Рифматист (ЛП) - Сандерсон Брэндон (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
«Такой же, как я».
— Когда-нибудь Майкл станет влиятельным человеком, — сказал Дэвис. — Он знает, что отец готовит меня к поступлению на юридический факультет и сам собирается туда же. В ближайшие годы ему понадобится помощь. Хорошие юристы, которым можно доверять. Знаешь, его ведь ждет должность кавалера-сенатора…
— Очень… очень удачно для тебя, — выговорил Джоэл.
— Это прекрасная возможность. — Казалось, Дэвис чувствует себя не в своей тарелке. — Мне жаль, Джоэл. Знаю, что теперь тебе предстоит провести лето в одиночестве, но я должен поехать. Это мой шанс, настоящий шанс продвинуться в жизни.
— Да, конечно.
— Ты мог бы спросить у него, можно ли и тебе с нами…
— Я вроде как уже это сделал.
Дэвис поморщился.
— Вот как.
Джоэл пожал плечами, пытаясь продемонстрировать безразличие, которого не чувствовал.
— Он отказал мне не задумываясь.
— Он отличный парень. Я к тому, что, признай, все обращаются здесь с тобой совсем не плохо. Тебе хорошо живется, Джоэл. Никто тебя не задирает.
Это была правда. Джоэл никогда не страдал от жестокого отношения одноклассников. Студенты Армедиуса были слишком значительными, чтобы тратить время на подобные вещи. Если им кто-то не нравился, его просто переставали замечать. В учебном городке существовало с десяток обособленных групп. Джоэл никогда не принадлежал ни к одной из них, даже самой непопулярной.
Возможно, остальные считали, что оказывают ему услугу. С ним вежливо общались, вместе смеялись, но не принимали в свой круг.
Джоэл предпочел бы старые добрые измывательства. По крайней мере, это означало бы, что он стоит того, чтобы его заметили и запомнили.
— Мне пора, — сказал Дэвис. — Жаль, что так вышло.
Джоэл кивнул, и Дэвис и Роуз побежали к станции, где вокруг Майкла постепенно собиралась компания студентов.
Теперь, без Дэвиса, Джоэлу в самом деле придется провести лето в одиночестве. Почти все его сверстники уже разъехались по домам.
Джоэл взвесил в руке книги профессора Фитча. Ему и в голову не приходило стащить их, но так уж получилось, поэтому, наверное, лучше не упускать подвернувшуюся возможность: в библиотеке обычным студентам не разрешали брать учебники по рифматике.
Джоэл отправился подыскать подходящее местечко, чтобы погрузиться в чтение. И подумать.
Несколько часов спустя Джоэл все еще читал под тенистыми ветвями уединенного дуба. Опустив книгу, он поднял голову и посмотрел на синие клочки неба, просвечивающие сквозь листву.
К сожалению, из первой книги Фитча не удалось почерпнуть ничего полезного: в ней содержались простейшие описания четырех рифматических линий. Джоэл видел, как Фитч одалживал эту книгу тем студентам, которые, видимо, испытывали трудности в учебе.
К счастью, вторая книга оказалась гораздо более содержательной. Это было недавнее издание, и в самой интересной главе детально обсуждался охранный круг, о котором Джоэл никогда прежде не слышал. Многие рифматические вычисления выходили за пределы его понимания, но основные доводы, приведенные в тексте, понять было можно. Достаточно увлекательная тема надолго завладела его вниманием.
Чем дольше он читал, тем чаще ловил себя на мыслях об отце. Ему вспоминался сильный мужчина, который задерживался на работе допоздна, пытаясь добиться идеальной формулы для нового состава мела. Вспоминалось время, проведенное с отцом, когда тот взволнованно, с дрожью в голосе описывал маленькому Джоэлу самые захватывающие рифматические дуэли.
С тех пор прошло восемь лет, но боль утраты никуда не делась, только притупилась подобно камню, медленно вязнущему в грязи.
Небо потемнело, стало почти невозможно читать, учебный городок постепенно погружался в тишину. В окнах некоторых лекционных залов светились огни. Многие строения насчитывали несколько этажей, там размещались кабинеты профессоров и жилые помещения. Поднявшись на ноги, Джоэл заметил старого Джозефа, смотрителя. Тот шел через кампус и по очереди заводил разбросанные по лужайкам фонари: внутри начинали стрекотать пружины, разгорался свет.
