я вспомнила того милого юношу, которого прочили мне в мужья. Нашу прогулку погожим летним вечером, быстрый и неожиданный даже не поцелуй, а звонкий чмок в губы, и то, как поспешно мы после этого разбежались в разные стороны, испугавшись содеянного. Ох, как ругала меня мать, когда узнала об этом! Как она выговаривала мне, что девушка прежде всего должна думать о своем добром имени. Представить страшно, какие слухи могут пойти обо мне по округе после столь отвратительного деяния! А если Сигурд после этого потеряет ко мне всяческий интерес, убедившись, как легко от меня получить поцелуй?
Как много неприятного и обидного высказала тогда мать, сколько обвинений она бросила в мою повинно склоненную голову! И целую ночь после этого я не спала, переживая свой страшный промах. Неужели отныне и навсегда я опозорена, и Сигурд больше не захочет знать меня, посчитав ветреной и легкодоступной особой?
Но на следующее утро Сигурд уже был на пороге нашего дома — с букетом цветов и помолвочным кольцом. А за спиной перепуганного предстоящим объяснением паренька маячила его мать, безуспешно пытающаяся скрыть довольную улыбку.
Стоит ли говорить, что уже через час помолвка была заключена. Если бы все шло своим чередом, то прошлой осенью я бы примерила белоснежный наряд невесты.
Я тихонько застонала от очередной картины прошлого. Слишком горько и больно мне было вспоминать, чего я лишилась.
Гарольд беспокойно заворочался, и я притихла, испугавшись, что разбужу его. Не открывая глаз, он притянул меня к себе, потерся носом о шею и опять расслабился, погрузившись в глубокий спокойный сон.