Джоэл собрал учебники, глубоко задумавшись о запутанной истории защиты Мияби и необычном использовании линий Охраны в защите Блэда. В животе жалобно заурчало — он совсем позабыл о еде.
Оставалось надеяться, что ужин еще не закончился. Все обитатели академии — и преподаватели, и работники, и учащиеся, в том числе и рифматисты, — ели вместе. Из обычных студентов в кампусе жили только дети преподавателей и обслуживающего персонала, как, например, сам Джоэл. Многие рифматисты занимали комнаты в общежитиях. Обычно либо их семьи проживали слишком далеко, либо им требовалось уделять учебе больше времени. Так или иначе, примерно половина рифматистов Армедиуса обитала в общежитиях. Остальные ежедневно приезжали на занятия из дома.
В просторной столовой, наполненной шумом и гамом, царила суматоха. Преподаватели с супругами, смеясь и переговариваясь, ужинали в дальнем конце помещения слева, их дети сидели отдельно. С правой стороны за несколькими большими деревянными столами разместились простые работники академии. У рифматистов был свой длинный стол в задней части зала, почти слившийся с кирпичной стеной.
Два длинных стола в центре были уставлены блюдами дня. Официанты наполняли тарелки едой и разносили их профессорам, члены их семей и работники обслуживали себя самостоятельно. Почти все присутствующие уже расселись по скамьям и приступили к еде, в помещении стоял низкий гул. Звенели тарелки, хлопотали кухонные работники, множество смешавшихся запахов соперничали один с другим.
Джоэл пошел вдоль длинного стола к своему обычному месту напротив матери. К его облегчению она уже была там. Иногда в это время ей приходилось заниматься уборкой. Одетая в коричневое рабочее платье, с волосами, связанными в узел, она нехотя ела, разговаривая с миссис Корнелиус, другой уборщицей.
Джоэл сгрузил учебники и поспешил отойти, пока мать не начала донимать его вопросами. Он положил на тарелку немного риса и жареных колбасок. Германийская еда. Повара снова ударились в экзотику. Хорошо, что хотя бы перестали готовить чо-сенские блюда, казавшиеся Джоэлу чересчур острыми. Захватив графин с пряным яблочным соком, он вернулся за стол.
Мать уже поджидала его.
— Флоренс сказала, что ты пообещал определиться с летним факультативом до вечера, — произнесла она.
— Я помню.
— Джоэл, ты ведь попадешь на факультатив этим летом? Тебе ведь не нужно снова заниматься в классе для отстающих?
— Нет-нет, — ответил он. — Я обещаю. Даже профессор Лейтон сказал мне сегодня, что я точно сдам математику.
Мать наколола на вилку кусочек колбаски.
— Другие дети стараются не просто сдать итоговые экзамены по предмету.
Джоэл пожал плечами.
— Если бы только я могла чаще помогать тебе с домашними заданиями…
У нее вырвался вздох. После ужина большую часть ночи она работала. Каждый день уборка начиналась после обеда, так как в течение дня почти все классные комнаты были заняты.
Как и всегда, под ее глазами залегли темные круги. Его мать слишком много работала.
— А алхимия? — спросила она. — Что с ней?
— С наукой никаких проблем, — ответил Джоэл. — Профессор Лэнгор уже выдал нам аттестационные ведомости, последние дни будет практика в лаборатории, она не оценивается. Алхимия, можно сказать, в кармане.
— Литература?
— Сегодня сдал доклад.
Он успел выполнить задание вовремя, но только потому, что профессор Зобелл две недели кряду зачитывалась какой-то серией книг и позволяла им писать доклад во время занятий. К концу семестра преподаватели начинали слегка лениться, впрочем, как и студенты.
— А история? — продолжала расспрашивать мать.
— Завтра итоговый экзамен.
Она выгнула бровь.
— Мам, он по истории рифматики, — закатил глаза Джоэл. — Я справлюсь.
Ответы, казалось, ее удовлетворили. Джоэл с жадностью набросился на еду.
